Василевский предложил Хате прилететь в Жариково, где находился командный пункт Первого Дальневосточного фронта. Днем того же числа Хата в сопровождении полковника Рюдзо Сесимы и генерального консула Фунао Миякавы прилетел в Жариково на советском самолете. Там они с Василевским договорились о прекращении огня. Основные условия капитуляции были следующими: после разоружения японские солдаты и офицеры переходят в полное подчинение советской военной администрации; высшим японским офицерам будет позволено сохранить мечи и адъютантов; и японцы будут обеспечивать порядок на местной территории вплоть до прихода советских вооруженных сил. В сложившихся обстоятельствах японская сторона сочла эти предложения весьма щедрыми, однако в действительности русские не выполнили своих обещаний [Kantogun 1974: 466–467][473].

Новые архивные свидетельства показывают, что в течение двух дней, прошедших между предложением Хаты о перемирии, сделанным 17 августа, и завершением переговоров о капитуляции 19-го числа советское верховное командование попыталось захватить как можно больше территории. 18 августа начальник штаба Главного командования советских войск на Дальнем Востоке генерал Иванов приказал всем частям Красной армии игнорировать любые предложения японцев о прекращении огня вплоть до того момента, когда японские солдаты фактически сложат оружие и сдадутся в плен. Действуя согласно этому приказу, советские командиры отказывались вести переговоры о перемирии с японскими парламентерами, нередко убивая их. В тот же день группа офицеров Первого Дальневосточного фронта вылетела в Харбин, а также туда были спешно переброшены подразделения мотоциклетных полков и мобильные силы Первой Краснознаменной армии. Еще один воздушный десант был высажен в Гирине. Советское командование намеревалось захватить эти крупные города до капитуляции японских вооруженных сил. Василевский приказал командующим Забайкальского и Первого Дальневосточного фронтов «для немедленного захвата городов Чанчунь, Мукден, Гирин и Харбин перейти к действиям специально сформированных, быстроподвижных и хорошо оснащенных отрядов». Советские пехотные части должны были занять Чанчунь к 20 августа, Мукден и Харбин к 21 августа и Ляодунский полуостров к 28 августа. Сталин был недоволен медлительностью Василевского. Судьба Ляодунского полуострова, и особенно Дайрена, крайне беспокоила кремлевского вождя, потому что от Гарримана ему было известно, что американцы очень заинтересованы в том, чтобы самим захватить эти территории. 21 августа, аннулируя приказ Василевского, Сталин приказал Малиновскому завершить оккупацию Дайрена и Порт-Артура не позднее 22–23 августа[474].

Красная армия сокрушила Квантунскую армию, однако эта победа решила только одну из задач, стоявших перед Сталиным. Главнейшей целью советских вооруженных сил был захват всех территорий, обещанных СССР союзниками в Ялте, – а возможно, и некоторых других.

Советская операция на Южном Сахалине

Японский Сахалин, или Карафуто (часть Сахалина к югу от 50-й параллели), защищала 88-я дивизия. До объявления Советским Союзом войны Японии сахалинское военное командование ожидало, что нападение произойдет со стороны США. Поэтому оборонительные сооружения были построены на восточном берегу острова. Однако после советского вторжения в Маньчжурию, начавшегося 9 августа, части 88-й дивизии были срочно переброшены на север для отражения возможной атаки со стороны русских [Nakayama 1995: 79][475].

Карта 4. Курильская операция Советского Союза

С учетом численного превосходства Красной армии захват Южного Сахалина был всего лишь вопросом времени, и так как Соединенные Штаты уже уступили весь этот остров Советскому Союзу, было маловероятно, что они каким-либо образом вмешаются в эту военную операцию. Однако советское командование хотело завершить Сахалинскую кампанию как можно быстрее, потому что их задача заключалась не только в присоединении южной части Сахалина, но и в том, чтобы использовать порты Маоку и Отомари[476] в качестве плацдарма для проведения новой военной операции – захвата северной части Хоккайдо и Южных Курил (см. карту 4) [Славинский 1993: 57].

Ночью 10 августа, убедившись в том, что Маньчжурская операция идет по плану, Василевский отдал приказ Пуркаеву (командующему Вторым Дальневосточном фронтом) на следующее утро вторгнуться в Южный Сахалин силами 56-го стрелкового корпуса и Тихоокеанского флота (ТОФ) и полностью занять остров к 22 августа. В 9:35 11 августа советские войска вступили в южную часть Сахалина. Хотя части Императорской армии были связаны по рукам и ногам категорическим приказом Императорского Генштаба не проводить наступательных операций, защитники Карафуто, засевшие в Котонском укрепрайоне, оказали вторгнувшимся частям Красной армии ожесточенное сопротивление. В полдень 15 августа японцы услышали по радио обращение императора, в котором было объявлено об окончании войны. В тот же вечер Генеральный штаб в Токио издал директиву об остановке всех наступательных операций, а на следующий день заявил о немедленном прекращении огня, кроме случаев самозащиты. Однако вопреки этому приказу штаб Пятого фронта в Саппоро велел командованию 88-й дивизии оборонять Карафуто до последнего солдата, верно предположив, что русские сделают Отомари сборным пунктом для подготовки операции против Хоккайдо. Таким образом, 88-й дивизии были отданы два противоречащих друг другу приказа. Воспользовавшись замешательством противника, советские войска продолжили наступление и к вечеру 17 августа наконец сломили упорное сопротивление японцев у Котона. 19 августа Императорский Генеральный штаб приказал командованию Пятого фронта полностью прекратить сопротивление и вступить в переговоры с советским командованием. 20 августа штаб Пятого фронта, аннулировав предыдущий приказ, выпустил новую директиву, предписывающую командирам боевых подразделений на местах начать переговоры со своими противниками с советской стороны для прекращения огня и разоружения. Советские части продвинулись на юг и 25 августа – через три дня после даты, намеченной Василевским, – захватили Тоёхиру (сейчас – Южно-Сахалинск)[477].

В отличие от советской операции в Маньчжурии, захват важных портов Маоки и Отомари осуществлялся по плану, явно составленному наспех. Задача по взятию этих портов была поручена десанту под руководством полковника С. Е. Захарова из 113-й стрелковой бригады 16-й армии Второго Дальневосточного фронта и кораблям Тихоокеанского флота под командованием капитана 1-го ранга А. И. Леонова. Спешно собранный десант вышел из Советской Гавани в ночь с 18 на 19 августа [Славинский 1993: 61; Glantz 2003: 258–260].

Как только первые части советского десанта высадились в Маоке, они немедленно открыли огонь по безоружному гражданскому населению, собравшемуся в порту в ожидании эвакуации на Хоккайдо. Люди начали в страхе разбегаться во все стороны. К полудню советские войска с легкостью овладели портом и выдвинулись в город, продолжая расстреливать мирных жителей. Видя это, японские солдаты открыли огонь по русским, в результате завязалась перестрелка. Однако к двум часам дня город был полностью под контролем советских войск. В 19:30 начальник японского гарнизона отправил к противнику парламентеров для переговоров о прекращении огня, но прежде, чем они успели дойти до советского командного пункта, по ним начали стрелять и убили