выпустил плазменный и морозный снаряды, превращающие группу тоталитаристов в кровавый фарш. Сепаратум не встречал никакого сопротивления. Рассеченный надвое тела падали на землю. Из рук Олега вырвались сгустки от эпических лент, которые разнесли ремесленников. Последним убитым человеком оказался один из адептов ордена. Боец немыслимым образом успел среагировать. Он в неизвестном классовом рывке ушел на сотню метров и тоже выстрелил из ленты. Пассивное умение отражение переместило весь входящий урон на него.

— Пять и девять, — крикнул Арсений.

— Ты о чем? — не понял отсекатель, осматривая место битвы. Потенциальных врагов не осталось.

— Ты справился почти за шесть секунд. Просто монстр! Лутеры, Тромб, Бор, Весельчак, всё хорошо! Считайте, что я попросил сделать это, — Арсений подошел к оставшемуся анархисту и отвел его в сторону.

— Что тут творится? — зарычал подбежавший Крюк. Он с подозрением глядел на всех, включая Олега.

— Спасаем жизнь твоему приятелю. Точнее он сам её спасает, а мы только подсказали, кого нужно убрать с этого холма, — сказал Праесидиум. — А если учесть, сколько ты потратил жизней и ресурсов в настоящем мире, чтобы спасти его, то сейчас должен быть нам благодарен.

— Ты вообще кто такой? И почему я не вижу твоего имени? — спросил Миха с улыбкой. Его рука вытянулась, принимая форму лезвия. Клинок застыл в миллиметре от шеи человека.

— Я тот, кто заинтересован, чтобы именно отсекатель уничтожил патриарха. И сделаю всё, чтобы он до него добрался. А эти тупицы могли помешать. Эй, отсекатель, а Крюк тебе рассказывал, что он для тебя сделал? Он ведь лично поймал Авдотью, чтобы вызнать всё. При этом он попал под аннигилирующий артефакт, который наносит огромный урон. В сто тысяч раз больше, чем его здоровье. И он потерял семь жизней. А на тот момент у него семь и оставалось. И ему больше ничего не оставалось, кроме как пойти в данж. На улицу он выйти не мог. И телепортироваться тоже. И его людей рядом не было. И связь всю перерубили. А ещё через три часа должна была сняться жизнь по таймеру. И он вошел в данж. На двадцать первый винт. И насколько мне известно, ещё никто в нашем поселении не проходил его. Да он вообще первый, кто полностью закрыл два десятка. Даже я не смог. И он справился за три часа. Представляешь? И после этого всё равно делал многое, чтобы спасти тебя. Так что цени! Уж не знаю, что ты для него сделал, но такое поведение много стоит! Кстати, рейд опять весь полег!

Олег посмотрел вниз. Кислотные пары разъедали бойцов, превращая их в однородную зеленую массу.

— Мутный ты какой-то, — сказал Миха, убирая лезвие от горла Праесидиума. — И не нравишься ты мне.

— Придется, видимо, и мне себя убить! — донёсся голос Арсения. — А то будут вопросы. Лутеров и Бора забираю с собой. Они уже поклялись, что никому ничего не расскажут. Вы сидите и наблюдайте. Выдвигайтесь только в тот момент, когда в стене, — он указал на замок, — появится дыра. Эй, мясник с крутым мечом, делай грязную работу.

Светлов моментально уничтожил шестерых человек.

— Все внимательно слушаем меня! — сказал настоящий защитник. — Мы сейчас находимся в вампирском логове. Это второй уровень локации. Кому-нибудь известно про второй уровень?

— Накопление, — сказало несколько голосов.

— Чего только не знают бесклассовые! — усмехнулся Праесидиум. — Да. Накопление. На этом холме мы в полной безопасности. Пока весь рейд будет раз за разом дохнуть, мы будем накапливать силу. Все наши параметры увеличатся на сто процентов. И когда я говорю, что все — я имею ввиду полностью все. Включая ментальную защиту и интуицию. Держаться эффект будет до вашей первой смерти. Так что не подставляйтесь и не рискуйте. Отсекатель, тебя это тоже касается. Нам понадобится твой модификатор урона. Ещё неизвестно, насколько сильны будут вампиры. Весельчак, когда пойдем на штурм, твоя способность может пригодиться. Ты должен суметь привлечь на свою сторону хотя бы одного мощного моба. Тромб, я знаю, что скорость активации артефактов в твоих руках увеличивается в десять раз. И ты можешь пробивать очень многие защиты, включая ментальный щит, который держит отсекатель. Тоже смотри не сдохни. С тобой потом отдельно пообщаемся. Бесклассовые, я знаю, что вы очень много пережили. И каждый из вас стоит десяток таких, как люди из основного рейда. Так что я на вас тоже рассчитываю.

— А ты вообще кто такой? — спросил Лысый.

— А это, видимо, один из наших незримых кукловодов. Серый кардинал местного пошиба, — сказал Крюк. — Но если твои слова верны, то мы подождет. Увеличить каждый параметр в два раза — многого стоит.

— А как быть с процентными параметрами? — спросил Олег. — У меня есть стихийная защита. Семьдесят шесть процентов.

— А я думал, что все ненужные характеристики у тебя удаляются, — нахмурил лоб Праесидиум. — Здесь ситуация следующая. Из ста единиц урона по тебе пройдет двадцать четыре. После накопления будет проходить двенадцать. Ещё вопросы?

— Если я не потеряю ни одной жизни и выйду из локации, то у меня сохранятся удвоенные показатели? — поинтересовался Светлов. Олег сейчас понимал, что для воплощения его плана в жизнь ему всё равно придется умереть ещё много раз, но на будущее такая информация могла бы пригодиться.

— Да. До первой смерти. Снятие жизней по таймеру и плата за тайники, алтари, жертвенники или услуги не учитываются, — пояснил человек в неприметной броне.

— Какие ещё услуги?

— В нейтральных поселениях: улучшение доспехов и оружия, наём группы — я один раз ею пользовался — сопровождения, плата за квесты. Да и обычные покупки тоже к этому относятся: кольца, амулеты, браслеты, — Праесидиум дематериализовал перчатку и показал массивный перстень. — Но шанс только один на семнадцать миллионов, что ты сможешь попасть в эти поселения.

— Плохая статистика, — отмахнулся Олег. — А что хоть за квесты?

— В основная принести что-либо, — вклинился Лысый. — Тебе выдают карту с отмеченными на ней локациями. И, например, задание: добудьте тридцать килограммов такого-то металла. И далеко не всегда понятно, окажешься ты в плюсе или в минусе.

— Или просто задание дают на уничтожение всех мобов, кроме одного. И в локации нужно оставить предмет, из-за которого её потом невозможно обнаружить, — сказал один из