лежащего в коме, запросто может быть организовано покушение. Вдруг он придет в себя и расскажет что-то нежелательное? Значит, нужна охрана. А как мотивировать ее необходимость, если он ничего не успел нам сообщить?

– Пусть вместо него полежит Станислав Васильевич. – Лев Иванович взглянул на лучшего друга и многозначительно улыбнулся. – Говорят, что там много молодых, красивых медсестер, да и докторши неотразимы! А? Ты как? А Леонида пусть прямым ходом отвезут в клинику Бехтерева. Ты же код его устранения запомнил? – Сыщик вопросительно взглянул на Александра.

– Еще бы! – Тот усмехнулся. – От первой до последней цифры. Кстати, надо будет сейчас его написать на бумажке и передать лечащим врачам. Только чтобы Леня случайно не взглянул. Иначе с ним произойдет именно то, что и хотели сотворить его, так сказать, кураторы.

Стас, во время их диалога сохранявший невозмутимое молчание, неожиданно заявил:

– Секундочку! А почему бы не спросить меня, что я думаю по этому поводу? Вдруг на эту роль эрзац-пациента лучше подошел бы Лев Иванович? Тем более что Леня заметно выше меня.

– Зато несколько ниже меня! – Гуров чуть развел руками. – Что, драгоценный ты наш, у тебя на этот вечер были какие-то планы? Ну да, ничего, переиграешь. Мне тоже вон сегодня некая особа назначила свидание. Дабы получить информацию о Вере Атамановой, мне пришлось дать согласие.

– Что? – Вольнов широко раскрыл глаза, от души рассмеялся. – Парни, в лесу сто волков сдохли! Наш железный Лев Иванович согласился прийти на свидание. Это событие из ряда вон!

– Саша, назначить – это еще не значит пойти. – Лев погрозил ему пальцем. – Тем более что той дамочке я представился как сотрудник Березкинского ОВД капитан Горин.

Его перебил громкий смех присутствующих. Даже Ленька, пребывавший после своей кончины в полном унынии, отвернулся и прыснул в кулак.

– Лева, тебя мучает осознание того факта, что это дикий нонсенс. Сотрудник МВД обманул бедную женщину. Хорошо, давай сейчас же все это уладим, – доставая из кармана телефон, проговорил Александр. – Как ее зовут, где она проживает?

– Лебедянина Римма, улица Барановского, дом пятнадцать, квартира пятьдесят три. Она возглавляет одно из столичных феминистских объединений, – произнес Лев Иванович с некоторым подтекстом и быстро взглянув в сторону Станислава.

Услышав про феминистское объединение, то громко хохотнул и выдал:

– Надо же! Перед нашим Львом Ивановичем даже феминистки тают, как весенний снежок!

– Уважаемый, там такая же феминистка, как я папа римский! – заявил Гуров. – С учетом ее природных богатств, фригидности в ней я бы не заподозрил. Скорее наоборот.

– Как ты сказал? Барановского, пятнадцать, квартира пятьдесят три? – для чего-то уточнил Крячко, на что Гуров ответил укоризненным смехом.

Тем временем Вольнов в момент получил от своих сотрудников номер сотового Лебедяниной.

Он позвонил Римме, услышал отклик и сухим деловитым тоном проговорил:

– Римма Валерьевна? Это вас беспокоят из Главного управления уголовного розыска, полковник Иванов. Нам стало известно, что к вам сегодня обращался некий гражданин, назвавшийся капитаном Гориным из Березкинского ОВД. Было такое? Он обещал к вам зайти еще раз? Отлично! Вы нам поможете его задержать? Видите ли, на самом деле это профессиональный, неоднократно судимый мошенник Аркадий Бабарякин, очень похожий на одного нашего сотрудника. В связи с этим у меня к вам будет большая просьба. Как только Бабарякин заявится к вам снова, немедленно наберите мой номер. Говорить ничего не надо, этого будет достаточно. Мы немедленно приедем к вам и задержим его. Что-что? Да, можно будет поступить и так. Хорошо, мы очень надеемся на ваше содействие. – Последние слова Александр произнес, с трудом сдерживая смех.

Он заметил озадаченные взгляды, покрутил головой и объяснил всем суть дела:

– Она мне сказала: «Можно я позвоню вам ближе к утру? Вам какая разница, когда его брать, с вечера или на рассвете? Должна же я получить свою маленькую долю за содействие органам правопорядка».

В этот момент на улице раздался гул мотора, и в ранних вечерних сумерках замелькали оранжевые сполохи проблескового маячка. Это прибыла «Скорая». Вольнов поспешил к выходу. Он хотел встретить медиков, объяснить им, что они должны будут сделать и молчать потом, как партизан на допросе. Докторша и два молодых санитара оказались вполне понятливыми и олимпийски спокойными людьми.

Леньке пришлось лечь на носилки. Медики накрыли его простыней.

Стас дошел до машины пешком. Садясь в салон, он оглянулся, беззвучно рассмеялся и махнул рукой людям, вышедшим его проводить.

Гуров и Вольнов увидели у двора Фомининых с десяток соседей, которые провожали взглядами карету «Скорой» и что-то меж собой обсуждали. Они заметили сыщика, уже отдаленно знакомого некоторым из них. Разумеется, тут же последовали вопросы о том, что здесь стряслось.

Лев Иванович с огорченной миной достаточно пространно объяснил:

– Да сын Фомининых Леня сегодня собирался сделать какое-то заявление для МВД и ФСБ. Для этого мы, собственно говоря, сюда и приехали. Но он ничего не успел. Кто-то позвонил на его телефон и что-то ему сказал. После этого парень отключился и тут же впал в глубочайшую кому. Что он такое услышал, вообще непонятно. Будем проверять, с какого номера мог поступить этот убийственный звонок.

Сообщение похожего содержания вышло уже в вечерней сводке новостей ТВ. Наутро страницы нескольких газет украсились заголовками: «Сын известного ученого-химика впал в кому. Что это? Несчастный случай или покушение?», «Леонид Фоминин что-то собирался сообщить сотрудникам угрозыска и ФСБ. Не это ли стало причиной его комы?», «Сначала семья потеряла редкого кота. Теперь рискует потерять сына. Что это? Мистика или криминал?».

Сотрудники информационного отдела главка и в самом деле проверили номер телефона, с которого поступил звонок Фоминину-младшему. Как и следовало ожидать, СИМ-карта была левой, из одноразовых, каковые в большом ходу у всевозможных телефонных мошенников.

Проверка, проведенная силами спецов ФСБ, дала те же результаты.

Впрочем, особого огорчения операм это не доставило. Им заранее было ясно, что они имеют дело не с мелкими наперсточниками, а с крупными международными шулерами.

Утренней порой, когда Лев Гуров покончил с завтраком и собирался ехать на работу, на его телефон пришел звонок от Стаса.

Тот поздоровался с лучшим другом и спокойно сообщил ему:

– Лева, у нас труп. Преставилась какая-то бабенка, которая этой ночью пыталась меня укокошить.

Гуров, несколько ошарашенный такой вот новостью, немедленно потребовал подробности.

Стас рассказал, что попытка покушения состоялась около трех часов ночи. В его одноместную палату неожиданно, совершенно бесшумно вошла некая особа в медицинском прикиде – белом халате и шапочке, с марлевой маской на лице. В руке у нее был небольшой шприц, приготовленный для инъекции.

Она