Шрифт:
Закладка:
Что ж, нам больше не восемь.
Его глаза не отрываются от меня, в его взгляде читается миллион вопросов. Только тогда я осознаю, что все неправильно поняла. Он удивлен не потому, что я заговорила в ответ. Он в замешательстве.
Он меня не помнит.
– Пошел ты, Ксавье! – рявкает Диа. – Она остается.
– Знаете, ребята, если теперь мы собираемся тусоваться с неудачниками, то хотя бы предупреждайте меня, чтобы я мог добавить это дерьмо в резюме, – Ксавье издает саркастический смешок и возвращается в дом Тео.
Я потрясена.
– Извини за это. Дело не в тебе, – Финн нарушает молчание, как только его приятель оказывается вне зоны слышимости. – В последнее время он со всеми дерьмово обращается. У него просто не лучшие времена.
Я киваю, прекрасно осознавая, что он лжет. Дело во мне. Ксавье всегда был таким в моем присутствии, но, наверное, я обманывала себя, думая, что он изменился за последние десять лет.
Ученики школы по крайней мере правы в одном.
Ксавье Эмери не такой, как его друзья.
Он хуже.
– Ранее ты не ответила на мой вопрос. Твое имя… откуда оно? Шампунь или крем для рук? – Тео наклоняется над бильярдным столом, чтобы сделать первый удар и разбить шары. Услышав его вопрос, я закатываю глаза. На моих губах появляется намек на улыбку. Мы играем уже четвертую партию.
Оказывается, Теодор Кокс не худший собеседник, когда не отпускает тупых шуток по поводу моего имени. Он болтает со мной с тех пор, как мы все переместились в гостиную.
Аксель ушел двадцать минут назад. Скатертью дорожка. Я не могла наклониться, чтобы поиграть, потому что постоянно чувствовала на себе его взгляд. Что насчет Ксавье, то он так и не вернулся после того, как ушел. Финн пытался написать ему, но, похоже, я настолько ему противна, что бедняга больше ни секунды не мог находиться в моем присутствии.
– Подожди, разве твоя сестра не знаменитость или что-то в этом роде? – спрашивает Тео, когда я не отвечаю на его поддразнивания.
– Возможно. А что? Хочешь автограф? – поддразниваю я, сбивая сразу три мяча.
Тео расплывается в улыбке:
– Прости. Должно быть, отстойно, когда тебя все время спрашивают о ней.
Меня так и подмывает сказать ему, что на самом деле он первый, кто спросил о ней за последнее время. Эшли была такой маленькой, когда выиграла Rising Voices, что обычно ее помнят люди постарше. В основном это родители, бабушки и дедушки. Я всегда немного удивляюсь, когда кто-то нашего возраста знает Эшли по ее телевизионным временам.
Не говоря уже о том, что моя сестра довольно скромная.
Она ходит в частную музыкальную школу в двух городках отсюда, держится подальше от вечеринок и молодежи Сильвер-Спрингс. Также она не зазнается. При встрече с ней вы никогда не узнаете, что число ее подписчиков на YouTube приближается к двум миллионам или она была состоятельна к шести годам.
– Моя мама помешана на этих чертовых шоу талантов, – уточняет Тео. – Сейчас она смотрит повторы своих любимых. Не проходит ни одного эпизода, чтобы она не прожужжала мне все уши о той победительнице, которая родилась и выросла здесь. Эшли, да?
Я киваю.
– Я навел о ней справки. Она хороша.
Поверь мне, она знает.
– А еще она горячая. Очень, – ухмыляется Тео.
Это она тоже знает.
Да, у Эшли есть все: ангельский голос, загорелое стройное тело со всеми изгибами в нужных местах, янтарные глаза, длинные медовые волосы. Люди называли ее «красавицей семьи», что, естественно, заставляло меня чувствовать себя гадким утенком. Но мой папа любил говорить, что мы одинаково красивы.
Только разными видами красоты.
Мне потребовались годы, чтобы понять, что он имел в виду.
Сейчас я знаю, что моя сестра не столько красивее меня, сколько ярче. В этом смысле она немного похожа на Диа. Эш – воплощение женственности. Она носит облегающие платья, делает макияж, чтобы подчеркнуть данную Богом красоту, тратит тысячи долларов на маски для волос, чтобы ее золотистые локоны были идеально блестящими.
Она хочет, чтобы люди смотрели на нее.
А я? Не очень.
В детстве я остро чувствовала, как высоко сестра превзошла меня, поэтому в конце концов приняла свой статус «призрака Каспера» и решила стать невидимкой. Чаще всего я носила огромные толстовки и мальчишеские джинсы. Я ношу их и по сей день. Мне плевать на прическу, не говоря уже о красивых платьях.
Какой смысл? Все равно никто не заметит.
– У нее никого нет? – спрашивает Тео.
Я сдерживаю улыбку.
– Я бы устроила тебе свидание с ней, но в это время года она не занимается благотворительностью.
Финн, Диа и Лейси хихикают над моим остроумным высказыванием, и я чувствую себя тем счастливым ребенком, который смог рассмешить весь класс. Должно быть, это впервые с того дня, как Диа сказала мне, что в дальнейшем мы будем есть со спортсменами, когда я почувствовала, что могу как-то вписаться.
Раньше я в основном стояла в стороне и держала рот на замке, но с уходом злюки Бри и в отсутствие тирана Ксавье я начинаю понимать, что не так уж ненавижу их компанию.
– Черт возьми, Ви. Не знал, что в тебе это есть. – Финн протягивает мне руку. – Сверху.
Я смеюсь, дав ему пять за несколько секунд до того, как Диа обхватывает меня правой рукой за шею и притягивает, чтобы обнять.
– Ты дерзкая, Харпер. Я уважаю это, – говорит Тео, убирая свои темные, почти черные волосы с изумрудно-зеленых глаз.
– Но?.. – предчувствую я.
– Я буду уважать тебя еще больше, если ты дашь мне номер своей сестры.
Я фыркаю.
– Неплохая попытка, донжуан.
Тео и Эшли вместе не продержались бы и дня. Тео слишком любит девушек, а Эшли слишком умна, чтобы соблазниться таким парнем, как он. Хотя, судя по ее нынешним и прошлым парням, я подозреваю, что подтянутый зеленоглазый красавчик Тео как раз в ее вкусе.
Мы играем еще тридцать минут, прежде чем я, извинившись, отхожу в ванную. Мой телефон звонит, пока я мою руки, поэтому я выхожу на кухню, чтобы посмотреть, кто это.
Мама.
У меня также есть три непрочитанных сообщения от нее.
Мама
Ты где?
Мама
Завтра Эшли должна быть
