Существо в оранжевом выстрелило в потолок. Ортус съежился от шума, Харроу вонзила ногти ему в руку, хотя не представляла, как это его успокоит.

– Харрохак! – позвала Спящая.

Она произнесла имя очень медленно, как в первый раз, как будто все его слоги были очень сложными. Хар-ро-хак. Впрочем, поразительнее всего оказалось не это. Чудовище произнесла ее имя с невыносимым презрением, как будто оно само по себе могло послужить ругательством.

– Здесь ты не сможешь меня ранить. Если ты сдашься, призраки смогут уйти. Если нет, я прикончу вас всех. Если нет, я вас всех прикончу. Это мое последнее предложение. Даю вам десять секунд, потом оно истекает. Десять.

– Кто ты? – спросила Харрохак.

– Это тебя не касается. Девять.

– Я не веду переговоров с незнакомцами.

– А это не касается меня. Восемь.

Септимус выбралась из укрытия. Пригибаясь, она бросилась из коридора, где пряталась, в сторону стенда с инструментами. В мерцании свечей метнулась ее огромная тень. Дульсинея оказалась на открытом пространстве всего на мгновение, но Спящая наставила на нее маленький черный пистолет с той же легкостью, с какой Харроу ткнула бы в человека пальцем, и выстрелила. Оранжевая рука дернулась от отдачи. Дульси закричала и упала, неловко выставив ногу. Харроу на мгновение закрыла глаза и принялась перебирать содержимое корзин Ортуса, пытаясь найти лучшие куски. Пальцы вспотели и скользили, а Ортус дышал сквозь зубы.

– Семь. Шесть. Пять.

– Ну что, мой выход, – сказал Магнус Куинн.

Харроу потеряла его из виду, когда началась стрельба, и решила, что он рядом с Абигейл. Та, судя по голосу, держалась где-то рядом с Дульсинеей. Теперь же он возник из двери справа от той, через которую вошла Спящая. Бросился на нее сзади – она не успела обернуться – и схватил ее поперек туловища, притиснув локти к телу.

На другой стороне зала выскочила из своего укрытия Марта Диас и, согнувшись вдвое, бросилась вперед. Спящая сумела пошевелить рукой и выстрелить от бедра, но пуля с грохотом вошла в металлическую стену, выбив искру. Диас перекатилась по полу – движение вышло совсем не таким красивым, как безумный кувырок Спящей, но его скупая эффективность говорила о годах практики. Она вскочила, держа в руках ружье, которое отбросила Спящая. Вскинула его к плечу – в своем белом мундире, поголубевшем от неверного пламени свечей, она походила на изображение древнего солдата в каком-нибудь знаменитом бою. Выстрелила.

Диас качнулась от отдачи, а в оранжевом костюме Спящей, прямо посередине груди, возникла дыра. Но оттуда не полилась кровь, Спящая дернулась в объятиях Магнуса, но устояла на ногах. Диас выстрелила еще раз, и еще, в теле появились еще две дыры, совсем рядом с первой. Харроу разглядела под яркой тканью что-то черное, но ничего алого и сырого. Спящая все еще вырывалась.

Диас бросила ружье и побежала вперед, выхватывая кинжал из ножен на бедре. Спящая резко откинула голову назад. Ростом она не уступала Магнусу, так что ее затылок – какой бы череп ни прятался под капюшоном – врезался ему в лицо. Он вскрикнул, но не выпустил ее. Диас уже почти подобралась к ней, прищурилась, замахиваясь, но тут Спящая подтянула оба колена к груди и выбросила ноги вперед.

Ее ботинки врезались Диас в грудь. Магнус, в руках у которого вдруг оказался весь ее вес, пошатнулся и упал назад. Упали все трое. Диас и Спящая вскочили почти одновременно, Диас – на долю мгновения быстрее. Кинжал из левой руки она не выпустила. Она ударила снизу вверх, Спящая поймала ее удар на локоть, подошла чуть ближе и ударила коленом в живот. Харроу услышала резкий выдох. Спящая подошла еще ближе, схватила руку с кинжалом в какой-то сложный захват и дернула. Сталь музыкально звякнула об пол. Магнус пытался подняться и тянулся за собственной рапирой. Губы и подбородок у него покраснели от хлынувшей изо рта крови. Спящая бросила Диас на пол, размахнулась и ударила его в живот. Харроу не заметила, как пистолет снова появился у нее в руке.

Магнус корчился на полу, Абигейл кричала. Диас попыталась встать на четвереньки, но Спящая пнула ее под ребра и уронила на спину. Прицелилась ей в лицо.

– Четыре.

Огромное тело Протесилая из Седьмого дома вдруг взлетело с пола, задев Спящую и отбросив ее от Диас. Она взмахнула пистолетом, но Протесилай уже был слишком близко. Его цепь врезалась ей в висок с силой, вполне достаточной, чтобы раскрошить кости. Маска сбилась на сторону, Спящая покачнулась, пистолет выпал у нее из руки. Протесилай ослабил цепь и выбросил вперед обе руки. Харроу подумала, что он пытается схватить Спящую так же, как Магнус, а потом поняла: он накинул цепь ей на шею, как гарроту, и изо всех сил потянул на себя. Рядом с его мощным телом даже огромный костюм Спящей показался совсем маленьким. Кровь лилась из трех темных рваных ран у него на спине, сбегала по ногам, капала на пол.

– Я познал одну смерть, – хрипло сказал он, – и клянусь, что второй такой не будет.

– Умный мальчик, – просипела Спящая словно бы через коммуникатор. – Что, проверяем границы? Не поможет. Правила устанавливаю я.

Диас уже встала и вытащила рапиру, но она медлила. Кажется, ждала – вдруг гаррота Седьмого дома окажется эффективнее ее собственных пуль. Спящая раскинула руки, как будто расправила невидимый плащ, и в ее руках возникли два пистолета. Она потянулась назад, ткнула куцый ствол левого пистолета в колено Протесилаю и выстрелила. Раздался тихий хлопок, Протесилай заорал от боли и осел на бок, как будто кто-то выбил из-под него подпорку. Когда цепь ослабла, Диас ударила рапирой прямо в сердце Спящей. Клинок проткнул защитный костюм и остановился, как будто под костюмом оказался железный столб. Спящая отвела рапиру рукой и ударила рукоятью пистолета в челюсть рыцаря. Диас упала на пол, как мешок с выкопанным из-под снега луком из рук хромого дрербурского конструкта. Спящая поставила ботинок со стальным носком на горло Диас.

Харроу успела воспользоваться моментом, встала и замахнулась – Спящая тут же разбила выстрелом костяной снаряд, полетевший в нее. Ее руки двигались быстрее, чем могут двигаться руки человека, и даже пули, наверное, летели точнее, чем могут лететь пули. Кость разлетелась в пыль, и из пылинок не встал никто. В момент удара кость лишилась энергии, как будто ее коснулся святой долга. Сердце замерло.

– Три, – сказала Спящая. – И это низкая сложность, понимаешь? Никакой тебе магии, никаких фокусов, никаких этих ваших тухлых штучек. Я этим занимаюсь много лет. Все закончится, когда я этого захочу.

Харроу слышала тихие проклятия Дульсинеи. По крайней мере она осталась жива. Тогда Харроу прижалась к ледяной стенке саркофага и спросила:

– Что случится, если я сдамся?

– Госпожа, нет, – быстро сказал Ортус.

– Ты умрешь, – ответила Спящая. – Это будет не больно, я никого не собираюсь мучить.

– И?

– Я получу твое тело.

– И?

– Закончу.