Шрифт:
Закладка:
Он выглядел заинтересованным.
— А у тебя есть его фото?
— А тебе зачем?
— Ну мало ли — пожал плечами. — Может он на меня похож.
Я засмеялась.
— Вот ни капли, Але-е-екс, — потянулась и протянула.
— Ну а с бывшим что?
— Ничего особенного. Строил из себя альфа-самца и ревнивца. По сути жил на моей жилплощади и жрал мою еду. А потом я пришла домой и застала его с другой. Прямо на своих простынях с бабочками… И ты знаешь, что самое интересное. Он не попросил прощения и даже не выглядел испуганным. Он объявил, что я бревно. Что вот эта худосочная блондинка сосет на пять баллов. Она — женщина-пожар. У нее темперамент, — к концу речи, я настолько разнервничалась, что не заметила, как перешла на высокие тона.
— И что было дальше?
Я откинулась на спину стула. Пожала плечами, сделав глоток алкоголя.
— Дамочка сбежала. А он ушел. И вот ты знаешь, до сих пор вспоминаю тот день и мне непонятно. Почему Аркадий вообще вышел из дверей моего дома на своих ногах? Без костылей и даже без помощи санитаров? Как я могла стоять и рыдать как последняя тряпка смотря на все это? Я задаю себе этот вопрос постоянно: «Лола, почему он был цел и невредим, и даже топор не торчал из его спины?».
Курьер заржал. Да-да. Именно так. Громко и запрокинув голову назад. А я сидела и залипала на нем взглядом. Охренительный мужик. И даю голову на отсечение — в постели будет тем еще ураганом. Даже аромат его духов возбуждает меня.
— Ну а если перестать дрочить словами, могу сказать одно.
Допив свой виски, он ставит бокал на стол и подается ко мне. Внимательно смотрит, ожидая продолжения. Состроив донельзя умное выражение лица, приближаюсь к курьеру. К самому его плечу. Вдыхаю аромат его духов и, переждав легкое головокружение, шепчу тоном заговорщика.
— Ты можешь раскисать, а можешь отрываться. Мой девиз по жизни — бери от нее все.
Отстраняюсь. Хотя должна признать, делаю это с большим трудом. Руки так и чешутся потрогать его крепкие бицепсы.
— Это типа АкунаМатата? — на его губах все еще искрится улыбка. Ох уж эти ямочки. С ума меня сводят.
— Можно и так. Только, чур я Тимон. Не хочу быть жирным Пумбой, — кривлюсь при воспоминании о кабане. Никогда мне не нравился.
Он молчит. Смотрит на меня с задумчивой улыбкой на губах. А потом вдруг резко обхватывает ладонью мой затылок и притягивает к себе. Посуда со стола летит на пол, мебель переворачивается, и теперь нас не разделяет абсолютно ничего. Его губы на моих. Они такие горячие, и безумно вкусные. И я понимаю, что этой ночью я имею право пожить для себя. Почему бы не расслабиться в руках такого шикарного жеребца?
Боже, его губы. М-м-м. Дорогой виски и жвачка. Именно так пахнет жаркая ночь. Похоже я сорвала джек-пот!
Когда он отстраняется, я едва ли не плачу. Так хочу еще! Но взяв себя в руки пытаюсь изобразить равнодушие.
— Эй, что ты делаешь? — получается слишком тихо для протеста. А он все еще затылок мой гладит пальцами, и в глаза мне смотрит не отрываясь.
— Я трахать тебя буду, Баунти. Всю ночь напролет.
Я молчу. Хочу казаться равнодушной, но дикая, тугая пульсация в низу живота говорит мне о том, что я вряд ли наберусь сил на отказ. Да он и не дает мне одуматься. Резко притягивает к себе снова, завладевая моим ртом.
— Я даже спрашивать не буду, откуда у тебя такая тачка, с водителем, — я развела ширеноги, позволяя его умелым пальцам ласкать мою влажную плоть.
И да. Мы сидели на заднем новенького Астон Мартин. Курьер нажал какую-то кнопку на дверце и между нами с водителем появилась перегородка.
О боги, с моего рта срывались громкие стоны, когда его пальцы становились более наглыми. А он губами глушил мои хрипы. Я впивалась пальцами в его плечи, царапала его затылок, пытаясь притянуть еще ближе. Этот мужчина — сладкий кусок пирога. Я могу впасть в сахарную кому.
— Иди сюда, — шепчет курьер, осыпая мою шею поцелуями. Он усаживает меня на себя, его пальцы задирают мой топ, освобождая грудь.
— Охренительная, — произносит сипло, а у меня от одного его жадного взгляда разряды тока по венам.
— Хочу тебя, — выдыхаю, добираясь под рубашкой до его пресса. Чертова стиральная доска.
— Прямо здесь? — произносит с улыбкой, беря в плен своих губ мой сосок. ЧЕРТ! Я истекаю. Ерзаю на нем бедрами, трусь о твердый бугор его брюк.
И в этот момент машина резко тормозит.
— Приехали. Идем, — шепчет курьер и, подняв меня под попу, выходит из салона.
Когда мои ноги оказываются на земле, ему приходитсяпридерживать меня.
— Ты в порядке? — улыбается, а у самого глаза черные, одурманенные.
Я хватаюсь за лацканы его пиджака, тянусь к манящим губам, царапаюсь носом о небольшую щетину на подбородке.
— Если твой член не окажется во мне в течение нескольких минут, то будет плохо. Всем.
Он выгибает бровь.
— Понял.
Схватив меня за руку, тащит в сторону входа в отель. Даже в таком пьяном состоянии я успеваю отметить, что это «Астон Редисон». Там же номер в сутки стоит около сотки. Но задумываться о том, откуда у курьера такие бабки, я не стала. Сейчас я могла думать только о его члене.
— Иди сюда, — я тянула его за рукав. Сейчас я была дико зла. — Что ты там возишься с этой дверью?
Он достал меня! Мало того, что в лифте меня не трахнул, так еще и у номера возится с ключом добрые полчаса.
Как только дверь открылась, мы буквально ввалились внутрь. Здесь было темно, поэтому я остановилась дожидаясь его.
Он возвышался надо мной. Сколько в нем роста? Минимум метра два. Между нами воцаряетсятишина. И сердца бьется так громко.
Мужчина тянется ко мне рукой, проводит большим пальцем по губам.
— Сделай мне минет, — хрипло, так что кровь закипает. И я думаю о том, что его член, возможно, самый вкусный. Но делать минет я буду только в том случае, если он заслужит того.
Отвернувшись, прохожу вперед. Вижу перед собой небольшой комод. Стягиваю с себя джинсы вместе с трусами, забираюсь на него и развожу ноги как можно шире. Даже так в темноте, я вижу, насколько жадный у него взгляд.
— Я сделаю тебе минет, красавчик. Но только если моя киска будет довольна тобой, — указываю взглядом между ног.
Он вздёргивает бровью. Словно я удивила его.
— Ну ты идешь? Или я начну без тебя? — провожу пальцем по истекающему лону. Твою мать! Как же круто.
Мне кажется, или я слышу рычание.
— Сучка вредная. — рычит он, а в следующую секунду его голова оказывается между моих ног.
