Шрифт:
Закладка:
Роза в эти короткие мгновения предстала перед ним как нечто вполне реальное — со своей точеной фигурой, ярко-огненными волосами. То она стояла перед его глазами в этой вот комнате возле окна, выходящего на океан, и оттуда до нее доносился прогретый солнцем солоноватый летний бриз… то в надвигающейся темноте грядущего вечера разливала чай по чашкам, стоящим на плите камина, а в нем весело потрескивали дрова. А рядом, склонившись над ней, вдыхал волнующий тонкий ароматный запах ее волос, прижимаясь к ним губами… Нет, нет… Тут создание мысленного образа давало сбой. Этот человек без имени, который был последним ее любовником и отцом Фостины, оставался где-то в тени, был, по сути дела, пустотой… Испытывала ли она когда-нибудь сожаление? Нет, только не эта женщина, которую Базиль столь живо рисовал в своем воображении. Она, вероятно, просто улыбнулась бы и процитировала Марвела:
«Могила — прекрасное для уединения место,
Но там не заключишь кого-нибудь в объятья…»
Все эти представления, словно искра, скользнули по его сознанию, вероятно, со скоростью, превышающей скорость звука или даже света, — со скоростью самого времени.
Человек в армейской шинели снова заговорил:
— Вчера вечером, сойдя с десятичасового поезда, мисс Крайль взяла мое такси. Я был рад прихватить какого-нибудь пассажира, так как летний сезон уже закончился. Я подвез ее к самому крыльцу, чтобы она не промокла, даже вынес ее чемоданы из машины и поставил их на крыльцо. Затем снова сел в машину и увидел, как она, стоя на крыльце, вставила ключ в замочную скважину. Я завел двигатель и оглянулся, чтобы убедиться, смогу ли развернуться здесь, минуя кусты роз. И тогда я снова увидел ее. Она оставила входную дверь открытой и зажгла лампу в прихожей. Я видел, что чемоданы стояли в холле, а связка ключей свисала под ручкой двери и позванивала от дуновения ветерка. В последний раз, когда я бросил на нее взгляд, она стояла рядом с лампой, которую только что включила. Над ее головой на стене я заметил часы, показывавшие 11 часов 5 минут. То же время показывали мои часы на щитке. Мне с трудом удалось аккуратно развернуться, я поехал по влажному песку и, наконец, выбрался на твердое покрытие. Когда я проезжал через перекресток, мне навстречу попался какой-то автомобиль, который проехал мимо по направлению к коттеджу мисс Крайль. В 11.25 я вернулся в гараж. Вот все, что мне известно…
Базиль посмотрел на Сиерса:
— Ну и что здесь непонятного?
— В автомобиле, проехавшем мимо, находилась мисс фон Гогенемс. Она помнит, что на перекрестке видела такси. Когда она приехала сюда, то увидела, что входная дверь открыта настежь, а связка ключей торчит в замочной скважине. Лампа горела в вестибюле, а на часах было 11.20. Чемоданы стояли рядом с аркой. Мисс Крайль лежала на полу неподалеку от настенного выключателя. Она была мертва. Наш доктор докладывает, что на теле нет никаких следов насилия, просто ее больное сердце не выдержало и перестало биться в тот момент, когда мисс Крайль пыталась дотянуться до выключателя.
— Я все равно не вижу, что же вас смущает, — повторил Базиль. — Два показания — мисс фон Гогенемс и этого парня — совпадают до малейшей детали. Ничего не стоит восстановить остальное… Мисс Крайль сделала то, что на ее месте сделали бы сотни женщин, входя в неосвещенный, пустой дом ночью в полном одиночестве. Она оставила ключ в замочной скважине, чемоданы в холле и торопилась зажечь свет в доме. К несчастью, она умерла здесь, в этой темной комнате, так и не успев зажечь свет. Горел только светильник в вестибюле.
— О кей, а теперь давайте разберемся во всем более спокойно, — ответил невозмутимый Сиере. — Она прошла в эту комнату прямо из холла. Она не останавливалась и ничего не предпринимала. Не сняла ни пальто, ни шляпку, ничего, кроме одной перчатки. Даже не потрудилась закрыть входную дверь и забрать ключи. Сколько времени могло уйти на все эти действия?
— Думаю, меньше минуты.
— Отлично. Значит, она умерла в тот момент, когда Ронсон вел свою машину по дороге к сосновому бору и коттедж еще находился в поле его зрения. Он утверждает, что по спидометру держал тридцать миль.
Значит, ему понадобилось восемь минут, чтобы добраться до переезда. А машина мисс фон Гогенемс проследовала мимо него в 11.13. Таким образом, к этому времени мисс Крайль должна была умереть, не так ли?
— Либо умерла, либо умирала, — допустил Базиль. — Вероятно, она упала в 11.05, после того, как от дома отъехал Ронсон, так как даже не успела зажечь свет.
— Нет, нет, как раз времени у нее было достаточно, — поправил его Сиере. — Она нажала на выключатель, но свет так и не загорелся, так как обе лампочки в потолке вышли из строя. Сколько времени могло потребоваться ей, чтобы нажать на этот выключатель? Несколько секунд?
— Не больше. И что из этого следует?
— А вот что. — Сиере подался всем телом вперед, в глазах его мелькнул гнев. — Мисс фон Гогенемс утверждает, что когда она проезжала через сосновый бор после одиннадцати тринадцати, то своей машиной чуть не сбила какую-то женщину, в полном одиночестве шагавшую под дождем. В ней она признала свою приятельницу мисс Крайль, которая в это время находилась в доме и была либо уже мертва, либо в бессознательном состоянии. Как же могло случиться, что мисс Крайль оказалась на дороге в полумиле от дома, от которого она удалялась в этот момент? Вывод один — кто-то из двух свидетелей лжет. Кто же именно? Ронсон или мисс фон Гогенемс?
Кто-то тяжело вздохнул, и вслед за этим раздался звон стекольных осколков, упавших на паркет. Миссис Лайтфут с удивлением рассматривала свою руку в перчатке.
— Я держала в руке пенсне, — неторопливо сказала она, — и, кажется, раздавила линзы.
Глава пятнадцатая
Нити, влажные от вина, Легко ткались…
Машина Базиля, легко преодолев подъем, углубилась в сосновый бор и остановилась наверху, возле выбоины.
— Это случилось здесь?
— Да, — ответила сидевшая рядом с ним Гизела и посмотрела вниз, на выбоину, которая после ночной бури была теперь до краев наполнена жидкой грязью. Она начинала подсыхать, ее поверхность покрылась гладкой корочкой, на которой лучами расходились трещины. Чуть дальше
