— заметив что я морщусь, поинтересовался сидящий неподалеку Жреком. Вернувшись в деревню, названия которой мне никто так и не сказал, наша группа оставила один из мешков с мясом себе и пошла его жарить, желая порадовать себя после такой редкой вылазки без потерь. Кто-то принес местного самогона, после чего настроение людей стало еще лучше и даже на меня некоторые перестали смотреть, словно на кусок засохшего навоза. Поддерживая разговор, я рассказал им историю о своей самой первой самонадеянной охоте на поводыря и о том, как меня после этого отказывались пускать в деревню. Многие вполне искренне посмеялись над этой глупой ситуацией и принялись в шутку называть меня «хвостатым». Ну а когда первая половина мяса была дожарена, к нам заглянула дородная баба из дома лекарей, чтобы осмотреть воинов на наличие новых ран и заодно перехватить у нас немного еды. Увидев оставшийся на моей спине уже давно подсохший шрам от попадания камня она прилепила туда кусок какого-то лечебного кактуса… который жег плоть почти как настоящий огонь, превращая лечение в какую-то пытку. Но прояснять для командира причину своих изменений в лице я не стал и вместо жалоб на безжалостную целительницу, просто ответил на его вопрос.

— Да не то что бы не люблю. Конина, наверное, во всех мирах одинаковая. Да и… Просто поверь. После жареного мяса монстров, это по вкусу просто прекрасно. Я успел попробовать, наверное, всех существовавших у нас тварей кроме прыгунов, жнецов и хлыстов. Первые двое по виду были слишком похожи на людей, поэтому пробовать их как-то… не решился. Ну а хлыста пришлось бы очень долго очищать от всякого налепленного на тело мусора, словно какого-нибудь мелкого ручейника.

— Ну и как эта вся гадость была по вкусу? Неужели все так плохо? — кажется вполне искренне заинтересовавшись уточнил слегка захмелевший Жреком и укусил следующий снятый с вертела кусок мяса.

— Да не то что бы плохо. Просто… скорее просто совсем безвкусно, даже если не жалеть соли при готовке. Я по-разному пробовал. И запекал в углях или глине и прожаривал до черноты…, но лучше это гадость никак не становилась. По ощущением мясо, а по вкусу, словно какая-то вода. Так что, когда не было времени готовить, иногда просто ел монстров сырыми, не замечая никакой разницы — услышав такое, кто-то из слушавших даже подавился мясом. Ну а я устало потер свободной рукой лоб, скрывая от воинов свою боль. Хотел доесть свой кусок быстро остывающего мяса, но едва не взвыл от боли, когда подошедший сзади мужик хлопнул меня по спине, явно метя по разрезу на рубахе и виднеющемуся сквозь прореху куску кактуса.

— Эй, убийца! Хватит жрать! — насмешливо и не скрывая издевки, громко прокричал парень, немногим старше моего нынешнего тела — Иди, собирай свое оружие и готовься к новому выходу. И не бери с собой много, чтобы не сдохнуть по пути. Пойдем на вылазку прямо в ночь, чтобы пересечься со степняками ближе к утру.

— Ты чего? Я же только-только вернулся. Какая, к ослу в задницу, вылазка? Ты чего, молодой, совсем перегрелся? — вскинулся недовольно, не сразу поняв что вообще происходит. Только вот вместо ответа этот наглый мальчишка выбил из-под меня пенек, вынуждая завалиться вперед и вбок, едва ли не головой в костер, а потом, вновь потребовав «Иди собирайся, пришлый!», он пошел обратно так ничего и не объяснив. Во мне тут же вскинулась ярость и появилось стойкое желание сломать кое-кому ноги, но Жреком придержал меня за рукав и покачал головой, без слов прося успокоиться и давая понять, что этого не стоит делать. А затем воин повернулся к отошедшему уже далеко парню и прокричал ему вслед.

— Эй! Малыш Кирах! Напомни своему командиру о договоренности по Лиару! Мы должны сразу убивать темнокожих, не давая им и шанса раскрыть рот!

— Да помним мы! Помним! — не оборачиваясь ответил мальчишка и отмахнулся от чужих слов. Ну а я, понимая что эта ’’договоренность’’ направлена против меня, повернулся и посмотрел прямо в глаза своему командиру, теперь ожидая пояснений уже от него.

— Ты наверное забыл или не понял… Пока не убьешь полную сотню воинов тебе придется ходить на каждую вылазку. Без исключения и отдыха. Именно так выглядит твое наказание — припомнив разговор с интендантом, я нехотя и со злостью признал его правоту. Именно так инструктор и сказал, но мой разум отчего-то не уцепился за понимание этого, пропустив слова «на каждую вылазку, без отдыха» мимо моего сознания, возрадовавшегося такому простому исходу.

— А что тогда за договоренность? Об этом тогда точно разговора не было — услышав этот вопрос, Жреком без спешки снял с вертела еще один поджарившийся на костре кусок и прежде чем закрыл им себе рот, все же дал очень короткий ответ.

— Это приказ инструктора. Он не хочет чтобы ты говорил с кочевниками. Думает что, узнав все что хотел, сразу убьешь себя или уйдешь в степь. Он этого пока не желает.

— Понятно — зло прошипел я, с огромным запозданием понимая, что в этой деревне абсолютно все против меня. Затем посмотрел на недоеденный, попачканный в пыли кусок мяса… и закинул его в рот. Скрипя песком на зубах, вытер пальцы о плечо уже бывшего командира и, не обращая внимания на его возмущенный восклик, направился в сторону казарм, за своим оружием. Меня ждал еще один бой… и враги теперь было не только впереди, но и оставались за спиной

.

Глава 13

Степняки зачастили. Всего четыре вылазки за пять дней и вот уже мой ’’долг’’ перед интендантом отдан почти на три четверти. Я надеялся избавиться от этого бремени поскорее, но темнокожие, будто бы мне на зло, решили ослабить свой нажим, давая мне небольшой отдых… который тут же забрал безжалостный инструктор. Вступать со мною в тренировочный бой мужики отказались и Коберо, явно не желая давать передышки, довольно быстро придумал чем меня можно занять.

— Ты очень ловкий и прыткий по молодости нового тела, но мышц у тебя маловато. Прямо как у девочки.

— Месяца полтора назад их вообще не было. Этот парень был каким-то бесполезным стихоплетом и ничего тяжелее ложки наверное не поднимал. Не знаю зачем его понесло так далеко в лес. Наверное искал там вдохновения и красоты…, а нашел медведя и смерть от его когтей. Когда посмотрелся в