Лицо парня представляло собой один сплошной синяк. Сам же он был перебинтован по рукам и ногам, в гипсе. Прям ирония какая-то.

— Избавь меня от своего юмора, — попросил он устало. — Давай покончим с этим.

— С чем же? — спросил я.

— Добей меня.

— Добить? — удивился я. — Ты меня с собой не путай. Быть гнидой и добивать тех, кто слабее, — это твой удел, а не мой.

— Если ты про себя, то не такой уж и слабый, — возразил он.

— Водички хочешь? — предложил я. — Во рту, наверное, пересохло.

— Издеваешься? — в его голосе послышались хоть какие-то эмоции, кроме усталости.

— Нисколько. Сходить за водой?

— Будь так добр.

Я сходил, мне несложно. Дежурные находились на первом этаже, а это был второй, поэтому попасться не особо опасался. Пришлось к себе подниматься, потому что, где здесь ещё взять воду, я не знал. Но ничего, быстро управился.

— Не спишь? — спросил я, вернувшись.

— Ты и правда принес воду, — удивленно сказал он.

— Почему тебя это так удивляет?

— Мы враги.

— С каких пор?

— Ты точно псих, — резюмировал он.

— Нет, это ты глупый, — парировал я. — Посмотри на себя. Разве ты похож на врага? Скорее уж на жалкого идиота, который предал себя, друзей, пошёл по темной дорожке, влип в плохую компанию, которая его в конце прожевала и выплюнула. Это ведь черепки тебя переломали?

— Они самые.

Я дал ему напиться, убрал кружку с водой и присел рядом на кровать. Настроился, собрал чистое Масло и запустил в тело парня. Дарвин не сказал ни слова. Глаза прикрыл и… Может, и смерти своей ждал. Я же диагностикой занимался.

Через пару минут Дарвин приоткрыл один глаз и покосился на меня. Я над ним как раз навис и изучал грудь. Точнее, то, что в ней осталось после уничтожения духа.

Воля целителя подразумевает, что исцелять нужно всех. Всех людей. Но, как солдат и воин, я понимал важность уничтожения тех, кто представляет угрозу. Есть враги, а есть те, кого нужно защищать. Враги есть в том числе среди людей — тех, кого я называю предателями. Те, кто продался мертвым.

Лютый, который продался Черепам, с духом внутри — был как раз таким предателем. На первый взгляд. А на второй… Сейчас я видел перед собой не предателя рода людского, а обычного пацана, которого использовали и выкинули.

Который может быть мне полезен.

Сюда я пришёл уж точно не убить его. В этом не было никакого смысла. Если он и мог что-то рассказать, то уже это сделал. Конфликт наш с ним также исчерпан. Это не значит, что я проникся к нему хотя бы малейшей симпатией или сочувствием… Но черт возьми. С моими целями надо использовать малейшую возможность.

Осталось определить, годен на что-то Дарвин или нет.

— Что ты делаешь? — спросил парень, когда до него дошло, что убивать его не собираются.

— Изучаю тебя. Уникальный случай, знаешь ли. Малолетний дебил выжил, после того как его тело использовал дух-паразит. При этом ему ещё и конечности переломали.

— Между прочим, это моё тело, а не экспонат для изучения, — его голос стал твердым.

— Так прогони меня, — нагло усмехнулся я. — Впрочем, ты можешь ускорить мой уход.

— Позвать на помощь?

— Попробуй. Я ведь могу зажать тебе рот… Своим носком. Он чистый, потому это даже не сойдет за извращенную пытку.

— Чего ты хочешь? — спросил он нормальным тоном после недолгого молчания.

Хм… А этот Дарвин не так уж прост. Внутренний стержень у него точно есть. Отлично держит себя в руках. Это при том, что думал — его сейчас убьют. И при том, что прямо сейчас испытывает нешуточную боль.

— Хочу узнать всё о Черепах, — не стал я тянуть и озвучил мотив своего появления.

— Шутишь? — его голос дрогнул. — Ты понимаешь, с кем связался? Тебе жить надоело?

— Это говорит тот, кто взял на меня заказ у больного ублюдка, который хотел прикончить ни в чем не виновную девушку прямо в ресторане, наплевав на жертвы. Тот, кто сломал мне ногу и руку. Я, между прочим, из-за тебя теперь всю жизнь хромать буду. Да и в целом еле выжил. Так что оставь угрозы при себе. Лучше по делу что скажи.

