— Благодарю вас, миссис Диббл, — сказала она, отдав все свои вещи экономке, но эту сумку оставив при себе. — Вы не знаете, где сейчас мисс Аддертон?

— Была в кухонном саду, на пару с миссис Гастингс. Думаю, та глаз положила на нашу картошку — опять пришла проверять, не созрел ли урожай и не пора ли уже картошку ту выкапывать, — рассказала миссис Диббл.

— Не могли бы вы попросить их, чтобы они присоединились ко мне в утреннюю комнату?

Миссис Диббл засуетилась, сперва побежала в кабинет, дабы отнести туда хозяйкино пальто.

Поглядевшись в висевшее на лестничной площадке огромное зеркало в золочёной раме, Диана взбила волосы, пару раз взбодрив пряди руками, чтобы привести в порядок примятую головным убором причёску.

— Ты выглядишь очень элегантно.

Она взглянула вверх, увидела подошедших Синтию и старшую сестру-хозяйку госпиталя МакФерсон.

— Я только что вернулась из Лондона.

— Думала, ты только на денёк съездишь, — сказала Синтия.

— Задержалась по делам дольше, чем собиралась. Потребовалось остаться там на ночь, — сказала она.

— Где ты останавливалась? — спросила Синтия.

Диана резко опустила руку и обернулась к ней, изобразив на лице улыбку, но та вышла неестественно-натянутой: — В Харлан Клаб, мне удалось сохранить в нём членство.

— Сестра-хозяйка только что заметила твоё отсутствие. Она говорит, что поняла это, поскольку ты, вопреки своему обычаю, в этот раз пропустила обход палат раненых и не помогала им писать письма домой, — сказала золовка.

По тому, как удивлённо и возмущённо вскинула брови сестра-хозяйка при этих словах, Диана догадалась, что тот разговор был вовсе не в таком осуждающем тоне, как намекала Синтия.

— Я лишь сказала, что сегодняшней вечерней почтой пришли письма нескольким бойцам, — сказала она.

— Как только я покончу с одним моим неотложным делом, непременно пройду обходом, как обычно, по всем палатам, — заверила Диана старшую медсестру.

Синтия вздохнула. С отрепетированным холодным спокойствием Диана расстегнула замочек своей сумки и вынула из двух привезённых ею из Лондона конвертов тот, что поменьше.

— Возможно, тебе интересно будет узнать, что в Лондоне я повидалась с некоторыми из моих старых друзей, в том числе с миссис Дельмонт, сокурсницей моей прежней преподавательницы игры на арфе. Перед самой войной она стала волонтёром Британского Красного Креста и теперь занимает довольно таки высокую должность среди медсестёр Добровольного отряда помощи. Её чрезвычайно заинтересовала та работа, которую выполнила в госпитале Хайбери Хаус ты, Синтия. На самом деле заинтересовала, причём настолько, что она посчитала, что будет полезно применить твой опыт службы комендантом в новом госпитале для выздоравливающих, что как раз открывается в Уэльсе.

— Я нужна здесь, — сказала Синтия.

Диана улыбнулась ещё шире и протянула золовке этот конверт: — Думаю, все подробности ты обнаружишь вот в этом письме от миссис Дельмонт.

Синтия рывком выхватила у неё конверт и, торопливо надорвав, тут же открыла его. Странное спокойствие охватило Диану, когда она наблюдала за тем, как Синтия сначала бегло просматривала письмо, а затем подняла взгляд на неё.

— Комендантом госпиталя Хайбери Хаус назначают тебя, — Синтия сказала это, словно выплюнула ругательство.

— Да, меня, — сказала она.

— Ты комендант — смех да и только.

— Когда госпиталь только-только въехал в особняк, я бы с тобой, пожалуй, согласилась. Я благодарна тебе за весь твой тяжкий труд, — сказала она.

— Это дом моей семьи, — сказала Синтия.

— Хоть ты и провела в нём своё детство, но теперь этот дом — мой. И когда война закончится, он останется таковым. Тебе было бы полезно запомнить это.

Синтия побледнела, но, тем не менее, продолжала наседать: — Ты ничегошеньки знать не знаешь про то, как управлять госпиталем для выздоравливающих.

В их разговор вклинилась старшая сестра МакФерсон: — Ничуть не сомневаюсь в том, что миссис Саймондс, имея опыт управления домом такого размера и руководства таким количеством слуг, в должностных обязанностях коменданта разберётся легко.

Диана с благодарностью посмотрела на сестру-хозяйку, Синтия же в её адрес лишь улыбнулась, коротко и скупо, отдавая дань учтивости.

— Думаю, ты увидишь, что должна отбыть в Уэльс не позднее, чем через неделю. Так что лучше бы тебе начинать паковаться. Твой кабинет мне вот-вот понадобится. И пока Синтия гневно, быстро и бессвязно пыталась что-то возразить, Диана обратилась к сестре-хозяйке, чуть склонив голову в её сторону: — Я была бы чрезвычайно признательна, если б сегодня вечером Вы смогли найти немного свободного времени для того, чтобы за чашкой чая проконсультировать меня — уверена, вопросов у меня будет множество. — Как пожелаете, помогу во всем, в чем смогу, — ответила сестра-хозяйка.

— Теперь мне надо спешить на другую, заблаговременно обговоренную, встречу. А после — помогать солдатам писать письма. Прошу простить, мне пора.

Она заторопилась прочь с лестничной площадки. Первый раз за долгое время она чувствовала себя на подъёме, восторг переполнял её. Ах, как она отделалась от золовки — одни махом! Вернула контроль над домом себе!

Подходя к своей утренней комнате, она увидала, что дверь туда уже отворена. Разговор, который она собиралась составить, обещал быть чрезвычайно рискованным, и было очень маловероятно, что он увенчается успехом. Однако, тем не менее, попытаться она была обязана.

Толчком распахнув дверь, она улыбнулась ждавшим её мисс Аддертон и миссис Гастингс: — Извините, что заставила вас ждать.

— Добрый вечер, мэм. Миссис Диббл передала, что вы хотели видеть нас обеих, — сказала мисс Аддертон.

Диана осторожно поставила сумочку на письменный стол и вытащила из неё пухлый, тяжёлый конверт, который опечатал её адвокат: — Я бы хотела, чтобы вы, мисс Аддертон, ответили на мой следующий вопрос.

— Что за вопрос? — поинтересовалась миссис Гастингс.

— Миссис Саймондс хотела бы взять на себя ответственность за Бобби, чтобы я могла уехать в Лондон, — сказала мисс Аддертон.

Диана подняла руку, призывая к молчанию: — В действительности, я бы хотела сделать нечто большее. Я хочу усыновить вашего племянника.

Миссис Гастингс в шоке обхватила рукой своё горло.

— Вы никогда словом не обмолвились про усыновление! — воскликнула мисс Аддертон.

— Не говорила, поскольку не знала, осуществимо ли это. Для начала мне надо было поговорить об этом с моим адвокатом, — она сделала паузу, — Я стану не просто законным опекуном Бобби. Я стану его матерью. Он станет мне сыном. Подумайте об этом, мисс Аддертон. Я смогу сделать для него то, что вы никогда сделать не сможете. Вы никогда не сможете отправить его в надлежащую школу или купить ему надлежащую одежду. Когда он станет старше, я смогу наставить его на наилучшую жизненную стезю. Я смогу обучить его всему, что нужно, чтобы добиться успеха. Настанет день, и Хайбери Хаус достанется ему. Жизнь его я смогу сделать незаурядной.