Подойдя к окну, она прикоснулась кончиками пальцев к стеклу и невидящим взглядом уставилась на пустующие поля.

Все мужчины уехали: Артур, Чарли и Хэмиш — в Испанию; Гарри — в Лондон для консультаций с Отделом магического правопорядка; Билл — в Гринготтс, чтобы посмотреть, приведет ли к чему-нибудь финансовый след; а Фред и Джордж вернулись в магазин, стараясь вести себя как обычно и не привлекать внимания к их семье. Женщин оставили ждать новостей, которых все не было. А то, что Гермионе было известно сейчас, она узнала как только приехала: Рон и Уикхэм собирали средства для инвестиций, связанных с землей на юго-восточном побережье Испании. Довольно большая группа спонсоров внесла средства, в том числе Уизли, заложившие Нору. Гарри тоже вложил большие деньги, к тому же без ведома Джинни.

Но кто-то из инвесторов заподозрил неладное после серии проигнорированных вопросов и отправился на поиски строительной площадки. Оказалось, что нет никакой застройки или земли на продажу — вообще никакого проекта в разработке. Рон и Джек исчезли, и единственные следы того, что они были в той местности, — это игровые долги и разгневанные родители шестнадцатилетней ведьмы, которая пропала вместе с ними.

Теперь их разыскивали магические правоохранительные органы как минимум двух стран.

Вся ситуация была настолько отвратительна, что Гермионе становилось физически плохо. Особенно когда думала о своих нерешительных попытках предупредить Рона насчет Уикхема. Ей следовало быть жестче, более открытой. И да, она понимала всю иронию. Она должна была разоблачить Джека перед всеми. Почему она этого не сделала? Потому что боялась того, что они скажут? Боялась раскрыть свой источник информации?..

Драко.

Имя пронеслось в голове, и мысли Гермионы устремились к нему, как это часто случалось с тех пор, как он вышел из гостиницы три дня назад.

Теперь это точно конец, верно? Лицо Драко стало таким каменным и холодным, когда она прочитала имя Джека в письме. А потом он просто ушел. Так быстро. Он явно не хотел иметь к этому никакого отношения. И хотя Гермиона не была Уизли по рождению или браку, она вполне могла себя к ним отнести. Быть так тесно связанным с преступлениями Уикхема в очередной раз… Вряд ли ему этого хотелось. Намного легче держаться подальше. В конце концов, она уже вытолкнула его из своей жизни.

Гермиона прошла по коридору в комнату Рона, которая выглядела не такой заброшенной, как комната Джинни, ведь он все еще жил здесь до недавнего времени. Хотя странное сочетание детских вещей — маленькой метлы, стопки коллекционных карточек — и рабочего портфеля и огромных ботинок навевало меланхолию.

Грейнджер медленно крутилась по комнате, пока ею овладевало чувство вины. Она ведь в самом деле подвела Рона. Сдалась так легко… Но вскоре на смену вины пришел гнев. Гермиона же пыталась его предупредить. Как он мог быть таким глупым? Таким беспечным? Она чувствовала себя дальше от друга детства, чем когда-либо.

Ногти впились ей в ладони, и Гермиону захлестнула уже знакомая волна — беспомощности, бесполезности. Она хотела что-то сделать. Сидеть сложа руки не в ее стиле. Но что тут можно было сделать?

Гермиона вылетела из комнаты и спустилась вниз. Молли сидела на кухне и смотрела в окно, перед ней стояла наполовину выпитая кружка чая.

— Джинни вышла, дорогая, — сказала она. — Куда-то в сад.

Ее тон настолько отличался от обычной энергичной болтовни, что Гермионе захотелось плакать.

— Все в порядке, Молли. Я просто посижу с вами, ладно? — она подошла к миссис Уизли и заметила, что ее чай остыл. — И разогрею это?

Молли посмотрела на нее и кивнула.

— Спасибо, дорогая, — ее взгляд снова обратился к окну, когда Гермиона занялась чайником.

— Становится все холоднее, заметили? — болтала Гермиона. — Погодка уже совсем осенняя, и зима не за горами.

Молли не ответила, и Гермиона замолчала, сосредоточившись на чае. Наконец она вернулась к столу с двумя дымящимися кружками. Молли молча приняла свою, встретившись глазами с Гермионой и словно впервые заметив ее присутствие. Миссис Уизли прищурилась и слегка наклонила голову.

— Знаешь, ты бы сделала из него человека.

Гермиона смущенно отвернулась.

— Я всегда хотела тебя для него. Он нуждался в тебе, — продолжила Молли. — Чтобы мотивировать его, дисциплинировать, — ее взгляд стал резче. — А он бы смягчил тебя.

Гермиона пристально посмотрела на нее.

— Я думаю, мы сделали бы друг друга очень несчастными, — отрезала она. — Рон уже часто злился на меня, даже тогда. И я постоянно расстраивалась из-за него. Все стало бы только хуже со временем.

Она не сводила глаз с Молли, пока та не опустила голову.

— Возможно, ты права, дорогая. И я не хочу, чтобы ты подумала, что я виню тебя во всем этом.

Гермиона фыркнула в чай, а ответы на возмутительное заявление, мелькавшие в ее голове, так и остались гипотетическими из-за появления Джинни.

Остановившись в дверном проеме, Джинни подула на кончики пальцев.

— Там чертовски холодно. Но неплохо освежает, — ее острый взгляд метнулся между Гермионой и Молли и остановился на первой. — Хочешь пойти прогуляться?

Гермиона практически вскочила со стула.

— Да! Только найду свое пальто и ботинки.

Она поспешила в прихожую и вернулась на кухню, одетая должным образом, как раз вовремя, чтобы услышать заключительную часть речи Молли. Очевидно, это было одно из ее «безумных представлений», как привыкли называть их Гермиона и Джинни, — часто повторяющиеся объяснения того, что же могло случиться с Джеком и Роном. Всегда без определенных фактов или причин и всегда с уверенностью, что те были полностью невиновны в каких-либо проступках. Все это злило Гермиону и приводило в ярость Джинни.

— Ну, я просто думаю, что это могла быть ошибка, — взволнованно говорила Молли. — Мистер Бехер мог отправиться не в то место. Или, возможно, местные жители перепутали Рона и Джека с какими-то другими волшебниками. Языковой барьер, знаете ли.

Джинни глубоко вздохнула.

— Мам, пожалуйста. Авроры двух стран, папа и несколько твоих сыновей прочесывают всю Европу в поисках Рона не из-за путаницы.

— Я готова! — отозвалась Гермиона, подойдя к Джинни и положив руку ей на плечо. — Погнали.

Джинни бросила еще один взгляд на свою мать, которая снова смотрела в окно, и кивнула Гермионе.

— Скоро вернемся, мам, — тихо сказала она.

Молли не ответила.

oOo

Гермиона сделала большой глоток свежего воздуха, когда они вышли на слабый солнечный свет.

Джинни захлопнула за ними дверь.

— Мерлин, она сведет меня с ума, — протянула она, быстро шагая по саду. — Что она говорила тебе до того, как я вошла? Судя по твоему лицу, что-то возмутительное.