На улицы города упал сумрак. Дождь прекратился, и на проспектах воцарилась прохлада. Сеанс уже подходил к концу, но, кажется, доктор не намеревалась отпускать Арию.

– Держи, дорогая. – Она вручила ей кружку с горячим шоколадом, а сама села обратно в кресло и принялась помешивать сахар в кофе.

– Знаешь, Энзо понравился мне. Видно, что он отнесся к тебе с заботой. Он же предложил тебе обратиться к психологу, так как переживает за твое эмоциональное состояние. Видно, что он любит тебя. Даже сейчас.

– Мы долгие годы были вместе. – Ария улыбнулась, вспомнив прошлое. – Долгие и прекрасные годы. Но порой случается, что даже та любовь, которая казалась вечностью, оказывается лишь отрывком времени, потому что появляется кто-то другой, кто меняет твой мир и тебя самого.

– И что же ты ощутила, когда увидела Арона?

Ария помешала шоколад и, как под гипнозом, наблюдала за тем, как образуется воронка из пенки.

– Боль.

Девушка стояла у двери в зал суда, а по ощущениям – на краю скалы перед обрывом, с которого нужно вот-вот сделать шаг. Ни шагу влево, ни шагу вправо. Все равно упадешь. Дверь отворилась, и из нее вышел Энзо со своим дедушкой, который работал в полиции.

– Подозреваемый ожидает тебя, – произнес парень.

– Какой черт тебя дернул с ним поговорить, Ария? – усмехнулся дедушка. – Или вы знакомы?

– Идем. – Энзо подтолкнул родственника вперед. – Пусть поговорит, если хочет. В конце концов, у нас нет никаких доказательств в его виновности. Ария, у тебя пятнадцать минут, и потом тебя отведут на допрос.

– Спасибо вам огромное!

Ария осталась с охраной по бокам. Сердцебиение участилось. Падение было близко. Она прикоснулась к ручке и ощутила неприятную сухость во рту.

– Неизбежно… – прошептала она и рывком открыла дверь.

Она перешагнула порог. Дверь захлопнулась следом, а взгляд сразу же упал на того, кто сидел напротив и смотрел на нее. Она, как зачарованная, стояла на месте, изучая каждую частичку родного лица. Выглядел он бледным и уставшим, скулы заострились, и все же это был тот Арон, которого Ария запомнила. Его глаза цвета коньяка «Деламен», губы, которые с нежностью касались ее шеи, кучерявые волосы, являющиеся изюминкой парня, и даже та самая сережка в левом ухе…

Девушка продолжала смотреть, а Арон отвернулся.

– Ты узнала меня, да? – наконец он прервал тишину.

Внутри Арии воскресла надежда. Она расширила глаза и подошла к столу.

– Ты помнишь?

Он повернул голову и вновь посмотрел на нее с неким непониманием.

– Прости?

– Ты спросил: узнала ли я тебя. Почему я должна тебя узнать?

В глазах молодого человека вспыхнул испуг, так как он осознал, что этим вопросом сдал себя. До этого он уверял детективов, что это все ошибка и он не имеет никакого отношения к преступлению.

– Ладно. – Он шумно выдохнул и встал, смотря на Арию. – Смысл молчать, ты все равно меня сдашь. Прости меня. Знаю, что глупо сейчас извиняться. Такое не прощается. Да и кто я тебе, чтобы ты меня вообще прощала? Но я не хотел причинять тебе вред. У меня не было такой цели. Это случайность. Я сделал то, что сделал, лишь для того, чтобы получить деньги. У меня не было выхода. Больше не будет шанса сказать это, поэтому правда прости. Я рад, что ты выкарабкалась.

Невооруженным взглядом виднелось искреннее раскаяние. Ария слушала каждое слово и не могла поверить собственным ушам.

– Какая у тебя была причина? Почему ты решился на ограбление? – спросила она.

– Сомневаюсь, что тебе интересен мой ответ. Мне все равно нет оправдания.

– Я просто хочу знать.

Ари шагнула вперед и оказалась от него на расстоянии вытянутой руки.

Молодой человек с неким недоверием нахмурился, а потом произнес:

– Моя сестра болела. Рак. Я работал на нескольких должностях, чтобы собирать деньги на лечение, но не хватало и этого. Обезболивающие слишком дорогие, а без них она мучилась. Я хотел помочь. Да, вот таким эгоистичным и неправильным способом. Но когда на твоих глазах умирает самый дорогой человек, ты будешь землю жрать и по головам идти, лишь бы хоть как-то помочь. – Парень напрягся, вспомнив, как это было, а потом продолжил: – Но я не успел. Она умерла, и деньги, которые я бы получил, пошли бы на похороны, ибо у меня не было ни копейки, чтобы адекватно ее похоронить. Я не хотел, чтобы ее кинули в яму, как собаку. – Он ощутил, как к глазам подкатили слезы, и отвернулся от Арии. – Да, я дал ложные показания. И нет, меня не страшит тюрьма, я просто хочу хотя бы раз сходить к сестре на кладбище. Ее похоронил доктор, который лечил, за что ему огромное спасибо. Я там не был еще ни разу, но я обязан прийти. Она же моя сестра.

Девушка порывисто отвернулась и заплакала. Заплакала как ребенок, который потерял все, что у него было. Ей стало больно за него. Больно за себя. Пришло осознание, что парень, в отличие от нее, абсолютно ничего не помнит, но то, что было там, – правда.

Она присела за стол и закрыла лицо ладонями. Слезы лились по щекам.

– Эй. – Арон хотел позвать ее по имени, но понял, что не знает, как ее зовут. – Что случилось?

– Ты ведь тоже был в коме! Но ты ничего не помнишь? Совсем ничего?

Он молча смотрел на нее, не понимая, о чем шла речь.

– Арон, ты просто все забыл. Все! – Она встала и запустила руки в волосы. – Я одна, как идиотка, помню каждый момент с тобой. Каждый!

– Мне как-то не по себе… Ты можешь нормально объяснить? Какие моменты? О чем ты?

– Господи, милая, у меня от одного рассказа душа разрывается. Как ты вынесла это?

Психолог с досадой покачала головой и сделала глоток кофе.

– Мне было больно, обидно, страшно…

Девушка улыбнулась, но слепой бы увидел, сколько боли скрывалось в этой улыбке.

– И ты рассказала ему?

В ее глазах не было слез, но было нечто хуже – пустота.

Она медленно кивнула в знак согласия.

Молодой человек аккуратно взял девушку за руку и посмотрел на нее с некой виной. Хотя он и не понимал, в чем виноват.

– Это самое странное, что мне когда-либо рассказывали. И, пожалуй, слишком прекрасное. Я всегда мечтал посетить лавандовое поле, но… – На его лице нарисовалась улыбка, от которой Ари стало теплее, чем когда-либо. – Я ничего не помню. Ничего из того, что ты рассказала. Видимо, мы никогда уже не узнаем: было ли это на самом деле. Мне очень жаль.