Мне всё-таки думается, что сохранившееся видео, как всегда, добавляет некоторые штрихи. В частности, Стрельцов, если чуть присмотреться, принял определённое участие в первом советском голе. Потому как Джеммел вроде как беспечно и не глядя пасовал назад голкиперу именно из-за прессинга центра советского нападения. Длинный пас Хурцилавы был совсем неплох, и торпедовец живо рванул за мячом. Защитник, обладавший позиционным преимуществом, раньше оказался у мяча, однако отбросил его Симпсону не просто небрежно, а торопливо, явно нервничая, — Стрельцов заставил.

Это, несомненно, моё субъективное впечатление. Однако имеются и гораздо более авторитетные объективные свидетельства, подтверждающие активное воздействие центрфорварда гостей на общее течение матча. 12 мая «Советский спорт» процитировал ещё одного шотландца, Джона Рафферти, который назвал советского нападающего «быстрым и сообразительным игроком». «Его, — продолжал Рафферти, — было трудно контролировать, временами шотландские защитники просто ничего не могли противопоставить его игре, вносившей оцепенение в защитные порядки их команды». Наконец, А. Т. Вартанян нашёл в «Известиях» от 11 мая высказывание знаменитого бомбардира, автора вечного рекорда чемпионатов мира (13 голов в финальном турнире) Жюста Фонтена: «Великолепна пара Воронин — Сабо. Стрельцов был лучшим в нападении. Его игра, сохранив таранящую былую мощь, обрела тактическую зрелость».

Легендарный французский голеадор только что занял место старшего тренера своей сборной. СССР меньше, чем через месяц, встретится с его подопечными, и мы увидим, удастся ли бомбардиру недавнего прошлого придумать нечто путное для нейтрализации действующей звезды. Пока же отмечу: такие оценки профессионалов — всего дороже. А Фонтен, между прочим, в отличие от других отлично помнил и Стрельцова 50-х, и сейчас, десять лет спустя, продолжал за ним следить. И «по службе» (скоро очная встреча), и «по душе» — как коллега.

Но мы чуть увлеклись играми сборной. Справедливости ради надо упомянуть, что национальный чемпионат стартовал 4 апреля. И Стрельцов, несмотря на отлучки в сборную, выходил, естественно, в основном составе. Команду принял Н. П. Морозов. При этом Валентин Иванов на поле больше не появлялся (вплоть до официального прощания с карьерой игрока), но находился в расположении клуба.

Интересно привести высказывание нового наставника в «Советском спорте» от 2 апреля: «Сейчас, когда до старта сезона остались считаные часы, я вспоминаю путь, пройденный командой в подготовительный период, и с удовлетворением отмечаю, как много сделано. Чтобы уверенно выступать на соревнованиях, надо не только быть в отличной спортивной форме, но и досконально знать всё о своих соперниках. В ознакомлении торпедовцев с игрой будущих противников мне помогают В. Иванов, В. Воронин, Э. Стрельцов, А. Кавазашвили, В. Бреднев — участники многих международных матчей».

Казалось бы, идиллия! Недавнему старшему тренеру сборной СССР дружно помогает фактически совет из опытных, наиболее авторитетных футболистов. К сожалению, скоро увидим: до гармонии торпедовцам в том сезоне было очень далеко.

Начали москвичи с игр на юге. Торпедовцам из Кутаиси проиграли 0:1, а у тбилисских динамовцев выиграли с тем же счётом. Что до матча с одноклубниками, то В. Г. Царёв в «Футболе» от 9 апреля назвал игру Стрельцова в первом тайме «пассивной», отметив, что во втором он «несколько активизировался». Очень может быть. Тот чемпионат для Эдуарда получился не самым результативным и удачным. Проведёт он чуть более половины встреч. Забьёт шесть мячей. Хотя, безусловно, будут среди них и суперголы. Однако основное внимание будет уделено выступлениям за сборную: ей же в плей-офф чемпионата Европы нужно было пробиваться. И товарищеских встреч провели наши множество. А при возвращении на родину возникали трудности с реакклиматизацией, адаптацией. Не забудем про усталость и травмы. Поэтому в отечественном первенстве не всё удачно выходило. Тут ещё, безусловно, добавятся и внутрикомандные сложности: что говорить, если ещё в апреле корреспонденты рассказывали, выразимся деликатно, о нарушении режима Владимиром Щербаковым? И это на старте чемпионата! Чего же дальше-то ожидать?

В общем, блеснул Стрельцов в чемпионате первый раз 23 апреля: мастерским пасом на Воронина, проведшим после этой передачи победный гол «Локомотиву» (итог 2:0).

А первого гола пришлось ждать до 2 мая, игры со «Спартаком». В тот день, так уж получилось, и состоялся прощальный матч Валентина Иванова. Точнее, отыграл он одну минуту, успев сделать при этом умный, фирменный, «ивановский» пас. Затем под аплодисменты зрителей (они, по горьким воспоминаниям Валентина Козьмича, впервые за полтора года были к нему доброжелательны, а то ведь, стыдно сказать, всякую дрянь с трибун скандировали) на плечах Валерия Воронина (Стрельцов слева шёл и старого друга надёжно за коленку придерживал) покинул газон навсегда. Нелишне, кстати, напомнить, что на поле Иванов и Стрельцов вышли под одним номером — восьмым. А потом одна «восьмёрка» ушла. Ничего, зато вторая пока осталась.

Долгожданный гол Стрельцова отлично описал А. Т. Вартанян: «Получив мяч в центральном круге, без двух месяцев тридцатилетний форвард рванул, как в молодые годы, пронёсся в одиночестве, искусно по ходу движения преодолев многочисленные преграды, к цели. Оставшись с глазу на глаз с Маслаченко, легко его переиграл. Гол, я так думаю, посвятил Иванову: не тужи, Валя, придётся в одиночку решать эпизоды. Валя и тысячи торпедовских болельщиков остались довольны — 3:1».

Таков итоговый счёт. А Стрельцов забил второй гол. После которого «красно-белым» действительно стало невмоготу. Да и не в результате суть: все знают, что «Спартак» заслуженно тогда проиграл, ибо плохо смотрелся на тот момент.

О последней игре Валентина Козьмича ещё есть что сказать. Двенадцатилетний мальчик, смотревший матч и ни о чём не подозревавший, спросил старших: «С чего это Иванов уходит?» Ему объяснили: совсем уходит. Закончил. Ребёнок подумал и выдал: «Не хочу, чтобы он уходил».

Понятное дело. Кто ж хотел, кроме тех, кого и упоминать-то лишний раз не надо: много чести. При этом символика двух «восьмёрок» говорит сама за себя. В принципе, восьмой — номер прежде всего Валентина Козьмича (хотя он весьма убедительно доказывал, что являлся не инсайдом, а вторым нападающим). Однако и Стрельцов на полусредней позиции выступал неоднократно. Но выход с этими восьмёрками имел и куда больший и глубокий смысл.

Ведь после исчезновения той пары в Союзе не будет более подобного игроцкого взаимопроникновения на футбольном поле. Несомненно, любители футбола ещё насладятся совместной работой Стрельцова и позднее перешедшего к автозаводцам Михаила Гершковича — и всё-таки связка Эдуарда и Валентина, понимавших друг друга на иррациональном, недоступном, строго говоря, для понимания уровне, останется в истории великой игры навсегда.

14