– Невероятная история! – выдохнула я восхищенно. – Получается, что традиции – вещь чрезвычайно полезная и нужная. Но этот камень, как его? Тжу… его только юношам вручали?

– Тжурунга. Да, этот камень имеют право носить при себе только мужчины. Женщинам и детям не разрешается даже прикасаться к нему.

– Но это же несправедливо.

– Наверное, – пожала плечами Крисси. – Но у нас, у женщин, тоже есть священные традиции, отличные от тех, что соблюдают мужчины. Когда мне исполнилось тринадцать лет, бабушка взяла меня на природу и изрядно потаскала по бушу, можно сказать, до усрачки… Однако я приобрела просто потрясающий опыт. Научилась распознавать насекомых, находить с помощью специальной палки-копалки воду, выкапывать съедобные коренья и насекомых. Бабушка показала мне, какие растения можно есть, а какие – нет и как именно их употреблять в пищу. А еще, – слегка подергала себя за уши Крисси, – когда я снова вернулась к прежней городской жизни, то оказалось, что слух мой настолько обострился, что я могу расслышать, как чихнул человек на другом конце улицы, и точно определить, кто этот человек. Находясь в буше, мы напряженно вслушивались в каждый звук, пытаясь определить, откуда исходит опасность. Журчание воды поблизости, приглушенные голоса людей на расстоянии, все это – ориентиры, помогающие нам вернуться назад, к своим семьям.

– Потрясающе интересно! Обожаю слушать такие истории.

– Ты только посмотри туда! – неожиданно крикнула Крисси. – Это же стадо кенгуру!

Крисси резко остановила машину, свернув на пыльную обочину и громко лязгнув тормозами. От столь неожиданного маневра наши головы непроизвольно дернулись назад и застыли в таком положении.

– Прости. Но не хотелось упустить их. Фотоаппарат у тебя с собой?

– Да.

В жизни кенгуру оказались значительно крупнее, чем я их себе представляла. Крисси принялась подбадривать меня, чтобы я изображала всякие глупейшие позы, вытанцовывая перед ними с фотоаппаратом в руках.

Когда мы возвращались назад к машине, все время отпугивая от себя полчища назойливых мух, так и норовивших усесться на голое тело, я невольно вспомнила, когда фотографировала в последний раз. И что потом получилось с этой злополучной фотопленкой. И вот сейчас я стою посреди буша в окружении кенгуру, рядом Крисси, а Таиланд и все, что с ним связано, кажется таким далеким. Будто все это было в другой жизни и не со мной.

– Еще далеко? – поинтересовалась я у Крисси, когда мы снова тронулись в путь.

– Минут сорок от силы, я думаю.

К счастью, она оказалась права в своих расчетах. Потому что минут через сорок мы наконец свернули с пыльной дороги куда-то в сторону и увидели перед собой скопление построек, выкрашенных в белый цвет. На деревянной табличке было написано от руки, что мы прибыли в миссию Хермансберг.

Когда мы вылезли, я увидела, что на машине сюда приехали только мы да, видно, еще какая-то семья на грузовичке-пикапе. А чему удивляться? Такая глушь! Вокруг на десятки и десятки миль раскинулись безлюдные земли. Прямо как на Марсе. А еще меня поразила необыкновенная тишина, царящая вокруг. Ни тебе дуновения ветерка, ни звуков клаксонов. Разве что изредка пропищит какое-то насекомое. Странно, но даже я, большой любитель тишины и широких, открытых пространств, вдруг почувствовала себя неуютно в этом царстве безмолвия.

Мы направились к входу и вошли в какое-то бунгало под железной крышей. Глаза медленно адаптировались к полумраку помещения после ослепительного солнечного света на улице.

– Добрый день, – поздоровалась Крисси с мужчиной, стоявшим за стойкой.

– Добрый день, – ответил тот. – Вас что, только двое?

– Да.

– Девять долларов с каждой.

– Здесь сегодня тихо, – прокомментировала Крисси, пока я рассчитывалась за билеты.

– Да, в такую пору года, когда печет с утра до ночи, туристов действительно немного.

– Понятное дело, – согласилась с ним Крисси. – Это моя подруга Келено. У нее есть одна старая фотография, которую она хочет показать вам. – Крисси слегка толкнула меня в бок. Я достала фотографию и отдала ее мужчине. Он глянул на снимок, потом перевел взгляд на меня.

– Это Наматжира. Как эта фотография попала к вам?

– Мне ее прислали.

– Кто прислал?

– Из нотариальной конторы в Аделаиде. Они сейчас тоже пытаются установить, кому изначально принадлежала эта фотография. А я приехала в Австралию, чтобы отыскать свою настоящую семью.

– Понятно. И что же вы хотите узнать у нас?

– Сама толком не знаю, – замялась я, чувствуя себя в идиотском положении. Будто я какая-то мошенница… Может, этот человек каждый день лицезрит перед собой таких же вот самозваных родственничков Наматжиры.

– Ее удочерили, когда она была еще грудным младенцем, – пришла мне на помощь Крисси.

– И что дальше?

– Мой отец умер несколько месяцев тому назад. Он оставил письмо, в котором сообщил, что мне завещали деньги, – принялась я объяснять. – Когда я прибыла для разговора к его швейцарскому нотариусу, то тот отдал мне конверт, в котором лежала эта фотография. Вот я и решила сама поехать в Австралию и уже на месте выяснить, кто именно послал мне ее. Я разговаривала с нотариусом из Аделаиды, но на тот момент я и понятия не имела, кто такой этот Наматжира. Никогда не слышала его имени. И потом… – Я запнулась, не зная, что еще сказать. Крисси положила свою руку на мою ладонь и вступила в разговор:

– Сиси потому и приехала сюда, в эту миссию, что я тоже узнала на фотографии Наматжиру. Она думает, что это такая подсказка, которая облегчит ей дальнейший поиск настоящих родителей.

Мужчина снова принялся внимательно разглядывать фотографию.

– Да, это точно Наматжира. Могу также с уверенностью утверждать, что снимок сделан в Хевитри-Гэп где-то в середине сороковых годов прошлого столетия, когда Альберт приобрел себе этот грузовичок. Про мальчишку, стоящего рядом с ним, ничего не могу сказать. Я его не знаю.

– А вы не устроите нам с Сиси небольшую прогулку по территории миссии? – предложила ему Крисси. – Может, что вспомните дельное. У вас тут имеется архив?

– Мы ведем учет всем младенцам, поступившим к нам в миссию или родившимся здесь. Имеется также и картотека с черно-белыми фотографиями, наподобие вот этой. Но, чтобы просмотреть ее, мне понадобятся многие дни.

– А мы вас и не торопим, мой господин. Все же мы пойдем, оглядимся вокруг, – продолжала настаивать на своем Крисси.

Взяв меня за руку, она провела мимо стеллажа с почтовыми открытками и морозильной камеры, заставленной прохладительными напитками, к указателю «В музей». Какое-то время мы шагали по еще одной пыльной дорожке, а потом оказались на большом открытом пространстве, окруженном со всех сторон белыми домиками, вытянувшимися по периметру в форме буквы L.