–Ичто?– Оначувствовала, чтокраснеет.

–Давай поцелуемсяещё?

–Только поцелуемся?

–Если незахочешь ничего больше.

–Янезахочу,– пообещала Ада, подставляя губы.

–Язнаю,– прошептал Руслан, припадая кним.

Второй поцелуй получился много лучше первого: невыносимо сладким, многообещающим… Отвторого поцелуя голова закружилась по-настоящему… особенно после того, какАдаоказалась лежащей наполотенце, чувствуя тяжесть навалившегося Руслана ито, какего рука проникает подфутболку.

–Руслик… тыже обещал…

Ноктоже будет вспоминать обещания? Даиголос Ады был нерезким, апросящим… ипросящим неуверенно…

Да икак можно быть уверенной, когда кружится голова, апо телу разливается приятная истома? Руслан успел расстегнуть лифчик, поднял чашечки вверх истал нежно целовать большую грудь девочки, чуть покусывая розовые соски. Алевую руку запускает вшорты…

–Руслик…

–Ада…

Это было похоже насон. Этоибыл сон. Неожиданный сон снеизвестным финалом. Сон-желание. Сон-страсть. ИАдаокунулась всон, умело созданный Русланом… который многому научился запрошедший год иумело разжёг девушку, доведя её доисступления. Затуманив ей голову так, чтоАданезаметила, какосталась совсем безодежды. Ивошёл внеё, когда Ада просила сама… просила требовательно… просила ижаждала… Вошёл очень мягко, потому что догадывался, чтостанет первым, почувствовал сопротивление, почувствовал, какАдавздрогнула, сжал её чуть крепче ипоцеловал… Увидел её глаза, увидел вних то, чтохотел, улыбнулся изадвигался чуть быстрее. Когда понял, чтоАдастала отвечать, окончательно освоился, привстал, забросил ноги девушки наплечи иускорился, задав высокий темп изаставив Аду тяжело задышать изаскрести поземле пальцами.

Застонали они одновременно.

Азамолчав, Руслан несколько секунд тяжело дышал, разглядывая подрагивающую девушку. Затем наклонился ипоцеловал вгубы.

–Тебе понравилось?

–Да.

–Очень?

Она промолчала.

–Очень?– снапором переспросилон.

–Мненес чем сравнивать.

Руслан засмеялся, вновь поцеловал Аду и, продолжая мягко удерживать девушку заплечи, негромко сказал:

–Этопока.

–Что?

Ав следующий миг она услышала шелест травы ипопыталась встать.

–Ребята?

–Да, эторебята.

Ада покраснела отстыда, отмысли, чтоИлья иПлатон увидят её голой. ИхсРусланом– голыми, иего следы наеё животе, иещё…

–Онинас услышали? Давай скорее одеваться!

Сказала– изадрожала, прочитав ответ вглазах Руслана. Поняла, чторебята неуслышалиих, аслышали, слышали всё, чтопроисходит, притаившись закустами вожидании своей очереди. ИльяиПлатон. Потные. Жадно разглядывающие голую девочку. Соттопыренными шортами.

–Несмейте!– простоналаАда.

–Мыведь друзья,– напомнил Руслан, прижимая девочку кземле.– Друзья должны делиться всем, чтоуних есть, давать всё, чтопопросят, ане отталкивать… невырываться…

Заспиной Руслана появился Илья.

–Опомнись!– крикнула ему Ада.– Чтоты творишь? Илья!

–Нетормози!– резко приказал Руслан.

–Илья!

–Нетормози,– повторил Руслан.– Тоша, помогимне!

Ему становилось трудно удерживать вырывающуюся Аду, иПлатон бросился напомощь. АИлья спустил шорты инеумело устроился сверху.

Ада взвыла.

Ине прекращала кричать, несмотря науговоры ипопытки заткнуть рот. Кричала, вырывалась, рыдала, звала напомощь… Иногда получалось громко, ночаще– едва слышно, лишь широко раскрывая рот, ноей казалось– оглушительно громко. Кричала, чувствуя, чтодвижения Ильи становятся всё более иболее уверенными. Какон устраивается удобнее иуправляет её бёдрами. Кричала, когда Руслан предупреждал Илью «неувлекаться ине остаться внутри». Кричала, когда поняла, чтоИлья всё выполнил вточности.

Кричала.

Ада отчаянно звала напомощь, ипомощь пришла.

Мара прибежала, когда сАдой был Платон, иеё появление заставило парня ускориться. Смазало удовольствие отпервого раза, какон однажды признался. Нопотом. Потом признался.

АМара прибежала поздно, новела себя так, будто успела вовремя. Иготова была растерзать обидчиков девочки. Инаверное, растерзалабы. Илипокусала. Илипозволила Аде убежать…

Ноловкий удар Ильи всё изменил.

Исмерть большой чёрной собаки накрыла Аду крепче, чемучинённое насилие. Страшная смерть. Виддикой расправы наполнил девушку ужасом, вкотором Ада едва незахлебнулась. Ноона справилась. Превозмогла себя, став другой второй раз задень.

Справилась.

Изаставила себя, неотрываясь, смотреть, какРуслан, ИльяиПлатон пинали Мару, вымещая наней страх излобу, какРуслан приказал Платону отыскать подходящий сук, асам достал изрюкзака верёвку, какИлья приподнимает голову Мары. Смотрела неотрываясь, ноей казалось, чтовидит сон. Неверила, чтомальчики… чтоеё мальчики, которых она знала сдетства икоторым безоговорочно верила, способны натакое. Адаотчаянно хотела проснуться, молила Бога, чтобы он обернул происходящее страшным сном, ноуслышала лишь вопрос Руслана: «Тыпойдёшь смотреть?» Ответила: «Да»,– иотправилась смотреть, какРуслан, ИльяиПлатон вешают мёртвую Мару.

Большую чёрную собаку.

Её друга.

Апотом слушала Руслана, который говорил, чтоони– самые лучшие друзья насвете, чтоони всегда будут вместе, чтоистория их жизни немогла пойти иначе ичто они всегда будут относиться к«своей принцессе» суважением илюбовью. Чтотеперь они непросто друзья, анастоящая семья.

–Мытебя любим, Ада, мывсе. Ивсё, чтоздесь произошло,– произошло из-за любви. Из-за нашей любви ктебе.

Он был исамым взрослым, исамым наглым.

Илья иПлатон непоказывались наглаза три дня, аРуслан заявился уже наследующий, дружески поздоровался свыглянувшей вокно мамой ипозвал Аду кататься.

ИАдапоехала.