– Джесс?

– Я здесь, – хрипло прошептал он. Во рту стоял жуткий привкус, напоминающий канализацию, и Джессу очень хотелось умыться свежей водой. – Все в порядке?

Морган расплакалась, прижавшись к Джессу и заключив его в объятия, и он обнял ее в ответ. Джесс не знал, кто из них дрожал сильнее, но это не имело значения. Все они стали свидетелями настолько жутких событий, что вряд ли когда-либо смогут все это забыть.

«Столько знаний утеряно. Матери Вульфа больше нет. Сколько всего мы потеряли».

Кто-то поднялся, запнувшись во тьме, а затем упал.

– Scheisse![35] – Томас. Томас жив. – Джесс? Джесс! – Его голос звучал напуганным. Конечно, он напуган. Оказавшись снова один во тьме.

– Я здесь, – выдохнул Джесс. Он отпустил Морган, хотя и продолжил держать ее за руку. – Томас?

– Здесь, – тихонько ответил тот. – Я на что-то упал.

Джесс достал из-за пояса фонарик, встряхнул его, чтобы зажечь, и вытянул руку, озираясь. Томас сидел, раскинув ноги, на влажном бетонном полу. Как оказалось, запнулся он о гору полных сумок и рюкзаков.

«Книги. Книги из Черного архива».

Последние, что выжили. Уцелевшие.

– Не переживай, – сказала Морган и присела рядом с Томасом, успокаивающе положив руку ему на спину. – Мы здесь. С нами все в порядке. – Она испуганно подняла глаза на Джесса с немым вопросом. – Верно?

Джесс не знал, что ответить, поэтому позвал остальных:

– Халила? Глен?

– Я здесь, – проворчала Глен, и Халила тоже отозвалась через несколько секунд.

– И я здесь, – очень тихо откликнулся Дарио. Джесс повернул фонарик и увидел испанца, дрожащего у стены. Свет отбрасывал странные блики на его глаза.

Слезы.

– Джесс, Джесс, прекрати, – сказала Морган, и Джесс осознал, что он уже направляется к Дарио с одной-единственной смертельно опасной мыслью в голове. – Оставь его в покое! Он помог нам!

– Оставить предателя в живых, чтобы он снова вонзил нам в спины нож? – У Джесса до сих пор был при себе автомат, из которого он стрелял в Железной башне, и смертоносный вес оружия казался приятным в руках, когда Джесс посмотрел на Дарио снова. – Халила?

– Оставь его пока в покое, – сказала она. – Мы не сведем с него глаз. Только где мы?

– Запах, как в Лондоне, – сказал Джесс.

– Тогда Лондон отвратительно пахнет. – Голос Томаса звучал сдавленно, однако все равно уже спокойнее. – Это не серапеум.

– Нет, это… – Джесс поднял фонарик повыше и огляделся. – А где Вульф и Санти?

– Здесь, – отозвался Вульф. – Ник?

– Это не транспортировочный зал. – Санти, как осознал Джесс, был уже на ногах и тоже зажег фонарик.

Нездоровый желтоватый свет озарил пустой зал с высоким сводчатым, словно в церкви, потолком, однако вокруг не было ни единого окна. «Мы под землей, – подумал Джесс. – Где-то у реки».

Написанные высоко на стене мелом символы привлекли внимание Джесса, и он поднес фонарик поближе.

– Это дорога контрабандистов, – сказал он. – Принадлежит Риверранцам.

– Ваша?

– Конкурентов, – ответил Джесс. – Мой отец не единственный контрабандист в городе. Риверранцы специализируются не только на книгах. В большей степени даже на наркотиках. Жуткая компашка.

– Чудесно, – проворчал Вульф. Его голос звучал тихо и хрипло, точно как голос Джесса. Он тоже надышался дыма. – Почему нас отправили сюда?

– Вряд ли нас ждало бы что-то хорошее в серапеуме, – сказал Джесс. – Дарио нас предал, так что там бы нас тоже схватили. Она, должно быть, знала об этом месте. Может, даже бывала здесь.

– Это вряд ли, – сказал Вульф. – Моя мать… Ты видел, она…

– Да, – ответил Джесс. – Видел. Мне жаль.

Вульф ничего не сказал. А выражение его лица было непроницаемым и мрачным. Молчание затянулось на несколько секунд, однако потом Вульф все же произнес:

– Нам следует найти выход отсюда.

У Глен тоже был фонарик, поэтому они разделились с Джессом на разные команды и начали исследовать помещение. Комната оказалась широкой и пустой, а выход, который Риверранцы, должно быть, некогда использовали, был завален камнями. Наглухо. Значит, лондонская полиция нашла это место. «Если она отправила нас сюда лишь для того, чтобы мы умерли здесь в западне…»

– Сюда, – позвала Глен. Она опиралась на Томаса, однако выражение ее лица было воодушевленным. – Думаю, это паровые тоннели.

Джесс забеспокоился.

– Ты нашла выход? – спросил он.

– Тут есть лестница наверх. Но она закрыта решеткой, – сказал Томас. – Приварена намертво, с символом английского льва посредине. Лондонская полиция?

– Поищите, чем ее можно сорвать, – сказал Джесс и сам начал озираться. – У нас, может, не так уж много времени.

– Почему? Что не так? – подал голос Дарио, наконец отойдя от стены, где стоял. Джесс поднял кусок прогнившего дерева и швырнул в сторону, ничего не ответив. – Джесс, погоди. Я могу все объяснить…

– Я не собираюсь тебя слушать, – оборвал его Джесс. – Ищите что-нибудь, чем можно сорвать петли. Быстро.

– Почему мы торопимся? – спросил Санти.

– Потому что, если Глен права, через эти тоннели выпускают горячий пар из городских котельных. Нам нужно выбираться отсюда. Быстро.

– Как часто его выпускают? – уточнил Вульф.

– Откуда мне знать, черт возьми! Каждый день? Каждый час? Главное, что нам надо уходить. Сейчас же!

Больше никто ничего не спрашивал.

Решение проблемы придумала Халила, когда их поиски не увенчались успехом. Она нетерпеливо фыркнула, схватила автомат Джесса и сказала:

– Поставь на безопасный режим. Быстро.

Джесс сделал, как она просила, сдвинув предохранитель и вынув патроны, она несколько раз выстрелила по решетке.

– А теперь ты, Томас. Полагаю, ты можешь толкнуть ее сильнее всех.

– Я попытаюсь. – Его голос звучал сомневающимся. После нескольких усилий Томасу все же удалось отогнуть несколько сварных швов, а потом он отошел, тяжело дыша и разминая руки. – Простите. Я все еще слишком слаб.

Тогда подошел Санти и тоже навалился на решетку. Ему почти удалось ее сорвать. Последнюю попытку они предприняли вместе, и последние сварные швы поддались, решетка распахнулась с противным скрипом ржавого металла.

– Лестница, – сказала Глен мрачно. – Лучше мне пойти последней. А то я только вас задержу.

Халила покачала головой.

– Ты пойдешь со мной, – сказала она и приобняла Глен, поддерживая ее за плечо. – Мы тебя не бросим, так что даже не начинай.