Ира заминается.

— Нет, нужно продолжать.

— Раз так думаешь, значит, не говорила с ней?

— Ты же запретил.

Я ухмыляюсь. Это мне нравится.

— Хорошо, — улыбаюсь и бросаю трубку. — Хорошая девочка.

Но где же моя, как оказалось, плохая?

Глава 14

Только когда мы всё обговариваем с Катей, и я отъезжаю подальше от её дома на такси, проверяю телефон и выгибаю бровь. Десятки пропущенных от Мирона. Прошло-то всего ничего времени. Неужели что-то случилось?

Я была слишком встревожена мыслью о том, что меня на самом деле не любят, что даже не подумала, что могу его взволновать.

Но голос мужа дрожал, и моё сердце сжалось в комок.

— Боже, — выдыхает он. — Едешь домой? Хорошо, жду.

Он бросил трубку так быстро, словно пытался удержать себя от чего-то. Когда я зашла квартиру, Мирон смёл меня с коридора, заграбастал в свои объятья, стал целовать в волосы, щёки, глаза, губы… везде.

— Я думал, что… Неважно, — он улыбается. И вдруг взгляд становится жёстким. — Где ты была, Стеша?

Я пожимаю плечом, неверяще наблюдая за сменой его эмоций.

— Недолго ведь? — снимаю кардиган и кроссовки. — Решила просто покататься по городу.

Он заглядывает мне в глаза, приподняв голову за подбородок.

— Ничего не случилось, дорогая? Я ведь заехал за тобой, ты разве не видела?

— Нет, — приходится врать.

А я это не умею и не люблю.

Почему все просто не могут быть честными друг с другом? А если один соврал уже раз, как верить дальше? Он так волнуется, коршуном кружит вокруг меня, не может перестать касаться, будто боится, что я не настоящая. Разве можно это сыграть? А если нет, значит, Катя просто ошиблась?

Она ведь и про меня подумала плохо… Мало ли, как человек видит людей и интерпретирует их поступки.

Но вот, я снова начинаю хвататься за соломинку. Лишь бы не верить в плохое…

Мирон целует меня, прижав к стене. Запускает пальцы в волосы, стягивает резинку… Локоны рассыпаются по плечам.

Я думала, что смогу его отталкивать, пока не буду точно уверена в нём.

Но касания его рук, его поцелуи, его желание… Всё это опаляет, заставляет дрожать, кружит голову. Прямо в коридоре он спускается ниже, чтобы поцеловать мои колени. Сердце начинает лихорадочно стучать в груди. Я чувствую, что скоро заплачу. Этот взгляд снизу вверх, это обожание в глазах…

Разве это не по-настоящему?

Муж обнимает меня за ноги. Он иногда так делает, чтобы повеселить меня. И. Заставить. Трепетать.

— Люблю тебя, — шепчет он.

И я понимаю, что ещё немного и расскажу ему всё напрямую. А так нельзя. Я ведь уже решила, что нельзя.

Стеша, это просто минутная слабость…

Мирон подхватывает меня на руки и несёт в спальню. Там кладёт на кровать, нависает сверху, горячо целует. Я хочу, хочу его, хочу поддаться.

И так смогу ничего не рассказывать. Буду слишком занята.

— И я люблю тебя… — шёпот перерастает в стон…

Глава 15

На следующий день я работаю, от Кати пока нет вестей, Алевтина тоже не появляется. Идеально было бы, если бы Ирина вновь навестила меня сама. Но вместо этого происходит кое-что ещё лучше!

Звенит звоночек над дверью, я поднимаю глаза и начинаю светиться от радости — в удачное время затишья ко мне приходит Руслан. Почему-то теперь при свете дня он кажется мне ещё более красивым, мужественным, взрослым. Будто тогда я видела его всё ещё через призму своих воспоминаний. А сейчас всё представляется как есть — он совсем взрослый. Стал настоящим мужчиной.

Я тоже недалеко ушла. Машинально кладу руку на живот. Скоро стану мамой.

И пусть многое омрачает это, о плохом думать не хочется.

Я рада малышу и ни за что по своей воле не откажусь от него. Хоть и понимаю, что без Мирона будет сложно.

Впрочем, я всё ещё надеюсь на лучшее…

— Угостишь экспрессо, красавица, — улыбается мой потерянный брат.

— Правильно говорить эспрессо, — отвечаю я, не в силах надолго отвести от него взгляд. Такое чувство, что он может просто раствориться, если я это сделаю.

А мне бы этого очень, очень не хотелось.

Мы долго разговариваем за столиком. Периодически, конечно, заходят посетители, но их немного, так что время получается провести с комфортом. Руслан вспоминает наши дни, особенно всякие игры летом, причитания бабушки и её разговоры про правительственные заговоры и таёжную расу русов, знающую ответы на все вопросы, с которыми можно общаться через шишки.

— Я не понимаю, как мы сами с ней с ума не сошли, — смеюсь.

— О да, мы бы могли пойти дальше и верить в летающие тарелки.

— Особенно после того, как ты уехал… — произношу я. — Как я не превратилась в ту из поговорки — «Жила в лесу — молилась колесу»?

Он берёт меня за руку и глядит прямо в глаза.

— Прости, — произносит с чем-то затаённом в голосе. — Я должен был вернуться туда за тобой.

— Я никогда так не думала, — спешу его успокоить. — Ты сам был ребёнком.

Он слабо улыбается в ответ.

А затем вдруг начинает говорить:

— Знаешь… вчера ты заставила меня пожалеть, что мы не встретились раньше.

Я тут же смущаюсь, а одна из посетительниц, проходя мимо нас, роняет милое:

— Вы такая красивая пара! Просто загляденье!

Я стараюсь не додумывать фразу Руслана. Мы ещё общаемся какое-то время, потом я делаю ему кофе с собой и обнимаю на прощание.

— Напишу тебе, — шепчет он, поцеловав меня в макушку. — А что у вас за дела с Катей? Она куда-то собиралась с самого утра.

— Секрет.

Мне неловко признаваться в том, что мы затеяли. Да и не нужно это.

Как раз когда Руслан уходит, Катя пишет мне:

«Еду за ней из фитнес-центра, вроде как сворачивает в гостиницу».

Я в ответ прошу её быть осторожной. Да, Катя сказала, что так как она теперь безработная, вполне может взяться за частное расследование.

«Не надо смотреть так, будто я перечитала Донцову!», — рассмеялась она вчера на мою реакцию.

Но вроде ведь ничего такого? Ирина недавно переехала, так можно было бы узнать её адрес и проверить, не захаживает ли к ней Мирон. А дальше, не знаю, резко наведаться к ним? Пока планы были шаткими. Я себя плохо чувствовала и просто была рада, что не одна схожу с ума.

На одном моём плече сидит Мирон, убеждающий, что ему можно