моряки, капитан Краст, флагман и командир флагмана, оказался своим в доску. Агайрцы не прославились своим флотом - плавали они, как и литцы, и алларцы, лишь вдоль своих побережий, - но Краст давно уже забыл, где родился, и считал своим домом Брулен.

- Тут я служить начал, тут и помирать буду, - сказал он, отодвигая очередную кружку из-под пива. - Привык я к нашим краям, госпожа баронесса.

- Тут уж, небось, и дети выросли? - спросила Марта.

- Холостяк я, - усмехнулся капитан. - По молодости недосуг было, а теперь кто за меня пойдет...

- Да любая вдова пойдет, а то и девица, если ум на месте, - рубанула прямодушная Марта. - А скажете, что нет таких, обижусь. Значит, дурная я хозяйка, если в Брулене толковые девки перевелись. Скажите уж прямо - не хотите вы, капитан, жениться-то...

- Привык один, что греха таить, - Краст отер рукой роскошные наполовину седые усы. - А то вот был у нас на "Непобежденном" один навигатор. Талант у парня был - раз в сто лет такие родятся. Путь чуял, как борзая - след. Ни разу мы с ним и на пяток миль не промахнулись. И, баронесса, представляете - женился, и что?

- И что же? - заинтересовалась Марта. По-настоящему хорошие навигаторы рождались не так уж и часто, и ценились дороже изумрудов с алмазами. - Нюх потерял?

- Хуже, - трагически изрек капитан. - Осел на берегу, завел кабак, детишек наплодил. Как обвенчался, так и в море - ни ногой. Жене он, видите ли, зарок такой дал.

- Ну и дурак, - открыл рот Элибо, до сих пор больше занятый тарелкой с тушеным мясом.

- Как есть дурак, - согласилась Марта. - Если такой дар кому дан, грех его не использовать.

- Мы его три года уговаривали! И про грех говорили, и про совесть - ну мыслимо ли лишаться такого навигатора, ведь на флагмане служил, а не абы где! Попа к нему приводили, сначала нашего, корабельного, а потом и местного - тот ему тоже говорил, что, раз Воин кого чутьем наградил, так он же и накажет, если пренебрегать-то! Нет, говорит, поклялся. Так и не переупрямили... А кабак его прогорел на третий год.

- И что же? - спросила баронесса.

- Уехал в Собру! - сплюнул на пол капитан. - Дураков, их не жнут, не ловят, они сами плодятся...

- Воистину, - согласилась Марта, потом посмотрела на скучающего Элибо. Что-то с сыночком случилось, что он вдруг перебивать отучился, и даже зевал украдкой в кулак, а не во всю пасть. - Расскажите уж про корабль свой, что ли... про дураков не будем уж.

Капитан как начал - так закончили за полночь. Чего баронесса только не узнала - и почему тамерцам, хоть у них две трети границы и выходят к морю, отродясь не стать морской державой, и почему их били и будут бить даже хокнийцы, и почему огандский флот все же чуть посильнее собранского.

- У них ведь как: мастер придумал, построил, испытал - а потом корона покупает, а если хорошая задумка оказалась, то дает ему большой заказ. И мастеру выгодно, и флоту хорошо. Тот другие паруса придумал ставить, этот - такелаж из дурь-травы, ну, это еще когда придумали, но тоже огандцы. И штурвальное колесо опять они придумали. А теперь вот, лет с десять назад, там обшивку совсем иначе класть начали: вгладь, чтоб доски прилегали друг к другу боковыми гранями заподлицо. Корабли эти новые куда быстроходнее, нам и не догнать. Мы уж в столицу писали, чтоб нам позволили хоть одно такое судно построить, но куда там... то ли дело при короле Лаэрте!

- При короле Лаэрте и вода мокрее была, небось, а все едино поминали короля Ивеллиона Первого, а кабы и не самого Аллиона, - рассмеялась Марта. - Мы, старичье, всегда ворчим, что раньше-то лучше было. И то - кости не болели, зубы не выпадали, разве ж не лучше?

- Зря веселитесь, госпожа баронесса, - обиделся Краст. - При короле Лаэрте нам на обновление флота в год по сто тысяч сеорнов платили из казны. А теперь и шестидесяти не дают.

- Шестидесяти? - удивилась Марта. - Вот же вороньи подкидыши! У нас тут по осени какой-то столичный хмырь на без малого сорок тысяч золотых неведомой огандской дряни закупил. Фейер...вырки... верки, - с трудом вспомнила она мудреное слово. - Чтоб, дескать, летали и в небе красиво горели.

- Вот! - поднял солидный указательный палец капитан. У некоторых табуретов ножки тоньше бывают. - И я о чем. На это у них деньги есть, а на корабли новые - не допросишься! А то вот еще что выдумали: летом велели уволить из флота всех, кто родом из Литы, ну и с прочего севера тоже. Тех, правда, всего двое нашлось. А литцы? Да лучшие ж моряки, не считая бруленцев! Только с королевским указом не поспоришь...

На последних словах Краст понизил голос, но не сдержался и саданул кулаком по столу. Тарелки-чашки так и подпрыгнули с перепугу, а супница едва не опрокинулась, хорошо, Марта успела поймать ее за ручку.

- Да уж, чудит его величество... - тоже тихо сказала она.

- Не нужно нам такое величество! - заявил Элибо. Так сдуру громко брякнул, что, наверное, в соседней зале глухой - и тот услышал.

- Тебя спросить забыли, - показала ему кулак Марта. - Хочешь, как барон Литто - на эшафот с головой, обратно без головы?

Сынок хмыкнул и стал похож на годовалого бычка, только рогов не хватало. Сила у него тоже бычья, а вот разума-то, у телка, наверное, побольше будет. Тот мычит себе, да траву жует, и ничего не говорит, особенно на людях и на такую тему. Баронесса уже жалела, что вовремя не оборвала капитана, да еще и сама ему поддакнула. Куда родители - туда и дети, вот Элибо и решил, что можно болтать.

- Так почему тамерцы нас не одолеют? - громко спросила Марта.

- Во-первых, - капитан тоже обрадовался возможности поговорить о чем-то другом. - Навигаторов хороших у них мало. Раб даже если с чутьем родится, то все