– А нет ли у тебя на примете тихого местечка, где мы могли бы провести ночь? – вполголоса поинтересовалась я.

– Конечно есть, – шепнул он мне в ответ. – Как всегда, дорогая леди.

Ночью я посвятила его в дальнейшие подробности.

– Следующей дорогой станет Джерсейская – она будет двигаться со скоростью восемьдесят миль в час, не в пример тому убожеству с тридцатимильной скоростью, которое мы открывали сегодня. Но гарримановская магистраль…

– Гарримановская?

– Гарримановская магистраль через прерию, из Канзас-Сити в Денвер, будет двигаться со скоростью сто миль в час, и вдоль нее вырастет город тридцатимильной ширины, от старой грязнухи Миссури до самых Скалистых гор. Население Канзаса за десять лет возрастет с двух до двадцати миллионов, и для тех, кто об этом знает, открываются неисчислимые возможности.

– Морин, ты меня пугаешь.

– Я и сама боюсь, Джордж. Далеко не всегда приятно знать, что будет дальше. – И я продолжала гнуть свое: – Бегущие дороги будут множиться с невиданной быстротой, так быстро, как только позволит производство солнечных экранов: построят трассу вдоль Восточного побережья, параллельно Шестьдесят шестому шоссе, построят новую «Камино-реаль» из Сан-Диего до Сакраменто и дальше, – и это принесет потом большую пользу, поскольку солнечные экраны на крышах придорожных городов восполнят спад энергии и смягчат кризис, когда атомную станцию в Парадайзе закроют и переведут на орбиту.

Джордж так долго молчал, что я подумала, он уснул.

– Я правильно расслышал? – спросил он наконец. – Большой атомный реактор перенесут из Парадайза в Аризоне на орбиту? Но каким образом? И зачем?

– С помощью космических кораблей – их создадут на основе современных ракетопланов, но стартовать они будут на топливе, производимом в Парадайзе. Только этого нельзя допускать, Джордж! Станцию в Парадайзе закрыть придется – она очень опасна, потому что неверно спроектирована: все равно что паровой котел без предохранительного клапана. – (В голове у меня звучал милый голос сержанта Теодора: «Им слишком не терпелось ее построить… и построили ее неправильно, все равно что паровой котел без предохранительного клапана».) – Так что закрыть ее придется, но перемещать ее на орбиту нельзя. Скоро откроют способы безопасного строительства атомных станций, и парадайзская больше не понадобится. А тем временем солнечные экраны восполнят пробел.

– Если опасность действительно есть – а многие считают, что она есть, – вынос станции на орбиту устранит ее.

– Да, Джордж, потому-то ее и перенесут. На орбите станция не будет больше представлять опасности ни для города Парадайза, ни для штата Аризона. Но люди, которые будут на ней работать там, в космосе? Они же погибнут.

Снова долгое молчание.

– Мне кажется, можно найти способ управлять реактором дистанционно, как грузовой ракетой. Надо спросить Фергюсона.

– Надеюсь, что ты прав. Ты сам увидишь, когда вернешься в Канзас-Сити и вскроешь конверты шесть и семь: я предсказываю, что парадайзский реактор перенесут на орбиту, где он взорвется вместе с обслуживающей его ракетой и все, кто был на борту, погибнут. Этого нельзя допустить, Джордж. Вы с мистером Гарриманом должны этому воспрепятствовать. Обещаю тебе, дорогой: если вам это удастся и мое пророчество не сбудется – я разобью свой хрустальный шар и больше ничего не буду предсказывать.

– Не могу ничего обещать тебе, Морин. Да, мы с Делосом входим в директорат Энергетического Синдиката, но нас там меньшинство – и по людям, и по акциям. В Энергетическом Синдикате сосредоточен почти весь частный капитал Соединенных Штатов – чтобы создать его и построить парадайзскую АЭС, временно приостановили действие антитрестовского закона Шермана. Большинство там, как правило, представляет некий Дэниел Диксон. Сильная личность и не очень-то мне по душе.

– Я о нем слышала, но никогда с ним не встречалась. Джордж, а нельзя ли его соблазнить?

– Морин!

– Джордж, если есть возможность спасти от гибели пятьдесят с лишним невинных людей, я пойду не только на то, чтобы предложить свое старое тело в качестве взятки. Имеет он слабость к женщинам? Если он не клюнет на меня, могу подыскать такую, на которую он клюнет.

Диксону я ни капельки не приглянулась (он мне тоже, но это не важно), и в его броне не удалось обнаружить ни единой трещины. Когда Энергетический Синдикат проголосовал за то, чтобы закрыть парадайзскую АЭС «в интересах общественной безопасности», я сумела сделать только одно: уговорить Джорджа и мистера Гарримана не голосовать за реактивацию этой гигантской бомбы на орбите, и они были единственными, кто голосовал против. Смертельный сценарий развивался своим чередом, и я не могла его остановить: атомный спутник и корабль «Харон» взорвались разом, и весь персонал погиб. Ночи напролет я лежала, глядя в потолок, размышляя о том, как тяжело иногда слишком много знать о будущем.

Но своей деятельности не прекратила. В пятьдесят втором году, познакомив Джорджа со своими первыми предсказаниями, я отправилась в Канаду навестить Джастина: во-первых, чтобы подготовить операцию «Пруденс Пенни», во-вторых, чтобы познакомить и его со своими предсказаниями.

Джастин был мною недоволен:

– Ты хочешь сказать, Морин, что все эти годы скрывала от Фонда дополнительную информацию, полученную тобой от сержанта Бронсона, или капитана Лонга, – словом, от говардовца из будущего?

– Да.

Джастин с трудом сдержал свое раздражение.

– Признаюсь, это меня удивило. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Ты передашь мне эту информацию в письменном виде или продиктуешь?

– Я не собираюсь ничего тебе передавать, Джастин. Просто буду сообщать время от времени то, что тебе следует знать.

– Морин, я вынужден настаивать. Это касается Фонда. Ты получила свои сведения от его будущего председателя – он так сказал, и я ему верю, – поэтому тебе следует доверить их мне. Говорю это не как твой старый друг Джастин, но как Джастин Везерел, руководитель Фонда, отвечающий за его капитал перед всеми членами Фонда.

– Нет, Джастин.

– Я настаиваю.

– Настаивай себе на здоровье, старина.

– Не могу назвать твою позицию правильной, Морин. Эти сведения тебе не принадлежат. Они – наше общее достояние. Открыть их – твой долг перед Фондом.

– Джастин, не будь таким занудой! Информация сержанта Теодора уже спасла шкуру Фонда в Черный вторник двадцать девятого года. Факт?

– Факт. Именно поэтому…

– Дай мне договорить. Эта самая информация спасла и твою задницу и сделала тебя богатым заодно с Фондом. А кто эту информацию добыл? Старая потаскуха Морин, вот кто! Безнравственная бабенка, которая втрескалась в солдата и повалила его на себя – вот он и разговорился. Фонд здесь ни при чем – это заслуга распутной Морин. Не посвяти я тебя в то, что узнала, ты бы и в глаза не увидел Теодора. Права я или нет? Ну, говори! Признавайся!