Съ однимъ изъ самыхъ передовыхъ членовъ Парламента, извѣстныхъ своими симпатіями къ судьбѣ рабочихъ, профессоромъ Стюартомъ я бесѣдовалъ разъ, въ послѣднюю мою поѣздку, на эту тему и не отъ него перваго услыхалъ то, что мнѣ и прежде доводилось слышать и отъ англичанъ, и отъ иностранцевъ, изучавшихъ рабочій вопросъ въ Англіи.

— Нашъ рабочий, — сказалъ мнѣ профессоръ Стюартъ, — желаетъ всегда и во всемъ быть обязаннымъ улучшеніемъ своего быта — личной иниціативѣ. Онъ неохотно допускаетъ вмѣшательство кого бы и чего бы то ни было въ свои внутреннія дѣла. — Очень многіе фабриканты или акціонерныя общества желали бы заводить на своихъ мануфактурахъ, фабрикахъ, каменно-угольньіхъ копяхъ, верфяхъ — школы, ясли, больницы и другія учрежденія благотворительнаго характера. Но рабочіе смотрятъ на это косо; они видятъ въ такихъ щедростяхъ патроновъ — предлогъ къ замаскированной эксплоатаціи; они не желаютъ быть ничѣмъ обязанными хозяевамъ — будь то частное лицо или компанія.

Въ этой бесѣдѣ, происходившей въ самомъ зданіи Парламента, участвовалъ и тесть профессора Стюарта — тотъ популярнѣйшій во всемъ свѣтѣ фабрикантъ горчицы старикъ Кольманъ, о которомъ я говорилъ въ другой главѣ. На его фабрикѣ, расположенной недалеко отъ Лондона, рабочимъ живется очень хорошо и онъ сдѣлалъ многое для улучшенія ихъ быта.

— Это совершенно вѣрно — подтвердилъ онъ слова своего зятя. — Приобрести довѣріе рабочихъ очень трудно у насъ. Если вы хотите что-нибудь сдѣлать для нихъ, то это не иначе будетъ принято, какъ если вы предоставите и имъ самимъ значительную долю участія, докажете имъ на фактахъ, что вы не имѣете ни малѣйшаго намѣренія играть роль ихъ благодѣтеля.

Во всякомъ коренномъ истомъ типѣ англійскаго рабочаго — (будь то въ Лондонѣ или въ большихъ промышленныхъ центрахъ Англіи) — вы чувствуете эту самостоятельность и горделивость, это недовѣріе къ подачкамъ съ богатой трапезы хозяйскаго капитала.

Лондонъ, если на него взглянуть какъ на городъ фабричнаго и кустарнаго труда, представляетъ громаднѣйшее поле наблюденій. Но каждому иностранцу я посовѣтовалъ бы побывать и въ одномъ изъ тѣхъ городовъ, гдѣ капиталъ и трудъ, стоятъ другъ противъ друга во всеоружіи, гдѣ вся жизнь заключается въ производствѣ цѣнностей и гдѣ только два типа людей интересны для наблюдателя: хозяева и ихъ батраки-пролетаріи.

Для насъ, русскихъ, кромѣ чисто фабричнаго труда на западный образецъ, болыпой интересъ представляютъ и тѣ отрасли ремесленнаго труда, которыя соприкасаются съ кустарной работой. Все наше крестьянство (въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ одно хлѣбопашество не можетъ кормить народъ.) — или идетъ на заработки, или же превращается у себя дома въ настоящихъ пролетаріевъ-кустарей, хотя всѣ они значатся землевладѣльцами, имѣютъ избы и принадлежатъ, въ великорусскихъ губерніяхъ, къ крестьянскимъ общинамъ.

Какъ уроженецъ Нижняго, я давно еще, чуть не въ студенческіе годы, сталъ интересоваться кустарями. занимающимися у насъ, на Окѣ, съ поконъ вѣка, производствомъ желѣзныхъ и стальныхъ издѣлій — ножей и замковъ. Въ селѣ Павловѣ, на берегу Оки, населеніе болѣе чѣмъ въ десять тысячъ человѣкъ, хотя и считается «крестьянскимъ» и образуетъ два сельскихъ общества одной волости, но, въ сущности, поставлено въ условія городского рабочаго труда, живетъ только производствомъ замковъ и ножей, находится совершенно въ рукахъ мѣстныхъ скупщиковъ и кулаковъ, работаетъ и у себя дома, и на мѣстныхъ фабрикахъ.

