Шрифт:
Закладка:
– Вы завидовали?
– Я сравнивала. Их жизнь меня завораживала, но для такой жизни надо быть другим человеком. Надо быть ВНЕ и НАД. А я – внутри. И мое творчество – внутри. Без шизофрении.
– Это хорошо или плохо?
– И хорошо, и плохо.
2
– Вы очень внимательны к людям, их поступкам, желаниям и слабостям. Каких людей вы терпеть не можете совсем?
– Я не могу терпеть тех, кто опаздывает. Опоздание – форма хамства. Дескать, «я приду тогда, когда мне удобно, а ты пошла на фиг».
Опоздание говорит о многом, как сыпь при скарлатине, например. Сверху только красные точки, а внутри – серьезная болезнь с серьезными осложнениями.
У меня был такой случай: мой сценарий попал к режиссеру Икс. Он решил его ставить, и мы договорились о встрече. Икс должен был приехать ко мне домой в одиннадцать часов утра, а приехал в час, опоздал на два часа. Я поняла, что у нас ничего не получится. Творчество – это страсть. Когда мужчина испытывает страсть к женщине, для него важна только эта женщина и других не существует. А когда мужчина по дороге на свидание заходит еще в три места и делает три дела – это не страсть. Это так… времяпрепровождение. Работа. Из болота тащить бегемота.
– Икс снял ваш фильм?
– Снял. И даже получил премию на фестивале.
– Значит, фильм был хороший?
– Нет. Это значит, что остальные были еще хуже.
– По-моему, вы до сих пор на него злитесь.
– Конечно. Сценарист – человек зависимый. Никто не читает сценарий, все смотрят фильм. Получается, моя честь в его руках.
– Вы поссорились?
– Я хотела, но он не позволил. Он сказал: «Разве это повод портить дружбу?»
Я задумалась. Действительно, что важнее: результат труда или дружба? Раньше я, не раздумывая, отдавала первенство творчеству, а в эту минуту засомневалась. Дружба – это одна из главных ценностей человека. Нагибин ставил дружбу выше любви, поскольку любовь временна, а дружба вечна. Дружба более стойкий продукт. Она украшает жизнь. И защищает.
– Вы простили Икса?
– Его невозможно не простить. Режиссер он – не мой. А человек очаровательный.
Режиссер Икс обладал талантом – жить. Просто жить. Творчество выжирает жизнь. Ничего другого вокруг себя не видишь и не хочешь. А ведь жизнь – это тоже творчество.
– Значит, вы любите Икса?
– Я отдаю ему должное. Без таких людей жизнь превратилась бы в сплошные сумерки.
– Вы сейчас общаетесь?
– Я часто вижу его по телевизору. Он постарел, но все равно красивый – стройный, пучеглазый. Сердце обдает теплом.
– А каких людей вы еще не любите?
– Тех, кто не держит слово. Пообещала и забыла. Я не напоминаю, но меня это обижает. Я усматриваю в этом пренебрежение, а я пренебрежение не переношу. Я люблю тех, кто меня любит. Такие люди есть. Они задерживаются возле меня навсегда, потому что они дают мне силы.
– А враги у вас есть?
– Есть.
– Кто, если не секрет?
– Не секрет. Я сама. Я работаю со словом, я слышу слово, и иногда ради красного словца обижаю людей. Сколько драгоценных связей разрушилось из-за этого.
Откуда писатель черпает материал? Из окружающей действительности. Вот я и черпаю.
Мои подруги-писательницы страдают от этого же самого. Видимо, обиды окружения – это побочное действие профессии. Как лекарство: одно восстанавливает, другое ущемляет. Но умные люди не обижаются. Умные говорят: «Да ладно…»
Однажды у меня был смешной случай. Позвонила незнакомая женщина и завопила:
– Кто вам рассказал мою историю?
– Какую историю?
– Ваша повесть «Ничего особенного»… Это же про меня… Я ехала на юг, машина перевернулась, я попала в больницу, влюбилась во врача… Кто вам это рассказал?
– Никто не рассказывал. Я придумала.
– Но ведь так не бывает, чтобы придумали все в точности про меня…
– Значит, бывает.
Я действительно не знала этой женщины и действительно придумала, но вот… угадала. О чем это говорит? О том, что жизнь предлагает не так уж много вариантов. И они повторяются.
3
– Что заставляет вас работать?
– Однажды я спросила у Лии Ахеджаковой: «Что является твоей пусковой кнопкой?» Она ответила: «Я жалуюсь».
Творец жалуется, хочет быть услышанным, хочет, чтобы его поняли, посочувствовали или просто услышали.
Если бы Анна Каренина могла писать, она бы не бросилась под поезд. В ней скопились обиды, неудовлетворенности, она не могла выбросить их из себя, и все это вылилось в депрессию. А писатель кидает свою депрессию на бумагу, – и всем хорошо. И ему самому, и читателю.
– Вы считаете, что у писателя не бывает депрессии?
– Среди писателей встречаются и сумасшедшие.
– Кто?
– Не хочу говорить. Скажу только, что гениальность – это нездоровье. Здоровье – это норма, температура 36,6. А норма – заурядность. Так что талантливые люди нередко пьют. Патология одаренности.
– А вы пьете?
– Нет, к сожалению.
– Почему «к сожалению»?
– Если нет патологии, значит, не хватает одаренности.
– Вы в себе не уверены?
– Это не имеет значения. Я пишу уже пятьдесят лет и собираюсь продолжать в том же духе. Меня не пугает, что книги скоро исчезнут, все перейдет в Интернет. На мою жизнь хватит. А литература исчезнуть не может. Она существует две тысячи лет. Древнейшая профессия. Значит, она зачем-то нужна. Зачем? Осмыслить жизнь вокруг себя.
4
– А Фазиль Искандер был ваш друг?
– Я его знала. И он меня знал. Но дружить… Фазиль жил глубоко в себе и наружу не выныривал. Это писатель на уровне Маркеса. Он, как и Маркес, создал свой особый мир под названием Чегем. У Маркеса – это Макондо. У Искандера – Чегем. Фазиль Искандер – бог, который склонялся над чистым листом и создавал свою землю. Из ничего – целый мир, с людьми, котловиной Сабида.
Он умел отделять зерна от плевел, главное от второстепенного. Однажды он мне сказал: «Я прочитал твою повесть “Ничего особенного”, она мне понравилась больше других, потому что в ней видны твои комплексы». Я задумалась над этой фразой. Что такое комплексы? Это работа души, неуверенность, страдания. И все это должно проступать в творчестве.
Фазилю принадлежит фраза: «Творчество – это инстинкт передачи информации». Значит, это такой же мощный инстинкт, как продолжение рода, например. Родительская любовь – это не что иное, как инстинкт сохранения поколения.
