— Так покажи мне пример, - бросил в ответ Лошадкин, жестом останавливая своих. - Командуй! Спасай всех, а то я, не закрастянин, бегаю и сражаюсь за вас! Ваши традиционалистические убеждения не полыхают при этом? Не говорят, что это неправильно?

Закрастянин - средних лет, с двумя ранами - молчал, смотрел злобно. Тут не помешал бы Цегах, но он что-то отсутствовал. Михаил даже оглянулся, уже зная правду - имплант Цегаха не откликался. Возможно, он еще выживет, как тогда, при высадке на Холдаше, шептал Михаилу голосок, но Лошадкин решил не надеяться.

— Все, кто против - валите, - не стал сдерживаться Михаил. - Кто из моего отряда - сюда! Собрались и посчитались! Организовать медпункт, оказать первую помощь, найти синтезаторы и воду, нужно поесть и помыться, Трорг - бери штурмовиков и составьте карту, поставьте караульных к каждому слабому месту.

— Возможно, стоит уйти поглубже, командир, - не слишком уверенно заметила Карраха.

— Куда уж глубже, - прощелкала Цака, которую тащил на себе Бантрод.

— Там меньше ысынгунов, - возразила вузланка, но опять же, без уверенности.

— Не факт, так что обустраиваемся здесь. Пересчитать батареи и магазины, сразу сообщать, что требует ремонта!

Часть закрастян все же свалила куда-то, остальные, ворча, подчинились. А может просто не стали уходить, Михаил не знал, занятый организацией временного лагеря своего отряда. Они оказались где-то на минус десятом или одиннадцатом этажах, и вокруг было пусто.

Эвакуировали горожан или сожрали ысынгуны, оставалось непонятным.

Трорг и остальные завалили два туннеля, Харжащ с подручными укрепили потолок, также туда налепили датчики вибраций, сразу засечь, если ысынгуны решат прорваться. Основная часть отряда заняла какой-то производственный склад, широкий и удобный для перемещений и бегства в любую из сторон. Михаил не обольщался, что его живые смогут удержать натиск лавины ысынгунов и сразу сказал Харжащу рыть дальше вниз, готовясь к общему бегству.

В двух домах рядом быстро поставили камеры и растяжки, налепили еще датчиков. Автоматизированный комплекс охраны выставили на перекрестке, включив параноидальный режим. Прикрыли тылы и подходы, и живые переводили дыхание, тряслись, ели, отмывались, занимались ремонтом и тащили все, что удалось найти. Увы, но горожане тут внизу не держали при себе так уж много оружия и батарей (а может просто забрали при эвакуации), но все же кое-что нашлось.

Михаил сбросил схемы, посадил тех, кто хоть чуть-чуть разбирался, делать самодельные генераторы помех.

— Командир, - появилась Карраха, помахивая хвостом.

— Ну вот, а говорила, что у тебя лапки, - хохотнул коротко Лошадкин, принимая поднос.

Грязь, усталость, тяжесть в голове, но руки уже схватили ложку и черпали что-то, словно горячую окрошку, полную мяса. Михаил не помнил, давал ли он свой кулинарный чип Каррахе, и решил, что все это неважно. Несколько минут он просто жрал, отключившись от забот и командования, благо те и не требовались.

В кои-то веки наступило затишье, передышка, но какой ценой?

— Кто еще из наших, - заговорил Михаил и тут же заткнулся.

Аласкопея отсутствовала, Цегах тоже пропал. Остальные уцелели, пробились, получив еще ран, и Букарина с другими медиками сбивались с ног. Та же Цака выглядела так, словно ее опять пожевало камнедробилкой и впору было только качать головой - сколько частей ее тела уцелеет, не сменится на протезы?

— Ты и сам все видишь, командир, - отозвался Трорг, присаживаясь рядом.

Треть отряда, не больше, хотя и оставалась все та же надежда. Что их не убило, а завалило где-то, где удастся пересидеть, дождаться помощи с небес. У живых вокруг хватало батарей и имелись синтезаторы, можно было сделать самодельные вентиляторы и разгонять затхлый воздух или пожить сутки в скафандрах, неважно.

Все равно, Михаилу словно врезали под дых, хотя, казалось бы, уже должен был привыкнуть к потерям!

— Тебе надо подлечиться и отдохнуть, - продолжил Трорг. - Иначе ты просто сгоришь.

— А вы?

Вендарец лишь пожал плечами, мол, отобьемся. Из завалов и коридоров за это время выползло с пяток одиночек-ысынгунов, но всех их просто расстреляли на месте, даже не вспотев.

— Ладно, - сыто проворчал Лошадкин.

Не то, чтобы ничего нельзя было сделать, о нет. Дел было много, все важные и нужные, хоть спасение отряда, хоть подготовка побега потом. Судя по бомбардировке с орбиты этого города... как его... Нецапунги! - закрастяне удерживали господство в воздухе и следовало только тянуть время.

Дождаться основных сил, подумал Михаил, поднимаясь, так как его резко начало клонить в сон. Следовало оставаться на ногах и действовать, может не метаться, как таракан на раскаленной сковородке, но действовать. Основные силы Закрасты, продолжал размышлять он, ну ловушка на луне Кренцаша, там они специально держались в стороне и то, Ысынгун чуть всех не сожрал. Здесь же вообще выходило затыкание дыр собственными задницами, и все это намекало, что Закраста не справляется.

Что вело к метаниям, новым программам, вроде "мяса" и усугубляло раскол в обществе.

Закрастяне явно были знакомы с шаблонными тактиками ысынгунов, думал Михаил, раздеваясь и становясь под струю душа. Струи, закрастяне предпочитали не воду сверху, а несколько с разных сторон, и в чем-то это было даже удобно, но не совсем. Михаил потянулся за мылом-шампунем и тот вложили ему в руку. Он повернул голову и встретился взглядом с Мидоной.

Словно два перекрестья прицела, глядящие ему в душу или на обнаженное тело.

— Давай, командир, я потру тебе спинку, - сказала она.

Ее подлатали,