— Ну? — снова рявкнул Мэлэки.

— Ничего, — ответил Квирк, стараясь, чтобы прозвучало смиренно, но не как раскаяние.

— Ты настоящий смутьян, — неожиданно мягко и почти спокойно проговорил Мэл, буравя его взглядом. — Врываешься к нам пьяным в день, когда моего отца…

— Слушай, Мэл…

— Никаких «Слушай, Мэл»! — Мэлэки подошел вплотную к Квирку, его глаза едва не вылезали из орбит. На пороге кухни возникла Мэгги — точь-в-точь как Фиби несколько минут назад. Увидев выясняющих отношения мужчин, она, заметно повеселев, ретировалась. — Квирк, тебе здесь не место! — ледяным голосом объявил Мэл. — Возможно, ты считаешь иначе, но ошибаешься.

Квирк шагнул было к двери, но Мэлэки прижал ладонь к его груди и едва не опрокинул. На миг Квирк представил их неумелую драку — они сцепились и, отчаянно пыхтя, тузят друг друга. «Только бы не захохотать!» — подумал он, а вслух сказал:

— Слушай, Мэл, я лишь привел Фиби домой. Не следовало вести ее в паб. Я прошу прощения. Доволен?

Мэлэки сжимал и разжимал кулаки и теперь напоминал раздосадованного злодея из немого кино.

— У тебя нет причин меня ненавидеть, — с чувством добавил Квирк.

— Это мне решать, — парировал Мэлэки, словно читал мысли Квирка, словно об этом уже не раз говорили. — Держись подальше от Фиби! Не позволю превратить ее в копию тебя, понял?

Повисла страшная, звенящая от напряжения тишина. У обоих в висках стучала кровь: у Мэла от напряжения, у Квирка от перепоя.

— Счастливо, Мэл! — с черной иронией сказал Квирк, решительно шагнув к двери. Взявшись за ручку, он обернулся и с нарочитой небрежностью поинтересовался: — Кстати, Кристин Фоллс у тебя наблюдалась?

Мэл заморгал — блестящие веки вяло наползали на воспаленные глазные яблоки.

— Что?

— Кристин Фоллс, которая умерла от эмболии, у тебя наблюдалась? Поэтому ты вчера ночью рылся в моей картотеке? — Мэлэки молчал. В блестящих, навыкате глазах читалась полная апатия. — Надеюсь, ты не напортачил. Халатность может дорого обойтись.

Квирк стоял в передней, дожидаясь, когда Мэгги принесет плащ и шляпу. Если поспешить, он успеет в «Макгонагл» до закрытия. Барни Бойл еще наверняка там и набрался до поросячьего визга, но с Барни он справится. Тем более, рядом не будет Фиби, и Барни не разозлится. Можно найти женщину и привести к себе, если удастся протащить ее мимо вечно бодрствующего мистера Пула и его бдительноглухой жены… «Вот она, моя жизнь, — с горечью думал Квирк. — Моя беспутная жизнь».

Мэгги принесла вещи, непрерывно бормоча себе под нос. Квирк в очередной раз поинтересовался, как у нее дела, напрочь забыв, что уже спрашивал об этом. Мэгги раздраженно зацокала языком, сказав, что ему нужно, очень нужно пойти домой и проспаться.

В смутных воспоминаниях о сегодняшнем вечере таилось что-то тревожное.

— О какой девушке вы говорили? — спросил Квирк.

— Что? — Мэгги хмуро взглянула на плащ и вручила его Квирку.

«Как же она выразилась?» — Квирк отчаянно рылся в памяти.

— «Вы пришли из-за умершей девушки», — так вы сказали. Кого вы имели в виду?

— Какую-то Фоллс, — пожала плечами Мэгги.

Квирк уставился на тулью своей шляпы: там темнело жирное пятно. Кристин Фоллс… Снова это имя! Он уже приготовил следующий вопрос, когда за спиной зазвенел капризный голосок:

— И куда ты собрался?

