Шрифт:
Закладка:
Эсмар Туек молча пристально смотрел вдаль. Потом он опустил бинокль.
– Вы слышите?
– Колотушку? Да, звук очень отчетливый, несмотря даже на расстояние…
– Нет, я не об этом. Прислушайтесь.
Сосредоточившись, Фенринг услышал отдаленный негромкий рокот, шелестящую вибрацию, похожую на шум катящейся волны. В свете лун граф увидел резко оттененный надвигающийся песчаный вал, несшийся с невероятной скоростью.
Огромный продолговатый силуэт двигался к распятой на песке женщине с неотвратимостью метеора. Отчаянно крича, Рулла смогла высвободить одну руку и вырвать кол из песка. Извернувшись, она постаралась дотянуться до второго кола, а освободив руки, занялась ногами. Двигалась женщина с поразительной ловкостью, особенно если учесть, что она была на последнем месяце беременности.
– Это сильная фрименская женщина, – сказал Эсмар мертвым голосом. – Она может выпутаться из любых веревок.
– Если выпутается, сможет ли убежать от червя? – спросил заинтригованный Фенринг.
– Нет.
– Она носит твоего внука, – едва слышно произнес Стабан.
Главарь контрабандистов сердито поморщился.
– Она умирает из-за своего предательства. Нет у меня внука.
Фенринг физически ощущал напряжение, возникшее между двумя мужчинами. Жизнь и решения не были легкими в пустыне.
Граф не использовал нософильтры, а потому вдохнул горячий едкий воздух. Воздух пах пылью и меланжем. Он ни разу в жизни не видел червя так близко, и предстоящая сцена приятно воодушевляла его. Однако где-то в глубине души Фенринга шевелился липкий страх.
Рулла все еще лихорадочно пыталась освободиться, когда песок вздыбился и поглотил ее. Чудовище прошло в глубине под дюнами, затем поднялось над песком во весь свой исполинский рост и пожрало Руллу и колотушку вместе с массой песка.
Фенринг в оцепенении смотрел на игру первобытных сил, а потом опустил бинокль. От Руллы не осталось и следа.
Камера записала все до мельчайших подробностей для Шаддама. Фенринг решил сохранить одну копию у себя.
Вожак контрабандистов долго стоял молча.
– Я заставлю Стабана снова и снова смотреть на эту казнь, – сказал он, хрипло вздохнув. – Чтобы лучше запомнил преподанный ему урок.
* * *
Доверие, любовь и честь тесно переплетены, но слишком часто существуют по отдельности.
Дым горящих папоротниковых плантаций черными полосами пятнал небо, словно ложные обвинения – репутацию Лето, но эти разрушения были целительным бальзамом для души герцога, очищением от злокозненного каладанского наркотика.
Атака с применением тактики выжженной земли была необходима, подобно тому как необходима хирургическая операция иссечения омертвевшей плоти. Никакой пощады убийце Чену Мареку. Махинации с айларом нанесли вред народу Лето и запятнали его герцогскую честь. Как герцог Каладана, он считал себя ответственным за распространение смертоносного наркотика по всей Вселенной.
Его не утешала мысль о том, что существуют куда более смертоносные наркотики, чем айлар, что есть более разрушительные вещества и практики их применения. Человечеству искони присуща привычка искать и находить вызывающие пристрастие субстанции, предаваться смертельно опасным порокам. Такие наркотики получили более широкое распространение в ответ на чудовищный рост цен на меланж, вызванный добавочным императорским налогом.
Но конкретно эта проблема поразила его мир, а не какую-то далекую пустынную планету или джунгли Икаца. Папоротник барра растет только на Каладане. Чен Марек культивировал и обрабатывал айлар здесь, и это позорило Дом Атрейдесов.
Совсем недавно охваченный скорбью лорд Атикк подал формальную жалобу в Ландсраад, хотя в настоящее время аристократы были больше заняты мелочной грызней, стремясь завладеть бесчисленными освободившимися планетами и занять теплые места при дворе Шаддама.
Лето был полон решимости уничтожить каждый канал поставок смертоносного зелья. Его возлюбленный Каладан никогда больше не станет источником заразы. Ответ герцога будет скорым и беспощадным, и результаты его действий увидит вся Империя.
Собрав воедино сведения, полученные от тайных агентов, Сафир Хават уже вскрыл невероятно обширную сеть распространения айлара по Империи, и узлом этой сети был Каладан. А ведь ментат только начал расследование и нашел лишь небольшую часть данных. На свет предстояло вытащить множество новых неприглядных и скрытых до поры фактов.
Лето стоял, положив руку на эфес обагренного кровью меча, глядя, как солдаты приводят пленных наемников и собирают разбежавшихся рабочих. Специальные команды жгли папоротниковые плантации, срубали зрелые древовидные растения, возвышавшиеся над полями.
С лица Дункана Айдахо не сходило мрачное выражение, после того как он доложил о бегстве Чена Марека. Солдаты Атрейдеса прочесали все туннели под лесом и нашли тайный выход и обгоревшую землю на месте старта реактивного судна, на котором, по всей видимости, скрылся Марек.
Несмотря на это разочарование, Лето чувствовал себя победителем.
– Мареку удалось уйти, но мы положили конец его деятельности. Производство айлара уничтожено, мы также ликвидируем сеть его распространения, разгромим черный рынок. Этому человеку останется только зализывать раны.
Лето был поражен, узнав, что операции на Каладане организовал и осуществлял тлейлаксу. У герцога и до этого были основания презирать Бинэ Тлейлаксу за то, что эта организация сделала с Домом Верниусов. Теперь мерзкие создания добрались и сюда, модифицировали исконно каладанское растение и превратили его в наркотик, вызывающий еще бо́льшую зависимость, в поистине смертоносное зелье.
Глядя на огромные плантации папоротника барра, на мощное оборудование, наемников и вооружение, Лето все больше и больше убеждался в том, что это не могло быть плодом работы одного человека. Генетические манипуляции тлейлаксу являлись сложным процессом, который невозможно воспроизвести по мановению волшебной палочки.
Кто финансировал Чена Марека? Шаддам Коррино санкционировал работу тлейлаксу на Иксе, но весь этот план с треском провалился. Был ли наркобарон-тлейлаксу независимым одиночкой или просто винтиком куда более крупного механизма? Что, если в эту деятельность вовлечен сам Император, как он был некогда вовлечен в авантюру на Иксе?
– Бо́льшая часть документов погибла, милорд, – признался Гарни Холлик и покраснел. В обожженных руках он держал несколько обгоревших документов и две катушки шигафибра. – Всему виной моя неуклюжесть и то, что этот архив был запрограммирован на самоуничтожение. Я должен был найти пусковой механизм и отключить его. И вот это все, что мне удалось спасти. Надеюсь, Сафир извлечет из этого что-нибудь полезное.
