Зачарованный металл.

Тот, который, если легендам верить, мог добыть лишь подгорный народец. И добывал, чтобы сотворить из него волшебные вещи.

Колечко волшебным не стало. Разве что самую малость.

- Покажи, - потребовала Тео в десятый раз. – Нет… узнаю барана безрукого! Не мог сплести чего-нибудь поизящнее. С цветочком там…

Колечко и вправду выглядело донельзя обыкновенно. Только реалистично очень, точно, и став серебряным, не лишилось оно жизни. Травинка с неровностью, легкой шероховатостью, сосудами и даже крохотным надрывом с краю. Это должно было бы мешать, но не мешало.

- Хотя, конечно, в этом что-то да есть… такой посконный примитивизм, граничащий с запредельной эстетикой бытия…

- Это у тебя токсикоз так проявляется? – осведомилась Лилиана, которая за подругой наблюдала с легкою насмешкой.

Свадьба.

К счастью не моя. Чую, что пока не моя, потому как сдамся… не может в живого человека столько тортов влезть, причем каждую неделю новые.

Мол, событие.

Готовиться надо загодя… а времени мало. Пусть я согласия не дала, но все одно мало… свадьбы лучше играть в начале лета, а до следующего начала лета времени всего ничего.

- Нет у меня токсикоза, - Тео обернулась к зеркалу. – Даже обидно.

- Почему? – удивилась я.

- Не знаю. Все страдают, героически превозмогают, а я вот…

Она стала боком.

На фигуре Тео беременность не сказалась, но это пока. Искра жизни внутри окрепла и стала ярче, и я даже знала, что девочка эта будет копией матери.

Внешностью.

А вот характером поспокойнее пойдет, в отца.

- И ты превозмогай, - Лилиана закинула ногу за ногу. – Героически…

- Она извинилась, - Тео поправила юбки. – Костина мама… так плакала… говорила, что не могла больше смотреть… они поругались. И Костику было плохо. Пришлось мирить. Теперь она все равно плачет, но говорит, что уже от счастья. А отец не приедет. Я звонила… и раньше, и вчера опять, он… он сказал, что это чушь и я еще пожалею. Что он хотел для меня, как лучше, а я вот не оценила… и проблемы начались. Пару контрактов разорвали. Да и…

Вздох.

- Не знаю, как оно дальше будет… и вправду на крематории придется… или вот на обустройство кладбищ. Хотя там свои люди сидят…

- Справитесь, - заверила Лилиана. – Мой… приедет. Позже.

- Да? – удивление и весьма искреннее.

- Сама удивлена. Думала, он будет возражать… но он сказал, что давно вам пора было. И заглянет. И что, вроде бы как, твоего Костика во дворец вызвать должны, представить к награде за заслуги…

Я тихонько вышла.

Странно так.

Неправильно.

Бывшая жена… будущего мужа? Её подруга.

Я.

Подруги? Нет пока. Возможно. Когда-нибудь в будущем, когда все это в голове уляжется. Зато… я подарок подготовила. Тот, который Тео просила. Ведьмин амулет с камушком змеиным. Надеюсь, понравится.

- Яна! – откуда выскочил Серега я так и не поняла, но в лицо мне привычно ткнули телефоном. – А вот и она, дорогие мои! Наша замечательная Яночка… и вы убедиться, что она жива и здорова…

- В прошлый раз убеждались, - не выдержала я. – И позапрошлый. И позапозапрошлый.

За прошедший месяц его подписчики убеждались в моей жизнеспособности раз этак десять.

- Люди волнуются, - Серега осклабился. Сегодня он был одет почти прилично, в костюм строгого кроя, и даже цилиндр напялил, правда, и костюм, и цилиндр были из атласа ярко-лилового оттенка, но… почему-то в контексте восприятия Сереги это смотрелось почти нормально. – А еще люди желают знать, когда же будет еще одна свадьба…

И бровями пошевелил, этак, превыразительно.

- Будет, - сказала я. – Когда-нибудь…

- Она согласилась! – возопил Серега. – Вы слышали?! Она согласилась! И теперь не отступится от своих слов, верно? Ведь мы все стали свидетелями…

А что мне оставалось делать.

Только кивнуть.

- Тогда мы будем ждать с нетерпением…

- Возможно, - я оглянулась, убеждаясь, что нас не подслушивают, и наклонившись к Сереге, сказала шепотом. – Сперва стоит дождаться другой свадьбы… все-таки князь заслуживает своего счастья. И если его избранница все же соизволит дать ответ…

Серега оскалился.

- Соизволит, - пообещал он. – Мы её уговорим. Как, дорогие мои?!

Серега развернулся к камере.

- Сейчас, когда вершатся судьбы родной Упыревки, мы не можем, просто-напросто не имеем права оставаться преступно-равнодушными! Мы должны помочь всеми нами любимой госпоже Цисковской…

Про любимость это он слегка преувеличил.

Творчески.

Но…

Я осторожно отступила. Цисковскую стало жаль. Подписчиков у Сереги и вправду хватает, причем очень активных. Этак оглянуться не успеешь, как тебя вусмерть залайкают…

Так что я попятилась… тихонечко так…

- …а я тебе говорю, что не может взрослый серьезный мужчина вести себя подобным образом! – голос Цисковской, правда, младшей, донесся из бокового коридора. – Он сполна осознает…

- Ничего он не осознает! – возразила Свята. – Стужа, подтверди!

Мира потеряли.

Наверняка.

Сбежал от большого личного счастья. Мне Лют вот сказал, что Мирослав очень уж в отпуск просился. В дальние края. Года этак на три. Мол, Зар вернулся, ему уже ничего не грозит, в том числе и скоропостижный брак, потому что невеста учиться уезжает, а за это время мало ли, что произойдет.

Может, еще влюбится и осчастливит собою кого-нибудь другого.

Нет, я-то знала, что не осчастливит…

А Мир пока прятался.

- …а вы должны понимать, - голос у Позднякова был на редкость занудным. – Что в вашем положении следует проявлять особую осторожность…

- Я просто в сад выглянуть хочу! – Мария Игнатьева давно уже не походила на умирающую. Наоборот, и отеки сошли, и цвет лица выправился. – Мне ведь можно в сад?

- Я могу отвезти!

- На инвалидной коляске?!

- Так безопаснее…

- Мне сказали, что нужно гулять понемногу.

- Я отвезу и будете гулять.

- Три шага по тропинке?

- Между прочим, я злой и страшный некромант, рядом с которым нормальные люди находиться не могут. Я вас угнетать должен! И ввергать в ужас! А вы тут со мной спорите!

- А я просто беременная женщина, и в ужас меня ввергает перспектива предстоящих родов, - проворчала Игнатьева. – Вы же просто брюзжите без конца. Никакого угнетания, одно лишь сплошное занудство…

- Я не занудный!

- Когда не брюзжите, то нет…

Я тихонько отступила. Разберутся. Уже