Он просто свистнул, правда, так, что правый гусь, восторженно нацелившийся к последнему длинному лоскуту, оставшемуся от Сониных брюк, притормозил и со всего размаху шлёпнулся на хвост, а его коллега, вцепившийся слева в Сонин рукав, шумно захлопал крыльями, оторвал объект от проймы и свалился на пол с законной добычей.

Второй рукав он содрал в самом начале гонки, а теперь сильно радовался, что всё-таки успел добыть парный трофей. У всех есть свои маленькие слабости, а вот конкретно у этого гуся развилась поразительная любовь к симметрии.

Соня мчалась по коридору, осознав только то, что внезапно раздался оглушительный пронзительный свист и невозможные птицы почему-то от неё отстали.

Откуда перед ней появилась давешняя черноволосая женщина и каким образом она сама остановилась около неё как вкопанная, Соня так и не поняла.

– Ты! Что тут происходит! Откуда здесь эти сумасшедшие скоты? – завизжала Соня, как только у неё хватило на это дыхания.

– А ты совсем ничему не учишься, да? – с сочувствием вздохнула женщина, смахнув с Сониного плеча обрывок ткани. – Ну, бывает… ладно, твоя жизнь – твоё дело.

– Что ты мне про какие-то глупости тут говоришь? Почему тут прoклятыe гуси, и где… – Соня, как только избавилась от преследователей, тут же вспомнила о цели своего визита, – где негoдяй-актёришка?

– А! Он? Он там! Туда иди! – махнула рукой черноволосая.

– Нет уж! Ты меня проводишь! – Соня припомнила, как по указке этой самой бабы уже раз сходила…

Она вцепилась в рукав черноволосой, удивившись, откуда здесь опять сквозняк, от которого так развеваются чёрные волосы.

– Ну хорошо, пойдём, я тебя провожу, – голос черноволосой звучал как-то приглушённо, словно пробиваясь через толщу воды. – Я тебя провожу к твоей машине. Ты туда сядешь и поедешь прямиком домой. Ты будешь вести машину очень аккуратно. Нет, не только сегодня, а всегда! Как только садишься за руль, ты внимательна, собранна, выполняешь все правила дорожного движения, ни на кого не злишься, замечаешь всё и всех. Поняла?

– Да, – ровно ответила Соня.

– Эх, ладно… сделаю я подарок.

– Мне? – безразлично спросила Калязинова.

– Нет, не тебе, а кое-кому другому. Он лапы пачкать не стал, а я… ну, мне по породе положено. Мы летаем ниже, живём проще… – Крылана уже вывела Соню из появившейся двери прямо в глухой стене и, подведя к машине, посмотрела прямо в глаза собеседнице.

– Ты больше не сможешь причинять вред Соколовскому. Тебя вообще больше не интересуют игры с людьми. Поняла?

– Да, – ровный голос Сони говорил о том, что она полностью учла всё сказанное.

– Мужчины и женщины, дети и животные, осознанно делать им плохое ты больше не в силах. Живи своей жизнью, если сможешь. Иди!

Крылана чуть подтолкнула Соню к машине, краем глаза увидев знакомый флакон с распылителем, оставленный на пассажирском сидении, и пожала плечами.

«Я не могу изменить её сознание, могу только запретить что-то делать, – вздохнула она вслед габаритным огням. – А дальше… дальше её выбор. В конце-то концов, люди так похожи на полные кувшины – выплёскивается только то, что в них есть».

Соня доехала до загородного дома изумительно спокойно и аккуратно. Припарковалась, осознала, что доехала, помотала головой.

Ярость, запертая Крыланой, забурлила грязевым вулканом в сознании Сони, залила его густым раскалённым месивом.

«Что это было? Почему я потом не нашла гaдa-актёра? Как он смел оставить меня с теми паршивыми птицами? И почему я его обрызгала, а средство оказалось обычной водой, а? Что с этим негодным распылителем случилось? И где он?»

Распылитель нашёлся на переднем сиденье – рядышком, руку протяни.

Соня и протянула. А что? Логично же – проверить, понять, что не так, почему не сработало? Что нужно исправить, чтобы сработало в следующий раз?

«Точно зелёнка! И запах тот же… А! Может, заело что-то в пружине или там вода осталась, а до смеси я и не добрызгала?

Что может быть естественнее нажатия на рычаг для проверки исправности… правильно, ничего!

Вот Соня и нажала!

Через миг она уже вылетала из машины с невнятными воплями, жутко перепугав свеженанятую матерью прислугу. И их можно было понять – не каждый день лицезреешь ярко-зелёную хозяйку, от которой невыносимо несёт кошмарным запахом, да ещё вопящую что-то пронзительное на фоне машины, щедро облитой той же ароматизированной зеленью.

Прислуга дружно уволилась через пару часов, салон авто восстановлению не подлежал, а Соня перманентно отмокала в ванной, ругаясь на ненавистного Соколовского, какую-то бабу со сквозняком, гусей, горничных и даже на родную мать. Последняя законно поинтересовалась, чтобы всё это значило, а получив развёрнутый и очень громкий ответ, всерьёз задумалась о том, что дочь, похоже, надо бы показать психологам.

Глава 52.

Бесконечность для истероидной личности

Сонина матушка не любила откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, однако пришлось… Невозможно, положительно невозможно было приглашать психолога к зелёной и вонючей дочери.

Вот и пришлось подождать некоторое время – только через две с половиной недели она принимала в загородном доме весьма солидного дяденьку, который предстал перед Софьей как возможный партнёр матери по бизнесу.

Соня была очаровательна – мило улыбалась, мягко шутила, изящно разливала чай, с удовольствием ощущая себя в центре внимания.

Правда, когда «партнёр», предупреждённый хозяйкой дома, завёл разговор о Соколовском, лицо Сонечки омрачилось.

– Я с ним знакома, исключительно мерзкий тип! – вздохнула она. – Да вы могли слышать – он напал на меня! Такая неприятная история вышла.

– Что вы говорите? Нет, видимо, меня не было в тот момент в России, это как-то прошло мимо меня. Я хотел пригласить господина Соколовского сниматься в рекламе, но раз вы так о нём говорите… ещё подумаю.

Умный и опытный психолог с огромным опытом работы, аккуратно и красиво подвёл Соню к нужной теме, а потом просто поддёргивал нужные ниточки в разговоре, не давая ей улизнуть в сторону, увести беседу на другие темы.

Он увидел всё: и исключительно продуманный внешний вид, и поиск своего отражения во всех подходящих поверхностях, и зацикливание разговора на драгоценной Сониной особе, как только она отвлекалась от того, что вот этого конкретного типа надо обаять и подвести к сотрудничеству в бизнесе с её матерью.

Сонина родительница разумно помалкивала, позволяя «партнёру» надавить на болезненные точки дочери, засомневавшись в том, что Соколовский такой уж злодей.

Она отлично помнила их разговор:

– Я должен увидеть не только её «официальное лицо», но и то самое состояние, из-за которого вы меня и пригласили.

Он увидел…

– Мерзкая скотина, отвратительный тип, – шипела Соня на упорные сомнения и умелые, даже жёсткие провокации психолога. – Он… он выставил меня на посмешище! Да как он смел! Кто он такой – фигляр, бездарный актёришка? Я ни в чём не была виновата! А он… он натравил на меня своих поклонниц, пытался меня уничтожить.

Визит был долгим – «партнёр» вывел Соню на нужную ему тему и внимательно слушал её откровения.