Шрифт:
Закладка:
В 1935 году NRA была распущена из-за того, что Верховный Суд признал Закон о национальном промышленном восстановлении неконституционным, т. к. согласно ему Конгресс делегировал президенту слишком много власти. Но обломки NRA были использованы для создания системы, которая структурировала американскую экономику с 1930-х по 1970-е годы. Отраслевые кодексы Национальной администрации восстановления были воскрешены в виде регуляций в отраслях, управляемых комиссиями, вроде авиапромышленности, грузоперевозках и добыче угля, отрасли, к которым относились как к общественно-полезным. Вместо отраслевых минимальных заработных плат, продолжительности рабочего дня и пенсий, которые должны были по отдельности согласоваываться бизнесом и профсоюзами, после чего утверждаться NRA, федеральное правительство прямо ввело общенациональную минимальную заработную плату и восьмичасовой рабочий день в 1938 году, вдобавок к федеральным программам социального страхования, введённым ранее в 1935 году. Закон Вагнера 1935 года превратил параграф 7(а) Закона о промышленном восстановлении в статут, который, с поправками, и по сей день регулирует коллективные договора в США.
Во время Второй Мировой войны многие западные правительства обещали своим солдатам и рабочим лучшую жизнь после победы над державами Оси — национал-социалистической Германией, фашистской Италией и милитаристской Японией. В Британии в ноябре 1942 года был опубликован «доклад Бевериджа», призывавший к масштабному расширению социальных услуг для рабочего класса, и он стал одним из источников вдохновения для послевоенной Национальной службы здравоохранения.
В своём обращении к конгрессу о состоянии страны от 11 января 1944 года президент Рузвельт призвал принять Второй Билль о правах, прямо связывавший обещание новых прав на рабочие места, адекватные зарплаты, жильё, медицинские услуги, образование и другие блага с военными усилиями: «Теперь наш долг — начать работу над планами и стратегиями для обеспечения длительного мира и поднять американский уровень жизни выше, чем он был когда-либо... И после победы в этой войне мы должны быть готовы идти вперёд, к реализации этих прав, к новым целям в виде человеческого счастья и благополучия». Рузвельтовский Второй Билль о правах был скорее амбицией, чем законодательным предложением, но его дух был воплощён в Законе о (правах) военнослужащих, принятом Конгрессом в 1944 году. Война ускорила реформы и в других сферах общественной жизни, включая робкие первые шаги федерального правительства в деле ликвидации расовой сегрегации.
Величайшие победы организованного труда в американской истории были в годы Второй Мировой войны. Используя в качестве рычага траты на оборону Военный совет по делам труда ввёл в действие правило «сохранение членства», согласно которому все новые рабочие на заводах с профсоюзом являются членами этого профсоюза. Членство в профсоюзе «Объединённые рабочие сталелитейной промышленности» выросло с 225000 человек (в 1939 году) до 708000 человек (в 1944 году), а членство в профсоюзе «Объединённые рабочие автомобильной промышленности» взлетело со 165000 человек в 1939 году до более чем миллиона в 1944 году. Более 35 процентов рабочей силы, занятой не в сельском хозяйстве, была охвачена профсоюзами к 1945 году.
Все экономики в Западной Европе и Северной Америке после 1945 года в той или иной степени основывались на трёхстороннем экономическом торге, который был совместим с представительской демократией и противостоял авторитарному государственному корпоратизму, принятому на вооружение межвоенными фашистскими режимами, и диктатурами в Испании, Португалии и Латинской Америке. В системе демократического плюрализма профессиональное представительство не заменяло представительскую демократию, основанную на свободных выборах от территориальных округов или от страны в целом. Но нерегулируемый трудовой рынок был частично заменён поддерживаемой государством системой торга из-за зарплат и условий труда между работодателями или их ассоциациями и независимыми профсоюзами или иными трудовыми организациями.
Сложные формы национального отраслевого компромисса между профсоюзами и работодателями были созданы в послевоенных Швеции и Австрии. В Федеративной Республике Германия коллективные договора подкреплялись совместным представительством, практикой, когда в совете директоров компании присутствовали представители профсоюзов. Во Франции количество членов профсоюзов было относительно ниже, чем в других странах, но результаты торга между работодателями и профсоюзами распространялись и на большое количество рабочих, не состоящих в профсоюзах. Одно исследование замечает: «Тень фашизма и/или внешней угрозы были решающими или, по крайней мере, значительными факторами в самых долгих и успешных мирных соглашениях».
Историк профсоюзов Нельсон Лихтенштейн отмечает: «...Опираясь на рамки, установленные Национальным законом о трудовых отношениях, крупные промышленные профсоюзы перешли к послевоенной практике ведения коллективных переговоров, которая в следующие два десятиеляти увеличила реальную еженедельную зарплату более чем на 50% и значительно расширила дополнительные социальные пакеты рабочих». После детройтского договора 1950 года — соглашения между «Дженерал Моторс» и «Объединёнными рабочими автомобильной промышленности» — и других похожих соглашений в США фактически сложилась система демократического корпоратизма в наиболее концентрированных промышленных отраслях, которые через «шаблонный переговорный процесс» задавали неофициальные стандарты зарплат и льгот во многих секторах экономики, не охваченных профсоюзами. Пик членства в профсоюзах в США был достигнут в 1950-х годах, когда в них состояла треть американской рабочей силы. Меж тем, долго боровшееся сельское хозяйство было стабилизовано и интегрировано правительством с помощью системы субсидий и поддержания цен.
Хотя многие менеджеры продолжали ворчать, по обе стороны Алантики легитимность переговоров между профсоюзами и бизнесом была принята как прогрессистами, так и мейнстримными консерваторами. Дуайт Эйзенхауэр писал своему брату Эдгару: «Если какая-либо политическая партия попытается отменить социальное страхование, страхование по безработице, уничтожить законы о профсоюзах и субсидиях для сельского хозяйства, то ты больше не услышишь об этой партии в нашей политической истории». Историк Роберт Гриффит указывает на источники эйзенхауэровского представления о том, что он называет «корпоративным содружеством»: «...Общим для всех этих действий была попытка вылепить новую корпоративную экономику, которая была бы в состоянии избежать как разрушительного беспорядка нерегулируемого капитализма, так и угрозы автономии делового сообщества, которую представлял социализм».
В политике эквивалентами сильных профсоюзов в Северной Америке и Европе после Второй Мировой войны были массовые партии. Несмотря на то, что был начат процесс субурбанизации, политики национального уровня всё ещё были связаны с местными избирателями через несколько слоёв региональных, городских и квартальных партийных чиновников — городских «боссов» и сельских «судейских банд» в США. Интеллектуалы обычно насмехались над этими провинциальными политическими воротилами, некоторые из которых, конечно, были невежественными или продажными или настроенными расистски. Но существование этого блока мелких трибунов гарантировало то, что политики не будут игнорировать интересы и ценности местных рабочих избирателей на национальном уровне,