Черт подери, Фиби!

— Домой.

— Сбежишь и оставишь меня с этим сбродом? Даже не мечтай!

С бесцветных губ Мэгги слетело что-то похожее на хихиканье. Фиби покачала головой, якобы возмущенная желанием Квирка ее оставить, сдернула с балясины платок, накинула на плечи и схватила Квирка за руку.

— Веди меня, старичок!

— А если меня спросят, что сказать? — неожиданно всполошилась Мэгги.

— Скажите, я сбежала с матросом, — заявила девушка.

На улице похолодало, и когда они шагали прочь от дома, Фиби так и льнула к Квирку. Старые, выше уличных фонарей, буки с сухо шуршащей листвой, напоминали призраков. Выпитое за долгий вечер виски быстро теряло волшебную силу, и в душу заползала холодная липкая меланхолия. Фиби тоже скисла, а потом вдруг спросила:

— Из-за чего вы с мамой ссорились?

— Мы не ссорились, — возразил Квирк, — а беседовали. Взрослые ведут себя именно так.

— Правда? Вог так беседа! — захихикала Фиби и сильно сжала его руку. — Ты говорил, что по-прежнему ее любишь и сожалеешь, что женился на тете Делии?

— Деточка, ты читаешь слишком много глупых журналов!

Фиби наклонила голову и засмеялась. Подул ночной ветерок, и Квирк ощутил сильную усталость. День получился тяжелый а, судя по тому, как Фиби за него цепляется, он еще не завершен. «Нельзя столько пить», — строго напомнил себе Квирк, хотя другая часть его души насмешливо захихикала.

— Дедушка любит тебя больше, чем папу, верно? — поинтересовалась Фиби и, не дождавшись ответа, спросила: — Каково расти сиротой?

— Потрясающе!

— Вас били в этом, как его, Коннемара…

— В так называемом ремесленном училище Каррикли. Конечно, били, как же иначе?

Глухие удары плетки по обнаженной плоти, серые отблески зари в высоких окнах, равнодушно взирающих на очередную сцену мучительных унижений… От других мальчишек рослый Квирк отбивался, но как отбиться от братьев?

— Дедушка тебя спас? — Квирк не ответил, и Фиби дернула его за руку: — Ну же, говори!

— Он был в «совете посетителей», — Квирк пожал плечами. — Я ему приглянулся. Бог знает, почему, но Гаррет забрал меня из Каррикли и отправил в нормальную школу. Они с бабушкой Гриффин по сути усыновили меня.

Шагов десять Фиби молчала, а потом спросила:

— Получается, вы с папой были как братья?

— Об этом ему лучше не напоминать, — слабо усмехнулся Квирк. Они остановились на углу, освещенном уличным фонарем. Ночь выдалась тихая, большие дома за изгородями спали, закрытые на все замки, свет в окнах почти не горел.

— Знаешь, кто твои родители, ну, настоящие? — полюбопытствовала Фиби.

Квирк снова пожал плечами.

— На свете есть вещи пострашнее сиротства, — после небольшой паузы ответил он.

Сквозь листву буков сочился неяркий свет — взошла луна. Квирк содрогнулся от холода. Столько разных концов, столько ошибок! Краем глаза он заметил какое-то движение, а в следующий миг Фиби жадно и неловко целовала его в губы. Ее дыхание пахло джином и чем-то сладким, вроде карамели. Квирк почувствовал упругую грудь девушки, полоски белья и… оттолкнул ее.

— Ты что творишь?! — вскричал Квирк и стал яростно вытирать рот. Фиби потрясенно на него смотрела и дрожала, словно ее ударили. Она хотела что-то сказать, но жалко скривилась, и, чувствуя, что слезы близко, понеслась к дому. Квирк тоже не стал мешкать и зашагал прочь. Он пыхтел, с трудом переставлял ноги, но при этом