Например, храмовая бухгалтерия была делом довольно сложным, с которым не все хорошо справлялись. Надписи предоставляют большое количество примеров разного рода проверок, и к тому же дают перечень совершенных дарений с обязательствами различных лиц и общин по отношению к храму. Проверки, как правило, были царскими и проводились по царской инициативе. В период правления династии Паллава сведений о царских инспекциях в Тамилнаду еще нет. Они начинаются только при Чолах (Алаев, 2011: 274). Весь чольский период такие проверки храмов активно проводятся и продолжаются при Пандьях. Иногда проверку производил лично царь, но чаще это делали специальные чиновники. В надписях неоднократно подчеркивается, что царский чиновник производил инспекцию в присутствии брахманов.

Вот несколько примеров таких проверок. В 958 году по приказу Уттама Чолы некий Манаккурей Виранараянанар произвел ревизию дел в храме Махадевы в Тируналлуре (Танджавур). А в 965 году при том же Уттаме Чоле его подданный Каниччан из Шикала обратился с предложением упорядочить дарения и подношения одному из храмов в Канчипураме. Царь согласился, и дело было сделано. Дальнейшее наблюдение за правильным поступлением средств в казну храма поручалось общественным организациям – нагараттарам, а также жителям двух кварталов этого города (Алаев, 2011: 274). В 1000 году чиновник Раджараджи I производил ревизию наемного храмового персонала. В данном случае плату за свою работу в храме получали 24 человека, которым чиновник увеличил жалованье в шесть раз. Кроме того, он санкционировал расходы на обливание мурти 108 кувшинами воды. А в 1001 году, когда чиновник производил храмовую инспекцию в Сомуре (Тиручирапалли), были обнаружены серьезные нарушения. Поэтому чиновник наложил на храмовых служащих штрафы, которые те должны были выплачивать золотом, и из этого золота приказал изготовить диадему, которую затем подарил божеству. В 1002 году деваканми храма Бхумишвары в Тиндиванаме сообщили некоему мувендавелану, что доходы с деревни, подаренной храму, не расписаны по статьям расходов. Тот разработал схему расходов в присутствии деваканми и «пашущих арендаторов» (Алаев, 2011: 276). В 1059 году вассал Раджендры II произвел инспекцию в храме Тирумалей, во время которой выяснилось, что вместо двадцати одной горели только две лампы. А ведь те лампы должны были гореть в соответствии с условиями совершенных даров. Для исправления ситуации сабхе приказано было передать храму деньги в размере 23 кажанджу (Алаев, 2011: 277).

А в 990–991 годах ревизию в нескольких храмах проводил непосредственно Раджараджа I – главным образом, для того, чтобы для проведения служб и на подсобные работы были назначены конкретные люди. Он также потребовал, чтобы люди, которые живут в принадлежащих храму усадьбах, но не выполняют при этом никаких работ, являлись ежедневно в храм для поддержания горящих ламп. Они должны исполнять хотя бы это. Известно также, что Раджараджа I приказал выделять земли, с которых поставляется пища в храм, в самом селении, а не на отшибе, чтобы пищу для Бога было удобно собирать и чтобы он не испытывал перебоев со снабжением (Алаев, 2011: 275).

Таких примеров множество, и они очень хорошо показывают, что в трудные времена царь пытался помочь храмам справиться с возникающими трудностями. И помощниками в этом деле были его чиновники и местные магнаты. Но цари старались участвовать в жизни храма и помимо инспекций. Однажды Куллотунга III по случаю праздника Ани посетил храм в селении Аданпаккам в наду Сураттур. Делегация, в составе которой были и держатели храмовых земель, обратилась к нему с просьбой помочь сдать кому-либо те храмовые земли, которые лежат пустые, поскольку их некому обрабатывать. Царь приказал продать деревню конкретным людям. Однако уже в XIII веке государственный контроль и контроль местных магнатов над храмами несколько ослаб, а роль общин в этом деле, напротив, возросла (Алаев, 2011: 278–279).

Так, для поддержания полноценной деятельности требовалось храм не только регулярно одаривать, но и следить за тем, чтобы дары использовались по назначению. И если храмовая администрация не справлялась с ведением дел или храм переживал не лучшие времена, то храму нужно было оказать соответствующую помощь. А когда была возможность, то постараться обеспечить работникам храма достойное жалованье.

Следует сказать, что следить за функционированием храма было долгом не только царя и храмовых властей – каждый сознательный прихожанин и верующий обязан был при необходимости вмешаться, и если имелись нарушения, то помочь исправить ситуацию. Благодаря одной надписи до нас дошла следующая история. В 991 году местный вельможа пришел в храм в Тиккали-Валламе. Пока совершал омовение и стоял в храме (видимо, во время богослужения), он заметил, что приношения риса, овощей, гхи и простокваши значительно уменьшилось, а лампы горели как-то тускло. Тогда он созвал шивабрахманов и членов сабхи и велел исправить положение, чтобы все было «в соответствии с царским указом». А для покрытия дефицита вложил свои деньги. Он также назначил следить за правильным перераспределением доходов четырех человек, которые являлись членами комитета из Тиккала-Валлама, двух человек из соседнего селения Мандирам и двух кангани (Алаев, 2011: 275).

Храмы и другие религиозные учреждения требовали немалых вложений-даров, поскольку ежедневно несли большие расходы. Но еще за ними нужно было присматривать, контролировать их деятельность и следить за порядком. И это относится не только к Тамилнаду. Так обстояли дела и в других регионах. В соседней Карнатаке, к примеру, храмовый комплекс включал в себя не только святилище, но также школы (гхатики), монастыри (матхи) и постоялые дворы, которые имели свои органы самоуправления. В матхах жили санньяси, и на их содержание, как и на содержание учителей и учеников, тоже выделялись средства, в которых они нуждались. Вместе с тем за всеми этими людьми необходимо было присматривать, особенно за их нравственностью. Бывало, что под видом аскета скрывался непорядочный человек, стремившийся жить за чужой счет, а то и самый настоящий преступник.

До нас дошли надписи, которые рассказывают о контроле матхов. Например, надпись из Беллари сообщает, что в 1045 году царь и другие ответственные лица должны прогонять из монастыря нарушителей обета безбрачия, а вместо них найти тех, кто будет соблюдать целибат. Еще одна надпись из района Биджапура, относящаяся к 1049 году, говорит, что грама-раджи должны изгонять из матхи аскетов, нарушивших обет безбрачия. И надпись от 1077 года, из района Гулбарги, говорит о том же: жители деревни, горожане и царь должны прогнать из монастыря тех, кто не соблюдает целибат (Алаев, 2011: 404). Имеется также надпись, относящаяся к 1172 году, в которой сказано, что вся деревня берет на себя обязательство следить за нравственностью аскетов в основанном поблизости ашраме: «Если аскеты будут вести себя неподобающе, то