– Нет, – я даже капельку отшатнулся «под впечатлением». – Тор, конечно, проявил проблески разума, но рецидив ещё очень даже возможен. К тому же… – чуть морщусь, переходя на серьёзный тон, – я просто не имею права отменять указ Одина о лишении его сил. Я и без того по краешку прошёлся, чтобы вернуть его из изгнания, и ещё неизвестно, как на это отреагирует Всеотец, когда проснётся. Опять же, Тору будет полезно узнать, каково это — править Царством, не имея возможности лично победить всех врагов, а то он уже стал забывать, как себя чувствуют обычные асы, не говоря уже о простых смертных, на защите которых стоит Асгард. В общем, всё хорошо, всё замечательно, ничего не надо менять! А мне печеньк… да! Печенек мне! – и я резко сорвался с места, широким шагом направляясь к коридору, откуда можно выйти к лифту и добраться до кухни.

– Эй! – донёсся в спину возмущённый голос Скотта, остальные были более воспитанными.

– Что? – придерживаю коней. – Я только из Асгарда, а там нет не только печенья, но даже какао! Я так давно не ел пе… Минуточку… – внезапная мысль оборвала мой вдохновенный спич. – А ел ли я вообще хоть что-нибудь за время пребывания в Асгарде? – вопрос был сложным — я не помнил ответа. – Боевой хомячок, ты за мной следила, ты должна знать! – обращаюсь за помощью к девочке.

– (о_О)? (>_>)… (-_-)! – последовала сложная пантомима.

– Точно, всё очень плохо, – проникся я. – В общем, – возвращаю взгляд к коллективу, – я на кухню — готовить, а вы тут сами. Общайтесь, знакомьтесь, а у меня дело государственной важности!

И я сбежал, успев уже в коридоре услышать вопрос Скотта:

– Он разве не умеет создавать свои копии, чтобы общаться на расстоянии?

– Он просто сбежал, – отозвался улыбающийся голос Джин. – Мужчины так иногда делают.

– Я так не делаю!

– Разве?

– Да!

Дальше даже слух аса уже не улавливал, да и я почти добрался до лифта. На другой его стороне, в смысле, на первом этаже особняка, меня уже поджидала охотничья партия юных ниндзя, в которую входили Айсмен, Роуг, Пиро, Джубили, Китти Прайд и Петя Распутин. Последний отчаянно пытался изобразить голос здравого смысла в этом детском саду, иначе говоря, уговаривал народ не страдать фигнёй и валить отсюда, пока не прилетело, как любопытной Варваре на базаре. Однако «засадный полк» бравых американских детишек, дружно сомкнув ряды, с доблестью отбивался от гнусного «басурманина» и его «коварных посулов», отстаивая своё право искать приключения на пятую точку. Выглядело со стороны очень забавно, но трогательно. Тем не менее я действительно хотел кушать, а потому, не снимая иллюзии собственного отсутствия в коридоре, направился на кухню, оставляя детей на растерзание прочим наставникам.

На кухне же меня ждали чистота, порядок, три пакета мороженой картошки фри, две пачки печенья в шоколадной крошке и банка какао. Вскоре сковорода уже весело шипела маслом, кружка в моих руках источала сладкий аромат, а жизнь активно налаживалась. Впрочем, ещё лучше она стала ещё через пару десятков минут, когда одна прекрасная особа решила явиться в мою скромную обитель чревоугодия.

– Я не помешаю? – заглянув в дверь, спросила Ороро.

– Что за вопрос? Твоё присутствие не может мне помешать, – улыбнулся я, заканчивая накладывать жареную картошку в тарелку. – Будешь? – указав лопаткой на посуду, даю понять, что именно я ей предлагаю.

– Может быть, чуть позже, – как-то неуверенно улыбнулась она в ответ, проходя в помещение.

– Итак, как бы я ни мечтал о том, что твой визит связан с восхищением одним скромным Богом, к моему глубокому сожалению, вряд ли это действительно так, а потому я вынужден спросить, не случилось ли чего?

– Нет, – она покачала головой, проходя ближе к столу, – я действительно рада тебя видеть, к тому же ты был прав и в другом вопросе.

– Хм? – приподнимаю бровь.

– Профессор действительно заменил мне отца, – скользнув взглядом по солонке на столе у плиты, чуть поджала губы Шторм. – И тот факт, что он теперь не инвалид… спасибо, Локи.

– Всегда пожалуйста, хотя не думай обо мне слишком хорошо — я делал это, совмещая доброе дело с эгоистичным интересом.

– Знаю, – даже как-то покровительственно дёрнула губами в новой улыбке красавица-мулатка с внешностью двадцатипятилетней Холли Берри. – Но это не мешает мне быть благодарной. И… по поводу того нашего разговора в ресторане…

– М-м-м?

– Я подумала… – Шторм подошла ближе, – и… знаешь… Нет, не так… – закатила глаза девушка, подбирая слова. – Ты ведь это всё действительно серьёзно… но… я ведь смертная, – поймав мой взгляд, убрала из голоса всякий намёк на веселье она. – Через десять-пятнадцать лет моя красота поблекнет, а через тридцать я и вовсе стану старухой, а ты будешь всё таким же… Ты точно хочешь этого?

– Моя леди, – я обнял девушку и, к своей радости, не получил по морде лица или даже просто какого-либо неприятия, – вынужден признать, что я — бабник, шут и повеса, но я никогда не отступал от своих решений. И я готов повторить это ещё раз. Ты мне нравишься, но всё будет ровно так, как ты захочешь. Что же касается остальных проблем… они вполне решаемы.

– Хорошо, – она прикрыла глаза, – только… не обижай меня.

– Никогда, – с чувством ответил я и потянул её ближе. Она не возражала и сама подалась навстречу. Наш первый «серьёзный» поцелуй был нежным и терпким. Мне очень хотелось пойти дальше, распустить руки, но я, проявив героическую волю, сдерживался, продолжая обнимать красавицу за талию и наслаждаясь вкусом её губ и проворностью язычка, что вынужден был вступить в борьбу с моим.

Дальше у нас дело не зашло, да и обед стыл, так что, таки убедив Шторм составить мне компанию, я перебазировал нас за стол. Мы просто сидели и разговаривали, немного делились личными историями и чувствами, иногда прерываясь для того, чтобы освежить воспоминание о вкусе губ друг друга. Было на удивление хорошо и приятно. Впечатления не испортили даже детки, у которых тоже имеются запланированные приёмы пищи.