Шрифт:
Закладка:
- И за что магам такая благодать? – поинтересовался молчавший до того граф.
- Разве это благодать? – изумился Дюваль. – Это всего лишь стремление к тому, чтобы все получили по заслугам. А то, скажем, возьмутся простецы судить некроманта, приговорят к смертной казни, да ещё и к публичной, и что мы в итоге получим? Это если его будут правильно стеречь, и он не сбежит.
Валентин усмехнулся. Филипп держался-держался, и тоже рассмеялся. А потом уставился на Дюваля – будто до него что-то дошло.
- Некроманта? – переспросил он.
- Да, вашего бесценного Клауса. Он сейчас сидит в имперской тюрьме, стоило немалых трудов подготовить ему специальную камеру, из которой ему не утечь. Сидит и, полагаю, думает о вечном. Потому что сидеть ему долго, если не найдётся другого решения. А я его пока ещё не нашёл, и мои имперские коллеги – тоже.
- А вы-то как во всё это замешались? – пробормотала Рита.
- Так, что среди и погибших в той истории, и тех, кто их взорвал, были подданные нашего императора.
Возможно, Дюваль рассказал бы ещё что-то интересное, но за спиной Риты заверещало зеркало. Вот прямо заверещало. И все маги тут же вскинулись, и Валентин в один кошачий прыжок подскочил к стене и принялся возить пальцем по стеклу.
Стекло заговорило голосом Клодетт – громко, чётко, очень встревоженно.
- Господин Валентин, только что имело место нападение на дом. Фатальных последствий нет, но есть некоторые разрушения. Нападающие не представились, и мне они не известны. Один сбежал, остальные с разнообразными повреждениями находятся в холле. Люди господина графа живы, они не смогли выбраться из бальной залы, где работали. Девица, впустившая злоумышленников, жива, хоть и пострадала.
- Эрмина? – воскликнул Филипп. – Что с Эрминой?
- Эрмина в порядке, молодой человек, она вообще в родительском доме под присмотром своей бабушки, - сообщил граф.
- Не Эрмина, Бабетта, - дополнило зеркало.
Рита как услышала про дом, так и забыла, как дышать. Потом отмерла, выдохнула.
Глянула на мужчин, спросила жалобно:
- И… что теперь?
- А теперь нам бы туда попасть, - деловито сказал Валентин. – Господин Дюваль, вы не поможете нам?
- Отчего не помочь, помогу, - кивнул тот, и с удовольствием кивнул, нет никакого сомнения. – И что же, молодой человек, мне вернуть вас обратно в камеру, или вы дадите слово, что без глупостей? И не будете пытаться убежать?
- Дам, - кивнул тот без тени сомнения. – Клянусь, что не буду пытаться убежать.
- Вот и славно, - кивнул Дюваль.
Поднялся, достал свой камень и сотворил из него овал. Глянул на них на всех.
- Благодарю вас, - Валентин поклонился, шагнул вперёд и исчез.
И тут же ругнулся – откуда-то с той стороны. За ним прыгнула Люся – Рита не успела притормозить её, мало ли, что там, вдруг опасно!
Филипп подскочил – и мигом исчез в белой пелене, Дюваль же смотрел на Риту. А Рита поняла, что ей… страшно.
Мало ли, что там, мало ли, куда на самом деле ведёт эта штука, а вдруг она что-нибудь напутает и потеряется по дороге?
- Госпожа Маргарита, прочь сомнения, - граф подал ей руку. – Держитесь, пойдём вместе. Вы слишком невероятны, чтобы отдавать вас злым силам или обычным разбойникам. Господин Дюваль, я присмотрю.
Рита взялась за его руку, взглянула ему в глаза… видимо, у неё было столько всего на лице написано, что он продолжил:
- Что с вами? Вы не боялись собрать толпу здешних жителей и показывать им сокровища, что же, вы вправду испугались кучки уже поверженных разбойников? – и подмигнул ей, вот прямо ей.
- Вы правы, - кивнула она, собралась с духом, зажмурилась и шагнула в молоко.
Никаких ощущений, только рука графа в руке, и всё. И – будто просто перешагнула через высокий порог. Открыла глаза – прихожая, её прихожая. Как есть чудо, когда ж она к ним привыкнет, к чудесам-то!
Дюваль выбрался следом за ними с графом, и схлопнул портал. И Рита наконец-то огляделась. Божечки, во что превратили её красивый большой холл! Кто побил подвески на люстре, и почему у неё осталось всего три рожка, а остальные на полу валяются? Что за чёрные пятна на свежей побелке потолка? Что за трактор впечатался в стену, или даже не трактор, а асфальтоукладчик, там теперь прямо выемка, что тут за побоище случилось?
На полу, посреди залы лежали пятеро мужчин разного возраста – от белобрысого мальчишки младше не только Ваньки, но и Филиппа, до… Батюшки!
На полу среди других страдал и корчился засранец Алоиз Марсо, собственной немытой и засаленной персоной. Рита выпустила руку графа, подошла и потрогала его кончиком ботинка. Он дернулся.
- И что же вы делаете в моём доме в отсутствие хозяйки, уважаемый господин Марсо? – спросила она.
Тот промычал что-то нечленораздельное.
- Понимаю, что лежите на полу, но как вы здесь оказались? И кто впустил вас?
- Так вот же, - убито проговорил Филипп.
Бабетта лежала на полу с другой стороны. Она дышала, но глаза её были закрыты, а из очевидной раны на голове сочилась кровь. Рита подскочила и опустилась рядом на пол.
- Что ли открыла дверь, и получила по голове? Зачем открыла-то, дурочка бестолковая, - начала было причитать Рита, а потом рявкнула: - А ну, кто-нибудь, тащите воды и чистую ткань из гардеробной, надо перевязать! – Люся подхватилась и сиганула по лестнице наверх. – И это, господин Дюваль, вы ведь можете привести из города доктора?
- Могу, госпожа Маргарита, и непременно это сделаю, только разберусь хотя бы в первом приближении, что здесь произошло. Господин Валентин, кто говорил с вами?
- Госпожа Клодетт, - пояснил тот. – И голос был её, и некому больше.
- И где же она? – Дюваль оглядел помещение, но Клодетт нигде не было.
- И где-то ещё должны быть мои люди, - сказал граф. – Господин Валентин, давайте, посмотрим?
- Извольте, - кивнул тот, и они побежали по лестнице наверх.
Тем временем Дюваль обошёл лежащих, осмотрел каждого и что-то с ними делал, судя по всему – они вытягивались смирно и переставали метаться. Рита пригляделась – да у них ожоги, а у Марсо от волос с левой стороны головы остались только клочки, остальное будто сгорело. Рита видела такое раньше – давно, в детстве, они со школьными подружками пытались сушить волосы, накрученные на бигуди, над пламенем газовой печки. Рита отделалась подгоревшей чёлкой, а подружка Алёнка лишилась ощутимого клока волос, пришлось подстричься коротко. Вот так и скотина Алоиз – ему тоже кто-то хорошо подпалил волосы, и штаны, и жилетку.
По лестнице скатился Клод.
