Этот вопрос явно отдавал подставой.

– Только в пределах пограничных краев. Чтобы помочь другим ведакам, например. – Качнула головой Ольга. – Только ради общих дел Ковена, которые касаются Пустоши.

Теперь надо быть внимательнее к своим словам. Как бы она ни заверяла, что ведьмы вне политики, но, кажется, именно она сейчас и начинается. Здесь и сейчас за этим столом опять поднимался конфликт между Несхоном и Тероном. Может, еще между людьми и ведаками. Ей нужно быть сейчас очень осторожной.

– Но почему из всего Ковена в наши земли прибыла помогать лишь одна ведьма? Почему из Несхона, с которым мы враждуем? – Продолжал настойчиво на что-то намекать теронский принц, но при этом глядя в упор на Рохуса.

За столом опять притихли. «Ой-ёй, Кинкейд пытается копать под моего Рохуса? Для этого он нас сюда позвал? Через меня надавить на Макнамара, чем-то неугодного их семейке?».

– Потому что только я знаю, как перенастраивать пограничные столбы, – продолжала лавировать несхонская ведьма.

– И почему только никому не известная несхонка знает некий секрет якобы перенастройки столбов? – Совсем уж нехорошо прищурился Сорвотер, поворачиваясь к Ольге. – Откуда тебе он известен?

Пока Ольга задумалась над ответом, принц сам предложил версию:

– От магов? Возможно, это они призвали чудовищ, поэтому знают, как от них защищаться? И ведь твой дом совсем рядом с Джарбертом – городом, где живет главный маг!

Сейчас Сорвотер совсем не походил на того легкомысленного Казанову, которым пытался казаться за завтраком. Сейчас теронский принц практически открыто обвинял ее в сговоре с магами.

В шатре окончательно все шорохи стихли. Чутье будущего международника внутри Ольги вопило, что разговор достиг критической точки, и каждый последующий шаг мог быть крайним для начала чего-то нехорошего.

Ольга откинулась на спинку своего кресла, отзеркалила позу принца и спокойно глянула в мужское широкое лицо. На его загорелой коже виднелась пара бледных росчерков шрамов. Сорвотер больше походил на воина действующей армии, нежели на избалованного дворцовой жизнью принца-неженку. Скорее всего этот суровый мужчина тоже воевал с несхонцами, почти наверняка у него много претензий накопилось к соседям. Знал ли он, что несхонцами самими исподтишка управляли маги? Даже если и знал, заметная сейчас в его глазах злость скорее всего застилала все прочие доводы, поняла Ольга. И она решилась.

"Для теронцев, ненавидящих несхонцев, пусть лучше я буду иномирянкой! Как когда-то открыл правду Рохус своим людям. Может, так принц не будет вешать на Рохуса сговор с магами и измену родине, что, видимо, пытается провернуть? Должны же здесь быть разведка и шпионы? Всё равно рано или поздно донесли бы принцу о наших с Рохусом похождениях. И ведь король что-то знал о нападении в замке Джарберта, но почему-то запретили рассказывать другим. Не поэтому ли так быстро даровали Сэко баронство с землями? Для покупки молчания Второго клинка Терона, которого так просто не убрать? – рассуждала Ольга. – Королевская семья не хочет, чтобы народ в Тероне узнал, что Макнамар в Несхоне нападал на магов? Почему? Опять политика и межсемейные разборки?».

– Пока не знаю, связаны ли маги с чудовищами, и вряд ли маги могут воздействовать на пограничные столбы, потому что у нас разная магия. Но только я умею изменять столбы, потому… что я иномирянка, – спокойно и четко изрекла девушка. – И училась своему ремеслу в другом мире. А там иначе готовят ведаков к разным ситуациям. Поэтому здесь обо мне мало кто знает.

По шатру опять пронеслись недоуменные возгласы.

«Возможно, обо мне королевские дознаватели могли уже разнюхать подробности. – продолжала думать Ольга. – Да тот же сержант Моэна знает, что я иномирянка. Поэтому лучше самой признаться, пока эту информацию можно добровольно подавать в нужном для меня ключе".

Сидящий в своем кресле Кинкейд прищурился, вглядываясь внимательнее в девушку. Но мужчина не выглядел удивленным. "Вот точно уже донесли!" – поняла Ольга.

– Иномирянка? – протянул с издевкой принц. Ухмыльнулся как-то нехорошо. – А не наглость ли это – прийти из другого мира и занять пост несхонской ведьмы по защите нашего мира... от вас же?

Вокруг раздались короткие смешки, но хорошо хоть никто не хватался за оружие, не торопилась от входа охрана арестовывать чужачку. Кажется, остальные теронцы просто не поверили в ее иномирное происхождение, поняла Ольга. Ситуация повторялась, как и в прежние разы открытия правды.

Но принц верил. Видно было, что знал наверняка. "Вот точно ему многое уже про меня донесли! Вопрос только что именно?" – догадывалась Ольга, не желая верить, что кто-то из отряда Рохуса докладывал королевской семейке. Или откуда еще могли черпать информацию местные сыщики?

– Ольга достойно защищала земли Терона от Пустоши! – вклинился в разговор Рохус. – И то, что маги – иномиряне, она догадалась. И помогла справиться с ними в прошлый раз! Это она потребовала от главного мага, чтобы тот прекратил войну в этом мире, в том числе и в Тероне. И те записи, что я привез из Несхона, другие иномиряне составили. Так что не все чужаки нам враги!

После его зычного заявления, растекшегося волнами по шатру, за столом опять стихло. Только кто-то в стороне фыркнул: «Ну и забористая у тебя, видать, бражка была вчера». Тем не менее многие теперь внимательнее таращились на Ольгу, изредка переводя вопрошающие взгляды на принца рядом.

– Да, маги – вовсе не несхонцы, а иномиряне, которые пришли в этот мир давно. И захватили власть сначала в Несхоне, а затем уж стали подминать под себя остальные страны, – спокойно продолжила Ольга. – Вот что бывает, когда у дежурных ведьм не хватает сил или помощников, чтобы справиться с нашествием.

Перевела взгляд на королевского ведьмака, что сидел тут же за столом.

– Не знаю, почему местный Ковен вовремя не остановил магов, – глядя в лицо ведьмаку, продолжала ровно Ольга. – Но я собираюсь изменить положение на границе с Пустошью.

Затем Ольга повернулась к принцу, который внимательно слушал. Ей нужно было, чтобы сегодняшний их разговор закончился примирением. Теронцы не должны видеть в ней врага.

– Неважно, что мой ведьмин дом в Несхоне, я буду помогать любой стране этого мира с Пустошью, насколько это будет в моих силах, – размеренно лились слова девушки.

Убаюкивать или внушать одним лишь тембром голоса, как ее преподавательница сирена, Ольга не умела, но очень старалась.