быстро шли, иногда переходя на бег, оглядывались, всматривались в хмурое пустое небо, испуганно переговаривались. Келлан ощущал волны страха, подхлестывающие детей, и походя тушил их, стараясь не дать ему обернуться паникой. Послушники последней трети вели себя спокойнее и на удивление хорошо организовывали младших. Мимо спокойно — и Келлан знал, чего ему стоило это внешнее спокойствие! — прошел Мирст, ведущий послушников за собой, а замыкала колонну только вчера покинувшая лазарет Олеанна. Она кивнула в направлении главного корпуса, а затем посмотрела на Келлана сияющими азартом глазами, и он ощутил, как воительнице не терпится вернуться к периметру.

— Келлан, пошли, — услышал он голос отца.

Сейчас Келлфер почему-то совсем не выглядел устало. Келлан с удивлением смотрел на его суровое, но сияющее силой лицо и не мог понять, что произошло.

— Ты идешь в зал? — спросил он у отца.

— Син еще слаб, а на Ингарда надежды мало. Я буду организовывать оборону, и мне нужно поговорить с тобой до боя, — нетерпеливо ответил Келлфер.

— В чем дело?

Сейчас, перед лицом серьезной опасности, злость притухла. Келлан вдруг с болью подумал, что может видеть отца в последний раз — и тут же отбросил эту чудовищную мысль. В конце концов, он наблюдал Келлфера в бою всего раз, и этот случай коренным образом поменял его мнение о возможностях отца.

— Я могу быть ранен или убит, а если и нет, то постараюсь уйти с, надеюсь, отступающими пар-оольцами под иллюзией, — резанул по больному Келлфер. — В любом случае, я не могу позволить себе тратить силу. И мне нужна твоя помощь.

Они уже достигли дверей, и стоило им войти внутрь, Келлфер отвел Келлана к окну и неожиданно укрыл подоконник непроницаемой завесой. Келлан недоуменно посмотрел на отца: тому, чтобы создать сложный заговор, не потребовалось даже шептать. И казалось, это его совсем не вымотало.

— Что происходит?

Вместо ответа Келлфер вытащил из-за пазухи какой-то странный круглый плоский кулон, массивный, выглядящий как гнездо земляных и воздушных переплетений. Этот предмет не был похож ни на что, что Келлан видел раньше: безусловно, являясь артефактом, он не был статичен в своей форме: корявые, угловатые, унизанные длинными мягкими шипами белые и темно-бурые ветви все время перетекали, двигаясь — и все же форма оставалась прежней. За полупрозрачной материей змеино-древесных тел сиял белый огонек, не освещавший ни их, ни ладонь, на которой Келлфер держал амулет. Создавалось впечатление, что мерцающая звездочка одновременно и существовала, и не оставляла от своего существования следа. Отчего-то Келлану стало страшно — и одновременно тепло.

— Это маяк, Келлан. Никому не нужно знать о нем. Это демонический артефакт, который нужно поддерживать в рабочем состоянии кровью. Одна капля в сутки. Я хочу, чтобы ты питал его, пока меня не будет. Если он не примет твою кровь, я заберу его с собой, но тогда не смогу сражаться. Твои способности не так завязаны на силу, ты останешься мощным знатоком разума, даже если потеряешь ее часть.

— Объясни, — потребовал Келлан. Ему хотелось протянуть руку и коснуться сияния. — Ты связан с этим демоном?

— Нет. Другой демон много лет назад создал его.

— И ты доверяешь демону?

— Тому — да, — отрезал Келлфер. — Этот маяк ослабляет меня, когда я питаю его. Скорее всего, он немного ослабит и тебя, поэтому ты останешься здесь, с послушниками. Понял?

— Прошло время приказов, — отрезал Келлан. — Либо ты объясняешь, и я решаю, помогать ли, либо можешь на меня не рассчитывать.

Келлфер тяжело вздохнул. На скулах его заходили желваки.

Мимо проносились взволнованные послушники, не замечавшие мужчин. Глухо, словно через водную пелену, Келлан ощущал их страх, но этот страх отступал перед мерцанием белого огня сквозь живые ветви овеществленного заклятия.

— Этот маяк вернет твою мать, — наконец произнес Келлфер. — Когда она переродится, я узнаю. Он должен работать постоянно.

Келлан не нашел, что сказать. Он просто стоял и смотрел на отца, ощущая себя мальчишкой, и не мог поверить в услышанное. Об этом Келлфер врать бы не стал. Кроме того, Келлан видел, что отец, всегда с любовью и болью говоривший о матери Келлана, абсолютно честен. Этот артефакт был самым ценным, что было у Келлфера, и его надежда напитала и Келлана.

Еще не веря, шепчущий протянул руку, чтобы коснуться огонька — Келлфер не стал мешать ему, — и маяк тут же обжег его пальцы уколом, взрываясь брызгами ничего не освещавшего света. Келлан поднял руку к глазам, ища ранку, но ее не было. Тут же кровь будто отхлынула от лица и рук, ноги стали слабыми, все тело будто онемело, и Келлан пошатнулся, хватаясь за подоконник. Мир приглушился и потух, в голове разлилась болезненная пустота. Келлфер аккуратно придержал его за спину.

— Он принимает твою кровь, — негромко прошептал отец. — Я питал его недавно, поэтому он взял совсем немного, это не должно было сильно тебя ослабить. Если тебе будет угрожать опасность, не истощай себя, но в ином случае, прошу… Не забудь. Я и так уже пропустил один день.

— Когда? — машинально спросил Келлан, к которому постепенно возвращалась чувствительность.

— Когда ты чуть не погиб, — ответил Келлфер просто.

Он развернулся, не прощаясь. Оглушенный Келлан больше не мог чувствовать его, но в этом жесте было столько же отчаяния, сколько уверенности.

— Отец, подожди, — остановил он Келлфера. — Удачи.

Келлфер только кивнул, а затем, сделав быстрый шаг к сыну, крепко обнял его и, словно не желая задерживаться, ушел, не оборачиваясь.

53. Даор

Пути представляли собой систему артефакторных тоннелей, ускорявших движение по зачарованным плитам и сжимавших пространство для того, кто зашел в них. Когда отец Даора создавал пути, он посчитал, что отдельная защита им не требуется. Обнаружить их мог или тот, кому дали подробные указания, или очень хороший артефактолог, а даже если бы кто-то нежелательный проник внутрь, не зная, как активировать камни на поворотах, он заплутал бы в путях, и со временем артефакт съел бы неудачливого путешественника, поддерживая собственную целостность. Проводить в путях много времени по этой причине было опасно, спать и тем более находиться без сознания — ни в коем случае нельзя.

Путями обычно пользовались смешанные армии, иногда — посланники-простаки с важными вестями или грузом. Даор, еще в детстве научившийся открывать порталы, их не использовал и толком