Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Классика » Все, что дозволено небесами - Татьяна Олеговна Воронцова

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 61
Перейти на страницу:
тебя, переспать с тобой из корыстных соображений показалось мне кощунством. Я просто не могу! Понимаешь? Я люблю тебя и хочу секса с тобой, но только при условии взаимности.

Герман стоял неподвижно, не делая никаких попыток обозначить свое отношение к ее словам или к ней самой. Дине уже казалось, что он никогда не выйдет из этого ступора, когда рука его потянулась к карману – за пачкой сигарет – и, кашлянув, Герман задал следующий вопрос:

– Как, по мнению твоего дяди, мы должны попасть туда? Все входы в лабиринт замурованы, я сам сказал ему об этом в марте. Или ему известно то, что не известно мне?

– Я не знаю, Герман. Не думаю, что он был честен со мной до конца.

– Он не говорил тебе, что знает или подозревает о существовании еще одного входа?

– Он сказал, что ты найдешь… если захочешь.

– А твоя задача – помочь мне захотеть.

– Да. Была.

Герман повернулся и медленно побрел в обратную сторону, к сквозному проему, через который в погреб проникал дневной свет, рассекая его надвое. На ходу вытряс из пачки сигарету, прикусил зубами. И шагнув из-под кирпичного свода под открытое небо, сразу же закурил.

– Сердишься на меня? – спросила Дина, выходя следом и останавливаясь у него за спиной.

– Нет.

– Я бы сердилась. Женщины часто влюбляются в тебя? Думаю, да.

– Да. Но я, в отличие от них, влюбляюсь редко, очень редко, и это всякий раз выбивает меня из колеи.

– Значит ли это, что ты… – Голос Дины дрогнул. – Что я тебе не совсем безразлична?

– Не совсем безразлична, – подтвердил Герман. И повернулся к ней всем корпусом. – Точнее, совсем НЕ безразлична.

Они смотрели друг другу в глаза. Не отрываясь, не мигая. Эмоциональное напряжение сделало их лица похожими на маски участников древних мистерий.

– Что же нам теперь делать? – прошептала Дина.

Глаза ее лихорадочно блестели, грудь вздымалась от дыхания, жаркого и учащенного. Кажется, только горящая сигарета Германа мешала ей броситься ему на шею. Тонкая струйка дыма необъяснимым образом разделяла их, создавала преграду почти материальную.

– То, что запланировали. Осматривать памятники архитектуры, делать фотографии, любоваться природой. – Он посмотрел в сторону. – Я справлюсь с этим, Дина. Не знаю как, но справлюсь.

– А ты уверен, что с этим нужно справляться? – по-прежнему шепотом спросила она. – Ведь это… это…

– Ценность? Счастье? – Усмехнувшись, Герман покачал головой. – Не будем об этом.

– Почему не будем? Почему не будем? – От избытка эмоций она даже топнула ногой. – Ведь это важно! Ты думаешь, что уже нашел свою великую любовь? Да ничего подобного! Если бы это было так, то ты остался бы равнодушным ко мне, а ты сам только что признался…

– Хватит! – рявкнул он так неожиданно, что Дина вздрогнула. И добавил уже спокойнее: – Я же сказал, не будем об этом. Я пока не готов.

– Ты не готов, и поэтому я должна молчать?

– Да, было бы неплохо, если б ты помолчала минуты две или три.

– Так ты тиран? Как мило.

Он сердито фыркнул.

Не переглядываясь и не разговаривая, они дошли до биостанции и свернули в живописный дворик между жилым деревянным домом и сводчатым амбаром для смоления канатов, сохранившимся со второй половины XIX века.

– Боже! – воскликнула Дина, позабыв о своем возмущении, и сняла крышечку с объектива фотоаппарата.

Дом был поистине замечательный: два больших квадратных окна по обе стороны от входа, над ними еще четыре окна – два прямоугольных и два треугольных, через которые свет проникал в мансарду, – и шесть окошек разного размера на боковой стене. Двускатная кровля, темные серо-коричневые доски, за чисто вымытыми стеклами – аккуратные белые занавески. А перед домом, рассеченный по диагонали тропой из утопленных в землю валунов с проросшей между ними травой, раскинулся садик, на первый взгляд дикий, но при ближайшем рассмотрении даже очень ухоженный. Ранние лесные цветы и низкорослые кустарники соседствовали с декоративными. Ярко зеленое травяное поле покрывали алые, розовые, сиреневые, желтые брызги – словно подвыпивший художник, экспериментируя с открытыми цветами, неожиданно для себя создал настоящий шедевр.

Сделав несколько снимков, Дина обошла вокруг дома и, вернувшись к Герману, сидящему на большом валуне, сообщила, что с другой стороны есть еще один причал. Из длинных бревен с деревянным настилом.

– Я знаю, – сказал Герман. – Он предназначен для небольших катеров и лодок.

– Пойдем туда?

Она стояла перед ним – молодая, очаровательная, энергичная, чуть запыхавшаяся от беготни с фотоаппаратом, – и солнце золотило ее коротко стриженые светлые волосы. Длинная «рваная» челка падала на гладкий лоб.

– Ты чертовски красива, – вырвалось у него. – Я хочу написать твой портрет. Ты ведь фотографировала меня, так? Где хотела и сколько хотела. Теперь я хочу написать твой портрет.

Он думал, что смутить ее невозможно, но щеки Дины неожиданно вспыхнули, она потупилась и несколько секунд разглядывала носы своих кроссовок.

– Ты же художник, я помню… ну… – Передохнув, она заставила себя поднять глаза. – Я согласна. Что это будет, живопись или графика? Краски или карандаши? Или, может быть, тушь?

Отступив на шаг, он прищурился и взглянул на нее уже по-другому – как на модель.

– Думаю, масло. Акварель чересчур легкая и прозрачная, а темпера, наоборот, слишком тяжелая и плотная.

– Когда?

– Когда приступим? Завтра.

– Почему не сегодня?

– Сегодня у меня еще есть дела.

– Ясно. – Теперь она не могла отвести глаз от его лица. – Значит, договорились. Точно, да? Ты не передумаешь? Позвонишь мне сам?

Он подошел к ней вплотную. Кончиками пальцев провел, едва касаясь, по ее нежной прохладной щеке.

– Позвоню. В десять утра. Будь готова.

После ужина Герман объявил, что выйдет ненадолго подышать свежим воздухом. Буквально на пять минут. Леонид увязался за ним.

– Пусть поговорят, – успокоительно произнесла Марго, заметив, каким взглядом проводила их Нора.

– Пусть, конечно, – откликнулась та. – Я разве против?

– Ты нервничаешь из-за его интереса к этой девчонке с фотоаппаратом.

– А ты бы не нервничала, если б Ленька вдруг начал проявлять такой интерес к кому-нибудь, кроме тебя? Бегать на свидания, позировать на фоне заката…

– Думаю, да. Хотя моя история не похожа на твою. Ради Германа ты оставила работу и квартиру в Москве, полностью изменила образ жизни. А что сделал он ради тебя?

– То, чего не удавалось никому. Выдернул меня из ставшего уже привычным состояния хандры и апатии. Помог снова ощутить вкус жизни.

– О!.. Даже так?

Отвернувшись к раковине, Марго пустила воду и принялась мыть посуду. Нора ждала продолжения и через пару минут дождалась.

– Помнишь, ты рассказывала мне, как он переспал с Леськой… ну,

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 61
Перейти на страницу: