В общем — самое то, ради чего вся эта бодрая речёвка и затевалась.

Добрался до дома, отдохнул просто и с персоналом, расслабился. Почертил блок-схемы — как-то привычно и думается лучше. И — ничего. Разве что от зложелателя, после провальной интриги, стоит ожидать прямого покушения. По логике так выходило, потому что эти мальчишки всем уши прожужжат. И даже если найдётся очевидец, перед богами клянущийся, как видом Потапыч предавался групповой некропедозоофилией — хрен в это поверят. Так люди работают, и даже жаль немного упущенных возможностей, но некропедозоофилия — точно не моё, а распространять информацию об удовлетворении меня половым персоналом Счёт… Ну, разве что удивление вызывает и жалость, что «так мало» — видно, занят делами богоугодными.

И через пару дней меня навестил Зорга. Он полетал-пощебетал, и выяснил, что в рядах владеющих «злостный насильник Потап» стал скорее не остроумной шуткой, чем причиной «ужасаться и карать». Фиалка, кстати, этому поспособствовала. К ней какой-то особо одарённый деятель подкатил «уточнить». Получил в глаз коп…кулаком, полежал, выслушал, что «за пороченье любезного видома Михайло Потапыча и убить мало, да руки пачкать неохота». История получила огласку, ну и придурков с дуэлями мне можно всего лишь умеренно опасаться.

На четвёртый день — записулька от Серпента. Всё тот же курьер, правда, на полдня. И, кстати, нарвались на нава-человека, одержимца из клоачных жителей, причём одержимца не «злым человеком», а «злым зверем». Дух, воплотившийся в теле, похоже, не мог толком понять, делать его больше, сильнее, прочнее — и пытался делать всё сразу. Вышло… неэффективно, и это мягко сказано. То есть бомжей клоачных это прекорёженное скособоченное уёжище харчило успешно, но когда оно выперлось на нас из-за поворота канализации, Зорга небрежно обезножил тварь, разнеся суставы гротескно перекрученой твари из пистоля. Мне только и оставалось, как заглянуть в навь. Полупрозрачный дух непонятно кого был отвратен и перекорёжен — видимо, «обратная связь» от одержимого тела. И совершенно в нави небоеспособен, даже не слишком способен к передвижению: одержание и поглощение живых из «тела», как и описывалось в литературе, ощутимо снизило кондиции в нави. Просто раздавил пакость этакой «каменной пастью» из земли, дождался впитывания искорок (не пропадать же добру!), да и свалил в явь.

Больше в этот день никаких пакостей не случилось. Да и первая была пакостью весьма условно, скорее даже полезной мне. В плане демонстрации нави настоящей, а не всяких бобрих-непонятно кого. И, кстати, шарашило что от нава во плоти, что от духа-одержателя именно совершенно безумным, неуправляемым голодом. Таких и правду только в расход.

И вот, через пару дней выхожу из дома. Дело в том, что в Собрании намечалась очередная гулянка, на которой я всё-таки собрался побывать. Опасаться поединков от придурошных малолеток уже не надо, так что свести знакомство с потенциально полезными (и потенциально бесполезными, но перспективными) владеющими я всё же хотел. Но опасался, что меня если и не спасло вообще, то избавило от довольно неприятных травм.

Дело в том, что ожидая покушения, я выходил из дома в частичном обороте. Внутренняя лень даже насмехалась, но я на неё забил: бережёному спокойнее будет. В общем, выхожу, и тут в меня, в лицо, пробегающая мимо домика фигура выпускает выстрел аж из шести стволов залпом. Всё, что я успел сделать — это максимально укрепить лоб оборотом, нагибая голову. Даже упасть бы не успел. Получил все шесть пуль в лоб, полетел в каморку Грошена, откуда выскочил через секунду полноценным териантропом, озверевшим, с желанием максимально полно показать неправоту стрелку. Дело в том, что ладно ощутимая плюха по лбу. Так ещё и духи (а не зачарования одарённых) в пулях были повышенной злостности. То есть повреждений толком не нанесли, но боль я почувствовал очень неслабую, аж Потап заворочался недовольно.

В общем, выскакиваю и вижу — дохлый труп стрелка, разбегающихся редких прохожих и пищаль, торчащую из окна эркера. Чуть не стал орать на Млада, злобно и не по делу, но во время вспомнил собственные инструкции. Которые этот снипер фигов выполнил так, что не ругаться, а хвалить надо.

— Так жить нельзя, с этим надо что-то делать, — провозгласил я под нос абсолютную истину, оттягивая труп стрелка и пистоль в дом.

В то, что будут какие-то улики — не верю ни черта. Но проверить надо, надежда на идиотизм всегда остаётся.

37. Медвежий автосервис

Как и ожидалось — кроме одежды и добротного, но простого пистоля, у убийцы с собой ничего не оказалось. А стража если и проводила расследования (что само по себе вызывает некоторую усмешку без развитой криминалистики), то точно не «в пользу владеющих». Мы, как категория, наделённая кучей прав от рождения, сами отвечали за свою жизнь и безопасность, что, в общем-то, довольно справедливо. Но ни черта, в данном случае, не удобно.

Вдобавок тут есть момент моего отсутствия клятвы. Был бы я данником-вассалом, то можно припереться к Серпенту, да даже к самому корифею, и закатить истерику (если прихватить тарелки — то даже итальянскую), что «мишку обижают». Но без клятвы… Да и не настолько нужна она, если уж на чистоту. Безопасности мне этот вассалитет не обеспечит — саму корифейскую персону покушались низложить, так что вся корифейская конница и вся корифейская рать меня толком защитить не смогут. Разве что отомстят за смерть, да и это неточно. Но за смерть так и так будут пытаться мстить, следовательно, вассалитет выходит тем же, чем и был: добровольно принятым на себя геморроем с обязательствами, без какой-бы то ни было вменяемой отдачи.

Сплавил бессмысленный труп Грошену (прям гробовщик-утилизатор, а не управляющий), выделил аргент Младу. Да, в данном случае то, что он пристрелил убийцу, мне не слишком удобно. Но в целом — реальный молодец, и оставлять это без награды недальновидно. После же присел, думой тяжкой удручённый. То, что я охренительно умней (хотя данная ситуация ни черта не показатель — всё было прозрачно), не отменяет того, что ситуация жопная. Самое поганое заключается в том, что пули, помимо естественного удара, нанесли мне повреждение в виде головной боли. Да, недолгое, да, боль терпимая, но сам факт того, что я