Шрифт:
Закладка:
– Бросить на чай мелкую монету – это оскорбление страшное, – зашептал ему на ухо Ганс. – Это выказать пренебрежение всему заведению. Лучше вообще ничего не давать. Если он доложит об этом хозяину, то нас отсюда выселят!
– Если они попытаются отсюда выселить Кэтран, – громко ответил сказочнику Денис, глядя при этом прямо в лицо портье, – то это заведение придется отстраивать заново. Ты меня понял?
– Понял, – поспешил ответить за Ганса портье, схватил со стойки пфенниг и прижал его к груди, как самый дорогой подарок.
– А мне тут начинает нравиться, – расплылся в благодушной улыбке стажер, – вижу, чаевые тебе понравились. Давай, любезный, отрабатывай. Лучшего вина и закуски в наши номера, и ходить при этом на цыпочках!
Юноша подхватил сказочника под руку и потащил его вслед за Кэтран, которая уже поднималась по лестнице.
* * *
Кэтран сладко потянулась, повернулась на другой бок. Рука ее оказалась на подушке, лежавшей рядом, и Кэтран сразу проснулась, сообразив, что стажера в постели нет. Девушка рывком села, энергично потрясла головой, прогоняя сон. Денис сидел на подоконнике, задумчиво глядя на нее. За окном было еще темно, но в предрассветных сумерках было прекрасно видно его сумрачное, чем-то озабоченное лицо.
– Что-то случилось? – тревожно спросила принцесса.
– Пока ничего. – Денис спрыгнул с подоконника, задернул шторы, сел на кровать рядом с Кэтран и нежно поцеловал ее в щеку. – Но может случиться. Одна мысль не дает мне покоя, – вздохнул стажер.
– Что именно может случиться? Не нагоняй туману. Меня трудно запугать. Боевого опыта хватает.
– Да у меня тоже этого опыта выше крыши. Но его может и не хватить.
– Ты что, испугался этого недомерка со спринцовкой? – удивилась девица.
– Да нет. Этот извращенец для нас особой опасности не представляет. Просто я очень хорошо помню эту сказку нашего Ганса. Я ведь в своем мире дочитал ее до конца.
– И что там в конце? – заинтересовалась Кэтран.
– В конце там появляется одна очень симпатичная личность. Родной братец Оле-Лукойе. Не знаю, извращенец он или нет, но… короче, одно отличие от нашего министра культуры у него есть: он ездит на черной лошади.
– Ну и что? Одним гномом больше, одним меньше. Раскидаем.
– А вот это уже большой вопрос. Понимаешь, братец нашего извращенца – Смерть.
– О Господи! – ахнула принцесса. – Он что, совсем с ума сошел?
– Кто?
– Андерсен! Зачем он такие сказки для детей пишет?
– Это ты у него спроси. Вот как проснется, сразу и спроси. Проблема в том, что мой личный опыт говорит: то, что написано пером, не вырубишь топором, а значит, надо готовиться и к такому повороту сюжета.
– Придурок, – простонала принцесса, – слушай, может, его проще грохнуть, пока он спит? И нам спокойней, и дети по ночам после его сказок вздрагивать не будут.
– Учти, – поднял палец Денис, – не я это сказал.
– Тьфу! Какие мысли дурные в голову лезут. Да ну тебя, Дэн! Вскочил ни свет, ни заря, запугал до смерти! Давай лучше пристраивайся рядом, я спать хочу! – Кэтран откинулась на подушку, повернулась набок и демонстративно закрыла глаза.
Денис озорно улыбнулся, нырнул под одеяло и начал, как его и просили, пристраиваться рядом. Только делал он это почему-то сзади, жарко дыша при этом принцессе в затылок.
– Нет, что-то мне как-то так неудобно, – заволновалась Кэтран, разворачиваясь к стажеру лицом.
– Ишь, как тебя проняло! – засмеялся Денис. – Вот оно, тлетворное влияние сказок Андерсена! Хотя, с другой стороны, в этом что-то есть…
– Я тебе дам – с другой стороны! Этой стороны больше чем достаточно! Все, что надо, здесь есть!
– Да? Сейчас проведем ревизию…
Ревизия была очень тщательной и такой дотошной, что измученная любовными утехами Кэтран сумела заснуть, лишь когда окончательно рассвело и на заснеженных крышах домов заискрились солнечные блики. Злая вьюга стихла, дувший всю ночь ветер разогнал тучи, и праздничный Копенгаген теперь купался в ярких солнечных лучах.
17
Как ни старался Денис не шуметь, незаметно из спальни ускользнуть не удалось.
– Нет, ну почему, когда я просыпаюсь, ты уже в бегах? – возмутилась принцесса, приподнимаясь на подушках.
Упакованный в бобровую шубу стажер был уже в дверях.
– Извини, дорогая, – поигрывая тростью, весело сказал ликвидатор нулевого уровня, – дела. Надо кое-что проверить, а заодно обменять твои камушки на презренный металл. Твой мешочек я только что честно ополовинил.
– Ну ни фига себе!
– Не волнуйся, это еще не раздел имущества. И вообще не жмоться. Муж и жена – один сатана! Опять же, Господь велел делиться.
– Это с какой еще стати? – Кэтран не могла сдержать улыбки, с удовольствием слушая трепотню бесшабашного обормота.
– Как с какой? Сегодня же праздник! Вот-вот наступит Новый год. Время покупать подарки. Я, конечно, не жиголо, но если моя невеста – дочь императора, грех не воспользоваться. Так что жди, надейся и верь. Если в этом городе есть хоть одна роза, она будет твоя!
– Обожаю, когда мне делают подарки за мой счет.
– Катенька, родная! Да мы просто созданы друг для друга! Я тоже обожаю делать тебе подарки за твой счет!
– Балаболка, – засмеялась Кэтран.
Стажер послал подруге воздушный поцелуй и скрылся за дверью. Покинув отель, Денис осмотрелся. Вокруг сновал народ, занятый своими праздничными делами. Кто-то тащил сумки с провизией для праздничного обеда, а кто-то уже спешил в сторону центральной городской площади, где начиналась новогодняя ярмарка. На стажера никто не обращал внимания. Убедившись, что слежки нет, юноша неспешным шагом двинулся в сторону дома Ганса. Память у стажера была фотографическая, а потому он безошибочно свернул в нужный проулок и еще издалека увидел лошадь, запряженную в сани, и человека с деревянной лопатой, суетившегося около ювелирной лавки. «Дворник», – сообразил Денис и на всякий случай сбавил шаг, хотя на засаду это не было похоже. В чем дело, он понял, когда дворник извлек из наметенного за ночь сугроба маленькое скрюченное тельце и осторожно положил его в сани. Стажера качнуло. Остро защемило сердце. Навалилась непривычная слабость. Одной рукой Денис схватился за угол дома, другой начал расстегивать шубу. Девочка со спичками. Он совсем про нее забыл…
– Вам плохо?
Около стажера остановилась пожилая женщина, участливо заглянула в глаза.
– Ничего, ничего, – прошептал побелевшими губами юноша, – сейчас пройдет.
– Может, лекаря позвать? Он тут неподалеку живет.
– Не надо. Мне уже лучше.
Денис оторвался от стены, заставил себя улыбнуться и двинуться на