Въ 1876 г. мнѣ захотѣлось посерьезнѣе заняться этимъ интереснымъ селомъ Павловымъ и результатомъ моей поѣздки были статьи, помѣщенныя мною въ «Отечественныхъ Запискахъ» подъ названіемъ: «Русскій Шеффильдъ — очерки села Павлова». И вотъ, по прошествіи почти двадцати лѣтъ, въ послѣднюю мою поѣздку въ Англію, чтобы присмотреться къ рабочему міру въ одномъ изъ самыхъ характерныхъ центровъ, я отправился уже въ настоящій Шеффильдъ и нашелъ не село въ десять тысячъ человѣкъ крестьянъ, а городъ, почти съ 400,000 жителей, живущихъ только заводскимъ и фабричнымъ трудомъ и такъ же, какъ нашъ маленькій Шеффильдъ на берегахъ Оки, посвятившихъ себя обработкѣ желѣза и стали.

Мѣстные техники давно уже назвали свой англійскій Шеффильдъ «Стилополисъ» — отъ слова «steal» я сталь. И дѣйствительно, въ Европѣ врядъ ли есть какоенибудь другое мѣсто, гдѣ бы сталь представляла собою такой исключительный и всепоглощающій предметъ обработки. Техники, руководящіе въ Шеффильдѣ разными отраслями этого дѣла, не безъ гордости поповторяютъ вамъ, что только здѣсь и можно узнать — что такое сталь и какъ съ ней обращаться.

Отъ тогдашняго министра торговли, профессора Брайса и нѣсколькихъ депутатовъ, получилъ я рекомендательныя письма къ представителямъ или хозяевамъ разныхъ заводовъ и фабрикъ.

И въ Шеффильдѣ меня болѣе всего интересовали слесаря и ножевщики — родные братья, по труду и положенію, съ нашими павловцами. Первыя фабрики, на какія я попалъ въ Шеффильдѣ, были по этой спеціальности. Но теперь стальное дѣло такъ разраслось тамъ, что ножевое производство — только одна десятая всего того, что представляетъ собою этотъ громадный центръ стальной промышленности. Разумѣется, и тутъ размѣры не такіе, какъ въ нашемъ Павловѣ, и самая значительная павловская фабрика, напр., Варыпаевская, была бы въ англійскомъ Шеффильдѣ чуть замѣтна. Но мнѣ, какъ русскому, было пріятно засвидѣтельствовать, на первыхъ же порах, что наши павловскіе кустари, у себя въ избахъ и на плохенькихъ фабрикахъ, работаютъ, въ общемъ, ни какъ не хуже, чѣмъ въ Шеффильдѣ, и самый дещевый товаръ англійскаго производства, пожалуй, даже грубоватее и дороже.

Но дещевизной павловскихъ замочковъ и перочинныхъ ножей не слѣдуетъ восхищаться. Она прямо зависитъ отъ крайне низменной задѣльной платы. Такъ какъ все въ рабочемъ вопросѣ, до сихъ поръ сводится къ этому мѣрилу, то я постарался узнать отъ компетентныхъ и добросовѣстныхъ людей — между какими цифрами колеблется заработная плата въ различныхъ отрасляхъ стального производства въ Шеффильдѣ. Оказалось, что минимумъ недельной платы, даже для заурядныхъ рабочихъ — отъ одного до полутора фунта, т. е. русскихъ 9-ть—14 рублей. А что получаетъ павловскій кустарь?

И въ 1876 г., когда я писалъ свои очерки, и теперь, кустарь у себя въ избѣ, живя на всемъ своемъ, не могъ и не можетъ заработать больше двухъ съ полтиной въ недѣлю— средняя плата два рубля, т. е. онъ въ четыре недѣли получаетъ немножко больше того, что рабочій въ Шеффильдѣ— повторяю, самый ординарный — получитъ въ одну недѣлю. А нѣкоторые рабочіе на сталелитейныхъ или желѣзопрокатныхъ заводахъ доходятъ до заработной платы въ два и два съ половиной фунта, что составляетъ около ста рублей въ мѣсяцъ, т. е. годовой заработокъ средняго павловскаго кустаря.

Нечего поэтому и удивляться, что въ такомъ городѣ, какъ Шеффильдъ, гдѣ около 400,000 жителей, на четыре пятыхъ состоящихъ изъ рабочихъ, вы не видите