– Хорошо, Каэ. А… мы прямо в одежде?

– Свою одежду мы, наверное, оставим здесь. – Я задумалась. – Вот тут положим, чтобы прибой не добрался. И камешком привалим, чтобы никто не увидел…

Виола наблюдала за моими действиями с явным одобрением. Эстанс тоже.

Потом, прямо в спортивной форме, я скользнула в воду.

Глубоко.

Но это понятно, иначе драконицы сюда бы не смогли подобраться. Тут глубина сразу начинается, нет плавного спуска. Ну так в эти бухточки и не купаться приходят, а кто в воду лезет, тот плавать умеет.

Мариса кое-как спускалась, дрожа от страха. Она-то как раз плавать не умела, но Эстанс доверяла полностью. И не ошиблась.

Чешуйчатая морда подхватила ее, аккуратно подтолкнула к гребню… Мариса уцепилась двумя руками, я повторила ее действие, но уже с Виолой…

– Поплыли!

И две драконицы сорвались с места.

* * *

За два часа мы накатались так, что мышцы судорогой сводило. Но как же это было классно! Это лучше езды на «банане», лучше полетов на планере над морем, лучше любой скоростной моторки.

Драконицы, оказывается, не гребут лапами, они извиваются в воде, словно змеи, прижимают лапы, помогают себе хвостом и несутся с такой скоростью, что моторная лодка позорно проиграла бы соревнование.

Единственное, что портило мне удовольствие… Ладно! Целых две вещи!

Первая – нельзя визжать. Мало ли кто заинтересуется диким визгом с моря?

Вторая – нельзя нанести ответный визит его высочеству. А так хотелось бы!

Приехать, поблагодарить, ручкой помахать… с дракона.

Нельзя!

Ну и ладно, хотя бы поплаваем всласть!

Мариса, кажется, была еще более счастливой, чем я. И, когда мы выбирались на сушу, едва стояла на ногах. Но так светилась – хоть ты от нее город освещай.

– Каэ, это… я так счастлива!

– Я вижу.

– Спасибо тебе! Если бы не ты…

Я скромно промолчала. У меня хватило ума не напоминать ей сейчас, что Жоао Феррер, и свадьба, и вообще…

Черт с ним, с Феррером. Пусть девчонка хоть немного побудет счастливой!

– Каэ, а почему ты решила не плыть к санторинцам?

Я сняла мокрое белье, растерлась и надела платье прямо на голое тело. Мариса махнула рукой, да и последовала моему примеру.

– Потому что сейчас это не нужно.

– Да?

– Мариса, это будет международный скандал.

– А нас бы похитили?

– Спустили бы на тормозах. Подумаешь, пара-тройка девчонок! И наследный принц. Сравнила тоже!

Про тормоза Мариса не поняла, но общий смысл уловила.

– Каэ, а что теперь будет?

– Полагаю, Баязет сделает вид, что его тут не было. Прождет своих гадов до рассвета, на всякий случай поболтается там еще сутки, но потом проглотит пилюлю и отправится домой. Подумает, что его пловцы наткнулись на драконов или еще на кого.

– На драконов, да…

– Нет тела – нет дела.

– Эм-м-м?

– Без трупов никто и ничего не докажет. А море большое, и рыбы в нем голодные.

Мариса кивнула.

– Понимаю. Ну и пес с ним, с Баязетом. Знаешь, я такой дурой была… и почему он мне нравился?

– Не знаю. Мне он сразу не понравился, – честно ответила я. – Видно же, что сволочь!

– Да еще какая! Надеюсь, ему нагорит от тора!

– Даже не сомневайся. Драконов не получил, отравить их не удалось, бойцов потерял, а взамен – что? Одна рыжая дура? Сомнительное приобретение!

Мариса ядовито ухмыльнулась.

– И ее мне тоже не жалко! Нам бы там хуже пришлось!

Я пожала плечами.

Хуже, лучше…

– Я не особенно боялась. Виола и Эстанс за нами бы и в Санторин слетали.

– Ты думаешь?

– Уверена. Только вот их могли бы обидеть, напугать, причинить вред… за них было страшно. И связываться не хотелось. Если бы драконы налетели на санторинский корабль – считай, объявление войны.

– А кто бы знал?

– Поверь, в таких делах всегда есть свидетели. Не найдут, так назначат.

Мариса и спорить со мной не стала. Она в политике разбиралась хуже, но примерно принципы уяснила. Действительно, обошлось – и ладно.

Эпилог

Его высочество принц Баязет был в ярости.

Расхаживал по каюте, похлопывал себя хлыстом по ладони, и было в нем что-то от охотящегося тигра.

Скорчившийся в углу человек в этом и не сомневался.

Вот как есть тигр! И сожрет, только что облизнется!

Повезло Санджару только в одном. В академии его убить было нельзя – внимание привлечет. А до корабля его высочество и остыть успел, за три-то дня. Подумал, что Санджар может быть еще полезен, и ограничился поркой. Хотя все равно больно.

– Ты подвел меня, Санджар!

– Великий, я не…

– Драконы выжили!

– Яд был надежен! Великий, они заболели! Но я же не могу знать все о драконах! Ящерицы погибали все! А эти нашли способ бороться!

– Должен был знать…

Свист хлыста, крик, красная полоса на лице ученого… плевать, кто прав, а кто неправ, злость сорвать хочется!

– Смилуйся, Великий!

– Более того, твои кувшины нашли!

– Не я их размещал!

– Не ты… верно. И за это я еще спрошу! Строго! Но и тебе не уйти от наказания!

И снова свист, и снова крик…

Измочалив о подчиненного хлыст, его высочество замер у иллюминатора статуей гнева и ожидания. Пловцы тоже запаздывали.

Чего сложного?

Эта рыжая дрянь все сказала, им надо просто доплыть, обшарить бухты, забрать тех, кто там будет… что – сложно справиться с пятью девчонками?

Принц припомнил насмешливые серые глаза – и скрипнул зубами.

Вот стерва!

На женщин он внимания не обращал, но эту запомнил хорошо. Каэтана Кордова. Первая и единственная, кто посмел не отвести взгляда.

Первая из женщин, которая после такого ушла на своих ногах. Остальных выносили евнухи и тащили к палачам. А эта…

Первая, кто посмел смотреть на него, как будто он… Ярость плеснула огненной волной, даже уши нагрелись! Но Баязет точно знал – на него смотрели с отвращением. Словно на кучку нечистот!

Стерва!

Других он отдаст своим людям, пусть их. Даже самых красивых.

Что он – симпатичных женщин не встречал? В его гареме таких – хоть лопатой разгребай! На любой вкус. Стройные и пухленькие, блондинки и брюнетки, страстные и стеснительные…

А такой пока не было.

И внешность-то у нее так себе – комар на ножках! Дунешь – и снесет. Но характер!

Привлекала независимость, привлекал острый язык, привлекало… Да, хотелось ломать ее и ломать! Об колено!

Пока в этих серых глазах не будет плескаться любовь и обожание!

Он сможет этого добиться! Никуда ты не денешься, Каэтана Кордова! Никуда!