— Что-то ты не похож на пострадавшего, — недоверчиво хмыкнул Дарвин.

Он зашарил взглядом по мне, ища следы травм. И не нашёл, разумеется. Сюда я на своих двоих пришёл.

— Это невозможно, — выдал он. — Со мной тоже работал целитель, иначе бы я просто умер. Но о полном выздоровлении не идет и речи.

Штатный целитель, по всей видимости. В смысле, не Аристарх Павлович вкладывался, чтобы вытащить паренька. Что, кстати, интересный момент. Дарвин в тяжелом состоянии. Кто с ним работал? Достаточная у него квалификация? Аристарх Павлович в курсе, что парень ответственен за мои раны и что именно он на нас охотился да родным Игорька угрожал?

Очень интересный вопрос. Который я не буду прояснять.

— Ты ведь в курсе, что я сам целитель. Вот и помог себе.

— Так просто? Ты малолетний сирота, без дома. Не рассказывай мне сказки. Это Аристарх Павлович тебя наверняка поставил на ноги.

— Думай, что хочешь, — пожал я плечами. — В любом случае мне нужны ответы. Хочешь от меня избавиться, расскажи. Чего тебе опасаться-то? Черепки уже сделали тебя инвалидом и, раз не убили, значит, оставили в назидание другим за оплошность. Так ведь?

— Так.

Я ждал, что его голос дрогнет, но нет. Парень ответил абсолютно спокойно. Он расслабился, перестал сверлить меня взглядом и… Я бы сказал, что откинулся на кушетку, чтобы как следует подумать, но нет, его поза никак не изменилась. Сомневаюсь, что он может сейчас пошевелиться, не испытав сильнейшую боль. Поэтому он просто перевёл взгляд на потолок и задумался.

— Я тебя не понимаю, — выдал он спустя пару минут. — Ты знаешь пару фокусов, но зачем тебе собирать информацию о Черепах? Это слишком опасно.

О как. Пара фокусов. Значит, он так себе объяснил происходящее?

Тот случай, когда и хочется, и колется. В смысле, хочется вытащить из него все ответы, но сам факт вопросов насторожит парня, даст ему подсказки. А там он уже может прибежать обратно к своим хозяевам, доложить им про подозрительные расспросы и попытаться вымолить прощение. А заодно попросить денег на исцеление.

Только вот сдаётся мне, после этого нас двоих прикончат и никакого прощения не будет. Понимает ли он это сам?

— Это уже мои заботы, — ответил ему.

— Если узнают, что я открыл рот, убьют и меня, и мою семью.

Ответил он вовсе не категорично, а словно предлагая… поторговаться?

— Как они узнают? Напомню, мы ночью, одни в палате. Пока к тебе никого не подселили, есть время поговорить. А то, что они узнают что-то от меня… Не думаешь же ты, что я побегу с ними драться? Я хожу-то с трудом.

— Если тебе нужна эта информация, рано или поздно ты её используешь, — сделал он вывод. — А значит, и меня сдашь, когда прижмут.

— А сейчас, значит, прижимать не собираются?

— Ах вот оно что… — догадался он. — Ты хочешь оценить степень угрозы?

Это всего лишь один из вопросов, самый актуальный, но не самый важный, но да, я кивнул, подтверждая.

— Предлагаю сделку, — сказал он. — Ты же целитель. Утверждаешь, что сам себя на ноги поставил. Помоги мне здоровье восстановить. Хотя бы часть. А я тебе расскажу всё, что хочешь.

На какую-то долю секунды мне стало жаль. Жаль, что этот волевой парень, готовый пробиваться по жизни, способный почти мгновенно просчитать ситуацию и не терять присутствия духа, опустился на самое дно, выступив предателем рода людского. Его бы таланты да в нужное русло.

Я знал много хороших людей. Мало кто из них сражался хорошо. Также я знал на голову отбитых людей. Конфликтных, агрессивных, склочных, не особо приятных. Которые при этом никого и ничего не боялись, смело шли в бой на самую страшную нежить, даже если знали, что умрут. Вот такой парадокс, когда человек не приспособлен для мирной жизни, зато на войне проявлял себя.

Мне кажется, Дарвин из таких. Готов и склонен к насилию. Жаль, что он мне раньше не попался. Освойся я в этом мире, будь старше, и не оступись он сам, из него получился бы отличный солдат.

— Я займусь твоим исцелением, — ответил ему, подумав. — При нескольких условиях. Первое — ты поклянешься