потому что понимаешь, что уже всех достал и тебя просто списали. Твоё время закончилось, и дело тут не в нас. Даже если бы нас тут не было, тебе всё равно не жить. Ты живой труп. Ты ходячий мертвец. Ты просто пустое место. Ты ноль!

— Не понимаю! — внимательно на неё глядя, сказал Директор, — не понимаю, чего ты хочешь добиться? Вам отсюда не уйти, и ты, как будто специально роешь себе яму, из которой уже не сможешь выбраться. Ты жжёшь все мосты. Ты как будто специально разрушаешь даже теоретическую возможность нашего сотрудничества. Зачем? Тебе не жалко своих людей?

— Опять шантаж? Да, впрочем, чего от тебя ещё ждать и чему удивляться? Мораль это же не твоё. Как и честь! Как и совесть! И ты хочешь управлять человечеством? Не имея даже зачатков этих необходимых любому нормальному человеку качеств? Да ты рехнулся! — сказала Лиана и сделала шаг в сторону Директора.

Он склонил голову на бок, внимательно глядя на неё.

— Ты думал, что этот разговор будет совсем другим, да? А знаешь почему? — спросила Лиана.

— Просвети меня, — медленно сказал Директор.

— Потому что ты понятия не имеешь, что значит общаться с людьми. Поэтому ты сидишь тут в окружении роботов. Ты думаешь, что знаешь людей? Ты думаешь, что понимаешь человечество и задачи которые перед ним стоят? Да ты даже себя понять не в состоянии. Ты примитив! Возможно, очень технологически развитый, но примитив. Ты не знаешь и не понимаешь жизнь, поэтому всё, к чему ты прикасаешься, превращается в дерьмо. Лучшее что ты можешь сделать, это простоя взять и сдохнуть. Прямо здесь, прямо сейчас! — и Лиана сделала ещё один шаг в сторону Директора.

— Я этого делать не буду, — улыбнулся Директор, который уже давно сумел обуздать свои эмоции и теперь наблюдал за происходящим с неподдельным интересом, — но, судя по всему, вас мне придётся ликвидировать. Всех! Жаль терять такой ценный ресурс, но я это переживу и уже завтра забуду. А вас уже не будет! Никого из вас! И спасибо за это, пока вы ещё живы, можете сказать Лиане. Это она только что всех вас похоронила.

— Ещё раз повторяю, возможны варианты, — сказал Руди.

Полёт ножа был стремительным и совершенно беззвучным. Кинжал вошёл Директору куда-то под ключицу, чуть выше сердца. По крайней мере того места, где оно должно было быть.

То ли все увидели полёт кинжала, то ли уже результат попадания, но всё случилось настолько стремительно, что казалось, что в одно и то же время. Все разом бросились к Директору. Как всегда первыми были Руди и Эсмеральда, причём, предводительница Валькирий сильно обошла своего коллегу и не добежала до Директора всего пару метров, когда мир остановился.

Все замерли в разных позах, как будто кто-то нажал стоп-кадр. Подвижными оставались только Директор и глаза у всех остальных. Кроме глаз ещё бились сердца, грудная клетка качала воздух, но пошевелиться никто не мог, хотя и замерли все в совершенно разных позах, некоторые их которых просто были невозможны, с точки зрения обычных физических законов.

Кто-то был в стремительном рывке, кто-то в прыжке, кто-то оказался под углом к земле, но всё равно не упал.

Директор обвёл всю компанию взглядом, в котором читалось даже некоторое снисхождение.

— Очень глупо и бессмысленно! — сказал он, выдёргивая кинжал из своего тела и бросая на траву.

Рубаха сразу начала напитываться кровью, поэтому её он тоже снял. Смяв её в комок, он протёр кровь на месте раны, и все увидели, что она затягивается прямо на глазах. Отшвырнув грязную и ненужную уже рубаху, он тяжело вздохнул.

— Зачем? Ну зачем? — спросил он куда-то вверх! — Резвая, ну ты же лежала без сознания, умирала. Но вот пришла в себя и не придумала ничего лучше, чем бросить в меня ножичек. Что? Ты хочешь что-то мне сказать? — Директор направился в сторону лежащей на траве Резвой, обходя застывшие фигуры, — говори мысленно, я сделаю так, что мы все будем тебя слышать.

— Я целилась в глаз! Интересно, что бы было, если бы попала. Думаю, что ты бы умер! — раздался у всех в головах голос Резвой.

— Да, я упустил тебя из виду, и это была моя ошибка. Но меня убить не так легко. У тебя бы всё равно ничего не получилось, хотя восстанавливать глаз, естественно, гораздо сложнее, чем обычную рану, пусть и глубокую. Так что, это в любом случае был бессмысленный жест! — сказал Директор.

— Врёшь! — злобно бросила Резвая, и её голос очень звонко отозвался у всех в головах.

— Не вру, — сказал Директор, — но этот ваш групповой жест отчаяния подвёл определённую черту. Похоже, что договориться у нас всё-таки не получится. А я на это надеялся до последнего.

— Говорю же, ты совсем не знаешь людей, — прозвучал у всех в головах голос Лианы.

— Никакого спора или дискуссии не будет, — сказал Директор, — я не собираюсь ничего доказывать ни тебе, ни кому бы то ни было. Вы всё ещё живы по одной простой причине. Ты говорила за всех, но, возможно, не все разделяют твою точку зрения и вдруг кто-то одумается и согласится на сотрудничество? Больше всего меня интересуют Папаша и Эсмеральда, как руководители больших человеческих групп на планете. Но и остальным может найтись работа.

Пока он всё это говорил, откуда-то из травы появился Деревяшка, который, в отличие от остальных, не потерял возможность двигаться. Похоже, воздействие силы Директора распространялось только на людей. Неслышно ступая, он подкрался к Директору сзади, и всадил один из кинжалов Рогумок, взятый у Резвой, Директору в спину. Он хотел попасть в основание черепа, но ему это было высоковато, да и Директор в последнее мгновение что-то почувствовал.

Резко развернувшись, Директор пнул Деревяшку ногой, и тот, проделав большую дугу, приземлился в крону дерева и там затих.

— Да что же это такое! — возмущённо сказал Директор, вытаскивая нож из спины, — хватит уже тыкать в меня своими железками! Давно уже пора было понять, что это не поможет! На большее фантазии не хватает? — Директор огляделся по сторонам, — так, больше я никого не забыл? А то такие сюрпризы начинают утомлять!

— Всё-таки ты уязвим, — раздался в головах голос Лианы, — просто нужно тыкать больше, чтобы