Вдруг она распахивает глаза и пинается ножками.

– Дедушка, о нет!

Разворачиваюсь и вижу, как Мэддок и Кэптен тащат в воду нашего отца. Все смеются и кричат, потом вместе ныряют, а вынырнув, плывут к нам.

Отец с улыбкой отряхивает волосы, его глаза светятся гордостью, когда он хлопает меня по плечу. Он забирает внучку, и они уходят искать ракушки.

Мы с братьями переглядываемся, но никто ничего не говорит, все мы теперь дышим немного легче – потому что мы вместе.

Я знаю, что они тоже чувствовали тяжесть последних недель. В такие времена мы еще сильнее нуждаемся друг в друге. Так было и будет всегда.

Нам не нравится быть разделенными, и у нас нет причин быть вдали друг от друга.

Мы – братья. И лучшие друзья.

Наши девушки могут быть лучшими, более чем необходимыми половинками наших душ, но, чтобы действительно стать единым целым, нам нужно это. Братство.

Мы нужны друг другу хотя бы просто для того, чтобы стоять вот так, втроем, бок о бок.

Мы короли наших королев.

Парни Брейшо.

Смотрю на Бриэль – она стоит рядом с Рэйвен. Им улыбается Виктория, сидящая на песке.

Моя девушка поднимает моего крошечного племянника и прижимает к груди, а потом взглядом находит меня.

В этот момент я даю молчаливое обещание – и она его понимает, если ее улыбка хоть что-то мне говорит.

Она знает и верит, что, если ее зрение поглотит темнота, я освещу ее душу чертовым огнем.

Пламя будет таким великим, таким ярким, что все внутри нее будет гореть ярче солнца, ярче путеводных звезд.

Я буду ее светом.

А она будет для меня всем.

Она еще этого не знает, но ее кузина Сиара тоже едет к нам в город.

Когда Бриэль уехала, ее тетка слегка слетела с катушек, так как перестала получать свои выплаты, и Сиаре пришлось справляться с последствиями.

Я давно понял, что моя малышка любит свою кузину, хоть та часто поступала с ней по-скотски. Так что я оставил кое-кого за ней присматривать, пока не позвал сюда.

Будто прочитав мои мысли, Кэптен спрашивает:

– Мейбл уже приготовила комнату для кузины?

Я киваю, не сводя взгляда с наших девушек.

– Ага, она поселится с дикаркой Валин. Может, они обе наконец научатся расслабляться.

Мы смеемся, зная, что вряд ли.

Бриэль говорит что-то девочкам, а потом садится с малышом на руках, в то время как Рэйвен с Викторией идут к нам с теплыми улыбками на лицах.

Они чувствовали ту же пустоту, что и мои братья, пока меня здесь не было, пока нас здесь не было, и они счастливы, что мы снова вместе.

Теперь я вижу все намного яснее, вижу нашу цель. И не только нас троих, но всех нас как единое целое.

Наши девочки, сила, которой они обладают сами по себе, не имеют себе равных.

И Бриэль была недостающим звеном.

Она – притяжение, яд, в котором другим не терпится утонуть.

Виктория – вступление, первооткрывательница. Она видит то, чего не видят другие.

Рэйвен – развязка. Мощный толчок к краю.

Вместе они могут быть командой с несокрушимой силой и равными ролями, и это без нас.

А с нами?

Это уже совсем другая история.

Наша семья никогда еще не была так сильна.

И эта сила только растет.

Кстати говоря, о росте…

– Итак, – я хлопаю в ладоши и поворачиваюсь к братьям и их половинкам. – Сколько раз мне нужно кончить в нее, чтобы там появился мини-я?

У них отвисают челюсти, а потом мы трое разом начинаем ржать, а мое тело расслабляется.

Вот оно.

Вот в этом все и дело.

Бриэль

Феникс и Зоуи уже час как спят, маленькая колыбелька стоит рядом с кроватью девочки – она отказывалась ложиться без своего лучшего друга. Ролланд только что объявил, что пошел спать, и остались только мы вшестером. Парни сидят у костра и ждут, когда мы вернемся с напитками и закусками в руках.

Достаю упаковку горячего шоколада из своей сумки, а когда поворачиваюсь, вижу точно такую же в руках Рэйвен. Мы обе смеемся.

Наливаю в кружки горячую воду, разрываю пакетики и снова перевожу взгляд на Рэйвен.

– Похоже, ты знала, что мы приедем.

Виктория улыбается, глядя на нас обеих, а Рэйвен пожимает плечами.

– Ага, знала.

– Откуда?

Она подходит ко мне и приводит в замешательство тем, что обнимает меня за плечи.

– Потому что ты чертовски идеально подходишь ему, Бриэль. Не только ему – нам и этому месту. – Она отстраняется. – Спасибо за то, что… любишь его так, как никто бы не смог. За то, что дала отпор, когда он изо всех сил тебя отталкивал.

– Тебе не нужно меня за все это благодарить.

Рэйвен улыбается.

– Знаю. А теперь пошли. Наши парни ждут.

Она уходит, и передо мной встает Виктория. Она собирается что-то сказать, но тут из спальни доносится сладкий сонный голосок.

– Мамочка, я хочу пить, – зовет Зоуи.

Все тело Виктории вдруг обмякает, и она протягивает руку, чтобы я помогла ей устоять на ногах.

Она смотрит на меня округлившимися глазами, и по ее щекам текут слезы.

– Я… ты это слышала? – шепотом произносит она.

– Мамочка… – снова зовет ее девочка.

Виктория сжимает мою руку еще крепче, и я тоже не могу удержаться от слез.

– Да, – шепчу я. – Слышала.

Виктория хватает бутылку с водой и уходит, чтобы напоить дочку. Я смотрю ей вслед, потом беру со стойки кружки с шоколадом, но, прежде чем успеваю развернуться, чувствую у себя за спиной бьющееся сердце.

Ройс приникает губами к моей шее и обнимает сзади.

– Малышка…

– Малыш…

Он мычит.

– А что, могло бы быть весело.

Я тихо смеюсь, поворачиваюсь, и он поднимает палец, покрытый взбитыми сливками. Проводит по моим губам и в следующее мгновение накрывает их своими.

Я улыбаюсь.

– Я еще взяла с собой шоколадный сироп.

Он стонет и притягивает меня ближе.

– Моя сладкая малышка, – шепчет он. – Я тебя хочу.

– Я здесь, и у нас вся ночь впереди, но сначала…

– Шоколад и сладости?

Я смеюсь.

– И ночь под звездами вместе с твоей семьей.

Он прикасается лбом к моему лбу, и его рука бессознательно касается моего шрама – теперь он так делает четыре-пять раз за день.

– Под нашими звездами вместе с нашей семьей.

Нашей.

Моя грудь быстро поднимается и опускается, губы медленно расплываются в улыбке, потому что я это чувствую:

Принятие.

Заботу.

Любовь.

То, что прежде было