Белые деревянные перила были такими же гладкими и теплыми под ее ладонью, как всегда. Натертые до блеска половицы поскрипывали под босыми ногами, когда она шла по первому этажу. Из кухни доносилось хихиканье; значит, мальчики дома. Она проверила родительскую спальню: педантично заправленная одинокая двуспальная кровать в центре безупречно пустого пространства. В соседней комнате хранятся пластиковые коробки с зимней одеждой. Мамин письменный стол сдвинут в угол за ненадобностью. Бек заглянула в постирочную. За корзинами с бельем — дверь, ведущая в гараж. Она приоткрыта. Гараж был самым мерзким местом в доме Бек, и туда старались не входить, если этого можно было избежать. Темное сырое помещение с бетонным полом, заваленное картонными коробками. Туда даже машину больше не ставили. Бек была уверена, что гараж кишит пауками. Мрак и уныние словно просачивались через приоткрытую дверь, мгла пыталась снова завладеть Бек и вернуть ее в ночной кошмар. Она захлопнула дверь.

В гостиной тоже ничего не изменилось. Кресла стояли на неуклюжем расстоянии друг от друга, а специальные деревянные ставни прикрывали телевизионный экран, чтобы родители могли притвориться, что у них нет телевизора. Успокоенная, она вошла в кухню. Что бы это ни было, оно определенно исчезло.

Пол и Эндрю сидели рядом за круглым кухонным столом, между ними стояла коробка с сухим завтраком, а в мисках было налито молоко, уже коричневое от шоколадных хлопьев. Оба смеялись как сумасшедшие — все еще в пижамных шортах, темно-рыжие волосы торчали в разные стороны под самыми необычными углами. Бек почувствовала неожиданный прилив нежности к братьям. Ей хотелось потрепать их по голове, но она знала, что парни сочтут это покровительственным жестом.

— Готов? — спросил Пол.

— Ага, — ответил Эндрю.

Они схватили миски с шоколадным молоком.

— Раз… два… три!

Оба начали жадно глотать молоко из мисок; кадыки заходили ходуном, коричневые капли западали на стол.

— Первый! — закричал Пол, опуская свою миску на стол и вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Вот дерьмо! — вскрикнул Эндрю, из его рта слово прозвучало неестественно. Они быстро взглянули на Бек, чтобы проверить, не влетит ли ему за это, но потом не смогли удержаться от смеха.

— Парни, это отвратительно! — сказала Бек, но тоже заулыбалась. Ужас прошлой ночи постепенно стирался. — Ты похож на Гитлера! — обратилась она к Полу, у которого над верхней губой темнели шоколадные усики.

— Гуутэ моргэн! — выкрикнул он, и Эндрю снова залился смехом.

Бек покачала головой и насыпала себе мюсли без сахара.

— Что ты сегодня будешь делать, Бекки? — спросил Эндрю.

— Я собираюсь встретиться с Лиззи в городе.

— А нам с тобой можно? — тут же спросил Пол.

Две пары одинаковых светло-голубых глаз уставились на нее. Она понимала, что им очень скучно. Они уже два месяца на летних каникулах, но им запрещено уходить дальше местных магазинчиков. Их гиперопекающая мать думала, что их район единственное безопасное место в мире. Ради бога, это же Канберра. Она не понимала, почему им просто не сходить куда-нибудь погулять. Бек, конечно, не выдала бы их, но предлагать сама не хотела. Почему-то это казалось неправильным.

— Пожалуйста? — попросил Пол.

Бек чувствовала себя виноватой, но ей и правда нужно было поговорить с Лиззи о том, что случилось прошлой ночью, а это не получится, если младшие братья будут бегать рядом. Кроме того, они с Лиззи должны сделать еще кое-что, невозможное в их присутствии.

— Извините, ребята, — сказала она. — В следующий раз.

— Завтра?

— Ну, завтра я работаю, как насчет воскресенья?

— О’кей, — согласился Эндрю.

Но она видела, что оба расстроены; их улыбки исчезли. Бек ненавидела расстраивать братьев. В такие моменты у нее внутри все переворачивалось, и чувствовала она себя прескверно.

— Если хотите, можем пойти в бассейн?

— И ты не выдашь нас, если мы будем брызгаться?

— Нет. Вот тебе крест, — заверила она и перекрестила грудь.

Братья переглянулись, а потом повернулись к ней, широко улыбаясь.

— Класс, — сказал Пол. Не удержавшись, Бек потрепала обоих по голове — на что братья недовольно застонали, — и пошла наверх одеваться.

Лиззи ждала ее на скамейке у Гарема-Плейс, в нескольких шагах от Серебряной Подушки. В Канберре много странных скульптур, но эта почему-то особенно нравилась Бек. Она напоминала огромную, наполовину заполненную сумку для вина, прислоненную к черным ступеням. Летом солнце отражалось от металлической серебряной поверхности, так что на нее было больно смотреть и наверняка прикасаться. Бек плюхнулась на скамейку рядом с Лиззи.

— Почему ты здесь? — спросила она.

— Эмо, — ответила Лиззи, и Бек посмотрела в сторону. Четыре подростка в черно-красных полосатых носках, с плохо подведенными глазами и небрежными прическами сидели вокруг Серебряной Подушки. — Опасаюсь, что это заразно, — сказала Лиззи и содрогнулась.

Бек знала, что она не шутит; больше всего на свете Лиззи ненавидела плохую одежду. Вот почему они отлично поладили и стали лучшими подругами; каждая была идеальным аксессуаром другой. Сегодня обе надели летние платья и коричневые сандалии; им не нужно было созваниваться и договариваться. Они находились на одной волне, не прилагая никаких усилий. Не только в одежде, а во всем. Словно сделаны из одного теста или у них общее сердце.

Если бы она не отправила Лиззи сообщение, то уже не стала бы рассказывать ей о том, что случилось ночью. Они так чудесно сидели: две беззаботные симпатичные девушки-подростки, готовые ко всему, что бы им ни предложило бесконечное лето. Тень в ее комнате просто не вписывалась сюда.

— Так что произошло? — спросила Лиззи, и идиллическая картинка дрогнула и погасла.

— Прогуляемся и поболтаем?

— А твои братья могли тебя разыграть? — спросила Лиззи, после того как Бек кратко объяснила, что произошло.

— Нет, исключено. Они описались бы от смеха, сумей так напугать меня. Плюс это было что-то нечеловеческое.

— То есть вроде полтергейста?

— Это как тень. Не призрак или привидение, а что-то дьявольское и мощное, потустороннее.

— Вау, — отреагировала Лиззи, не глядя на нее, — как ужасно.

Она беспокоилась, что Лиззи посмеется над ней и обзовет сумасшедшей, но та, похоже, была искренне шокирована не меньше самой Бек.

— Это действительно было ужасно.

— Думаешь, это повторится? Может, тебе лучше остаться сегодня у меня?

— Может быть. А, я даже думать об этом больше не хочу.

— Я знаю, что поможет тебе развеяться. — Бек заметила блеск в глазах Лиззи.

— Я уже боялась, что ты не предложишь!

Они дурачились, поднимаясь по последним ступеням эскалатора. Перед ними сиял белый фасад универмага. Войдя в магазин, они резко оборвали смех.

Самое важное во время воровства — это сохранять спокойную уверенность. Бек давно этому научилась. Как только