Я был близок к тому, чтобы разориться. Все держалось на ниточках.

Мы не смогли заключить контракт на запись.

Мы играли в Нью-Йорке, может быть, в Knitting Factory или Bottom Line, точно не знаю, но это было не очень большое место. И там было полно народу. Это было в 1995 или 96 году.

Группа только что вернулась из турне, и мы висели над землей.

Мы закончили песню под бурные аплодисменты, а когда они стихли, я сказал: "И это говорит группа, которая не может получить контракт на запись".

Мы с легкостью продавали по два концерта за ночь в течение недели в Knitting Factory, но настоящие поклонники были в Европе. Мы выступали в большом театре в Милане с очередями людей на улице, которые не могли попасть внутрь, а в квартале от нас в тот же вечер Уинтон Марсалис выступал с полузаполненным залом. Патти Смит тоже выступала в тот вечер, и билеты на нее не были распроданы.

Но в течение многих лет мы не могли уговорить звукозаписывающую компанию записать нас. Я разговаривал с одним парнем из звукозаписывающей компании, который сказал, что они очень хотят подписать с нами контракт, но не могут понять, куда нам идти в магазине. В какую категорию. Так что это стало большой проблемой для их маркетингового отдела. Разве не в этом заключается идея? Сделать что-то оригинальное?

На следующий день ко мне в офис пришло сообщение от Йеля Ивлева, управляющего лейблом Дэвида Бирна, о том, что Дэвид был на концерте вчера вечером и хочет подписать контракт с The Lounge Lizards на запись альбома.

Когда я перезваниваю ему, он объясняет, что лейбл Бирна выпускает диск для Blue in the Face, а затем, почти сразу же, переводит разговор на то, что они хотят заключить сделку, но он разговаривал с людьми из Blue in the Face и понимает, что со мной трудно иметь дело.

Если кто-то является трудным человеком, это, возможно, не лучший способ начать разговор. Если кто-то не является сложным человеком, это, возможно, не лучший способ начать разговор.

Я спрашиваю, откуда они взяли, что я трудный.

Он говорит: "О, все это знают".

"Да, но конкретно, что вы слышали?"

Я так и не получил ответа, но, немного надавив на Йеля Ивлева, он сказал мне, что это как-то связано с Blue in the Face и их предупредили обо мне.

Мы начинаем записывать альбом, а Йель Ивлев дает полезные советы вроде: "Соло на пианино слишком длинное и скучное".

"Соло на виолончели слишком длинное и скучное".

"Тебе стоит подумать о том, чтобы исполнить какую-нибудь песню. Может быть, "Riders on the Storm" группы Doors".

Я люблю полезные советы о моей музыке. Это очень полезно.

Среди этих полезных советов мне также сообщили, что у их лейбла, Luaka Bop, проблемы с наличностью. Если мы хотим записать альбом, я должен сам внести деньги, а они мне их возместят.

Я так хочу закончить работу над фильмом, и я достаточно хорошо знаю Дэвида Бирна, чтобы понять, что он не из тех людей, которые будут меня обманывать, так что я согласен.

Но дело дошло до того, что... я не помню точных цифр, но, по-моему, общий бюджет записи составил 110 000 долларов, и я вложил 85 000 долларов из этой суммы.

Йель Ивелев постоянно говорит мне, что я известен только благодаря своей актерской игре. Но теперь, наконец, я стану известен благодаря своей музыке, и так оно и должно быть. Что лейбл будет поддерживать эту пластинку так, что о ней узнают все.

Наконец-то мы записали альбом. Она называется "Королева всех ушей".

У меня проблемы с мастерингом и с тем, чтобы CD звучали хоть немного лучше, чем записи на DAT, которые у меня есть, но запись хорошая. Возможно, это даже шедевр.

Примерно в это же время вышел фильм "Get Shorty", к которому я написал музыку. Главу маркетингового отдела Warner Bros. в Лос-Анджелесе зовут... я забыл ее имя. Помню только, что у нее были голубые волосы и ей было двадцать три года.

Оказывается, лейбл Дэвида Бирна не имеет права решать, сколько пластинок ему печатать. Это решает Warner Bros., потому что Luaka Bop - их дочерняя компания. О том, что Warner Bros. будет решать, какой тираж будет выпущен, мне никто не говорил. На самом деле, подразумевалось, что это полностью зависит от Luaka Bop.

Голубоволосая двадцатитрехлетняя девушка идет на фильм "Коротышки", и когда на экране появляется мое имя, она говорит подруге, что они записывают со мной альбом.

Ее подруга - я не знаю, какого цвета у нее волосы, - не знает, кто я такой. На основании этого глубокого маркетингового исследования было решено, что Warner Bros. разрешит Luaka Bop напечатать только три тысячи дисков.

Три тысячи дисков - это ничто. Если бы они действительно поддерживали альбом, они бы разослали три тысячи дисков бесплатно, для продвижения. Мы собираемся отправиться в тур в поддержку пластинки, и никаких дисков нигде не будет.

Я звоню своему адвокату, Питеру Шукату, чтобы рассказать ему о том, что происходит.

Питер - жесткий, умный парень, и он мне очень нравится, но он не отличается тактичностью. Он звонит Дэвиду Бирну и кричит на него.

Дэвид ненавидит конфликты.

Я представляю, как он, после того как Питер на него накричит, прячется под диваном.

Но дальше происходит то, что они прекращают запись.

Я получаю письмо от Дэвида со словами: "Ну что ж, по крайней мере, мы попытались".

Но сейчас я потерял 85 000 долларов, последние деньги, которые я заработал на Get Shorty, а у них есть Queen of All Ears, и они не хотят ни выпускать его, ни возвращать.

Это продолжается уже несколько месяцев. Я не знаю, что делать. Мой адвокат и адвокаты Luaka Bop спорят о том, как решить эту проблему, а я все это время плачу своему адвокату.

В конце концов, вопреки совету адвоката, я сам пишу Дэвиду письмо, в котором излагаю суть дела и показываю, каким дерьмом эта история выставляет его лейбл. В итоге все разрешилось примерно через год. Я очень переживал, что пластинка так и не увидит свет.

Я потерял кучу денег. 85 000 долларов, которые я вложил, плюс я заплатил Luaka Bop все, что они вложили. Но, по крайней мере, я вернул пластинку.

И здесь, я полагаю, самое подходящее место, чтобы извиниться перед