– Может, этот дядя навсегда останется в своем Таиланде, как думаешь? – Юля натянула рюкзак на плечи и нехотя поплелась к выходу.

– Это вряд ли. Сколько мы сегодня деревьев полили? – Я обернулась к фикусам, мысленно приказала им не болеть и открыла дверь.

– Пятнадцать. – Юльке нравилось их поливать. Пока нравилось…

– Вот! Разве кто бы стал так переживать, если бы переехал надолго? – Я вышла в коридор и почувствовала сквозняк. Дверь к балкону общего пользования была открыта настежь.

– А так хотелось бы. Мне там нравится. – Сестра мечтательно вздохнула, закрывая за меня дверь. – Можно я?

Я передала ключи, а сама осмотрелась. Странно. Что это за разводы, будто краску смывали? А это что? Кровь? И пахнет непонятно чем.

– А что, если нас выселят, Свет? – Юлька провернула ключ в замке на один оборот и замерла.

– Не думай о плохом. Я возьму подработки, накопим финансовую подушку и не будем бояться выселения! Как тебе? – Я заметила огромную царапину на стене и провела по ней пальцем.

– И я буду дома одна? – Второй оборот Юлька сделала очень медленно.

Я сразу приуныла. Подработки равно временны́м затратам, так уж заведено.

– Когда я смогу брать тебя с собой, то обязательно буду. Договорились? – Я бросила последний взгляд на открытую балконную дверь в конце длинного коридора и улыбнулась сестре.

– Да! – с радостью подхватила идею Юля. – Я у тебя еще ни разу не была. Мама не разрешала!

И тут вдруг сестренка приуныла, отвернулась.

– Ты чего? По маме скучаешь? – Я больше всего на свете боялась услышать просьбу отправить ее назад.

– Боюсь, что снова вернусь туда, – опустила голову Юлька. – Это плохо, да?

Я не хотела настраивать ее против мамы.

– Это твои чувства, которые ты испытываешь сейчас, они не могут быть плохими. Но они всегда могут измениться.

– А мама может? Может измениться?

– Посмотрим.

– Она тебе не звонила же?

Я погладила Юльку по голове, промолчав.

Не звонила. И это меня напрягало сильнее, чем сто звонков в день.

Я проводила сестру до школы, добралась до объекта, на котором в последнее время работали, и издалека увидела ажиотаж около бытовки.

Она была вся раскурочена так, будто в нее забрался слон. Слон с когтями.

Зал МСО

– Майконг прошел испытание! Он должен был выдержать тест на контроль и обернуться обратно, никому не навредив. Майк это сделал! – Никс практически коснулся лбом лба длинноволосого блондина скандинавской внешности.

– Да? И где же он? – обернулся лидер контроля. – А что это за дыра в стене? Не его ли зверь проделал? А собаки? Чудом остались живы, но им требуется помощь ветеринара. И это вы называете пройденным тестом?

Никс отстранился и махнул у блондина перед носом договором. Слава богу, Майк оставил его как раз на такой случай, будто знал, что понадобится. Песец указал обведенный пункт, добавленный по настоянию саванного лиса:

– Тогда пройдите такой же контроль собственного зверя. Здесь сказано, что испытание должно быть проходимо любым свободным оборотнем.

Нордический блондин заскрежетал зубами, и тут же его взгляд изменился. Похоже, теперь он стал считаться с командиром лис.

– Этого может потребовать от меня только глава клана или сам Майконг.

– Я сейчас официально замещаю нашего главу, так что призываю вас к ответственности.

Контролер обернулся на своих оборотней, подвигал челюстью и сказал:

– Не хочу разводить суету. Сейчас два часа ночи. Если Майконг не придет до полуночи человеческими ногами, зачтем ему провал теста.

Никс буквально зажал язык зубами, понимая, что если передавить, то можно вообще упустить шанс. Так песец хотя бы выиграл для друга время.

– Сами понимаете, если оборотень практически за сутки не может прийти в себя, то ему скатертью дорожка в мир иной…

Никс молча развернулся и сделал своей команде жест уйти.

На крыльце здания МСО песец спросил у Захара:

– Кто следит за Майконгом?

– Дело в том…

– Только не говори, что вы его потеряли!

– Не совсем так. Мы видели, как он полез по балкону на этаж дома, где снял квартиру той девушке.

Никс пошатнулся. Только этого не хватало!

– Не переживай! Видимо, он сам понял, что к чему, и быстро спустился вниз.

– Так, а потом? Где он сейчас?

– А вот потом мы его потеряли. Но судя по тому, что в сводках новостей не говорят о нападении монстра, он хорошо спрятался.

Никс наклонил голову, чтобы не показать лисам, как переживает за друга. Только прошептал:

– Черт, Майконг, надеюсь, ты придешь в себя, и быстро!

Майконг

Лисы терпеть не могут высоты, будь они хоть десять раз из спецотряда. Да, уже не так панически боятся оказаться выше второго этажа, но любоваться красотами города всегда предпочитают с земли, если другого не требует ситуация.

Сейчас ситуация требовала от Майконга спрятаться как можно лучше, но зверь окончательно ушел в протест и отказывался слушаться. Если от дома Светы его еще удалось уговорить уйти, то последнее место работы, где все пропахло ей, он категорически отказывался покидать.

У Майконга была одна надежда – что запах девушки успокоит зверя и он обретет над контроль над взбесившимся животным. Правда, стоит отдать должное неукротимой половине – сегодня зверь никого не убил, хотя очень хотел крови. Только лицо Светы удерживало его от того, чтобы намотать длинные патлы блондина на когти и проскрежетать им по полу.

Речи о двойном испытании не было! Это прямое нарушение договоренности!

И Майконг в который раз порадовался, что не верил в этой жизни никому. Никому, кроме Никса.

Но прошла ночь, пала смертью храбрых бытовка, а зверь все не унимался и отказывался и шагу ступить в более безопасное место. Когда послышался шум, Майконг, вместо того чтобы спрятаться на безлюдных верхних недостроенных этажах здания, вдруг сиганул в подвальное помещение.

И как же он был удивлен, когда туда спустилась и Света.

Видеть ее вживую, а не только чувствовать ее запах, оказалось мучительно сладко и невыносимо. Зверя словно опьянило, повело и потащило к девушке, и только чудом Майконг смог удержать себя на расстоянии.

Не подходи! Испугаешь! Сначала обернись!

Но когда Света взялась за сварочный аппарат, зверю пришлось ощутить настоящий шок. Жуткий звук, еще хуже – вспышки сварки, от которых так легко поймать солнечных зайчиков в глазах. И любимая девушка за такой сложной работой.