Для черносотенцев он был слишком либерален, слишком буржуазен, ведь Столыпин, несмотря на внутреннее презрение к Думе, был сторонником ограниченной, конституционной монархии. Еще в Саратове он видел в фанатичных монархистов не только союзников, но и деструктивную силу. В 1905 году в селе Турки Балашовского уезда случился известный эксцесс. Там, в гостинице, проходило заседание революционно настроенных земских врачей. Их окружила двухтысячная толпа черносотенцев, требовавшая немедленной расправы над «врагами Отечества». Столыпин прибыл в Балашов и лично, во главе казачьего конвоя, доставил арестованных медиков к железнодорожной станции. По дороге во врачей полетели булыжники. Досталось и конвою. Шальной камень поранил и губернатора — и, как он говорил, чтобы не разжигать страстей, «повредил палец». Этот эпизод попал в газеты, и Столыпин получил десятки сочувственных телеграмм от друзей. Он высокомерно относился к этим погромщикам и, будучи премьером, хотя охотно пользовался их рвением…

«Власти, следуя Манифесту 17 октября 1905 г., поддерживали представительное правление. Против него в принципе не выступали ни П. А. Столыпин, ни его преемники. А что же черносотенцы? Они выступали за роспуск Государственной думы и за возвращение царю абсолютных полномочий. Например, саратовские „истинно русские люди“ были разочарованы деятельностью даже III Государственной думы. „Надо, — говорили `союзники`, — чтобы Дума занялась крестьянским вопросом, а также позаботилась, чтобы рабочий люд в городах не голодал. Мы ругаем первые Думы, но что сделала III Дума, состоящая в большинстве из правых? Ровным счетом ничего“[22].

Действия Столыпина в значительной степени обострили национальные проблемы в империи, проблемы сепаратизма. Сам он считал всех не русских подданных Российской империи инородцами. Об этом свидетельствует письмо губернаторам: „20 января 1910 г. Гг. губернаторам. Циркулярно. С изданием Высочайше утвержденных 4 марта 1906 г. Временных правил об обществах и союзах среди инородческих элементов, населяющих Россию, стало наблюдаться особое движение к культурно-просветительному развитию узкого национально-политического самосознания и образование для этой цели целого ряда обществ, под самыми разнообразными наименованиями, имеющих целью объединение инородческих элементов на почве их исключительно национальных интересов“.

Добавим еще один интересный нюанс: Столыпин, увлекаясь аграрными делами, практически не уделял внимания развитию военной промышленности. Да, он не стремился к войнам, к европейской гегемонии. Его целью было паразитическое буржуазное существование страны, вывозящей сельскохозяйственную продукцию. Экономика „сидела на игле“ хлебного экспорта. Да, Столыпин пытался повысить урожаи, вырвать крестьян из XVIII века, в котором они надолго застряли. Пытался тщетно. Но в то же время проигрывал соседним державам (прежде всего Германии) в соревновании индустрий. Это сказалось в годы Первой Мировой.

Генерал Виктор Сахаров, погибший в саратовском доме Столыпина

Преследуя вышеуказанные цели, такие общества, несомненно, ведут к усугублению начал национальной обособленности и розни и потому должны быть признаны угрожающими общественным спокойствию и безопасности, как то и разъяснил Правительствующий Сенат в целом ряде решений (указы от 18 июня 1908 г. № 9120 по делу украинского общества Просвiта, от 4-го сентября 1909 г. за № 8397 по делу польского общества Освята и др.).

Ввиду сего я признаю учреждение подобных обществ, на основании п. 1 ст. 6 закона 4 марта 1906 г., недопустимым и считаю долгом указать Вашему Превосходительству, что при обсуждении ходатайств о регистрации каких бы то ни было инородческих обществ, в том числе украинских и еврейских, независимо от преследуемых ими целей, местному по делам об обществах присутствию надлежит в каждом отдельном случае подробно останавливаться на вопросе о том, не преследует ли такое общество вышеуказанных задач и в утвердительном случае неукоснительно отказывать в регистрации их уставов, на точном основании приведенных указаний Правительствующего Сената.

Вместе с сим, Вам надлежит в настоящее время тщательно ознакомиться с деятельностью уже существующих инородческих обществ и в подлежащих случаях возбудить установленным порядком вопрос об их закрытии.

Министр внутренних дел,

статс-секретарь Столыпин

Скрепил: Директор Арбузов

20 января 1910 г.»[23].

Каковы же результаты основной реформы Столыпина, которой он так гордился — аграрной? Правильно заметил историк Владлен Логинов: «Аграрная реформа сделала то, чего не смогла сделать революция. Ибо даже в моменты ее наивысшего подъема оставались регионы и социальные слои, стоявшие как бы вне общего движения. Реформа внесла вопрос о собственности и о земле в каждый крестьянский дом. Смута вошла в каждую семью»[24]. А это результат, обратный задуманному Столыпиным. Таким образом, он помог создать на селе революционную ситуацию, повысил сознательность крестьян, в будущем поддержавших эсеров и большевиков. Во-вторых, «проклятый» вопрос общины. Столыпин пытался разрушить этот вековой реликт, в котором видел препятствие для развития буржуазных отношений. Ему был необходим не крестьянин-общинник, а крестьянин-собственник, кулак. Он рассчитывал, что единоличниками станут лучшие хозяева. Но эти надежды премьера не оправдались. Реформа начала захлебываться. Община оказалась сильнее столыпинской тактики. Кстати, по этому вопросу оппонентами Столыпина оказались многие консерваторы, монархисты. Крестьянский вопрос оказался ему не по зубам, создать на селе «опору режима» ему не удалось. Наконец, третье — политика переселения крестьян в Сибирь. Оставим в стороне перекосы этого процесса, проходившего во многом близкими сердцу премьера полицейскими методами. Да, примерно половина переселенцев осела на новых местах. Но что они сумели принести Сибири? Ни одного крупного города, ни одного крупного производства, никакого серьезного развития транспортных артерий. Стране требовалось укрепление промышленности — а новые сибиряки только слегка улучшили аграрную ситуацию, стали поставщиками некоторых масляных культур… Задачу индустриализации и заселения Сибири и Дальнего Востока решили только большевики 1–2 десятилетия спустя.

Повторим еще раз. Одна из проблем нашего времени в том, что идеологи государства, официальные пропагандисты, да и некоторые историки и писатели, охваченные ностальгией по «старой России», равняются на стратегических банкротов, на тех, кто проиграл свои главные сражения, на тех, кто «хотел, но не смог». Как бы красиво не выглядела идеология, у которой такие опоры — она обречена идти по кругу поражений. И это притом, что в истории нашей страны (в том числе — в ХХ веке) есть опыт выдающихся побед, открытий, строительства великой державы, торжества просвещения и профессионалов. Раздуваемые заслуги Столыпина (типа открытия Саратовского университета, в котором действовал один факультет — медицинский) на этом фоне выглядят жалко. Он не добился ни одной из поставленных целей. И продвигался вперёд по служебной лестнице только в условиях кадрового голода, который охватил Российскую империю с конца XIX века, когда лишь очень немногие образованные люди были готовы служить самодержавию.

Увы, Столыпин был всего лишь заурядным чиновник с наклонностями палача, которые проявлялись, прежде всего, от страха. Никаких значимых успехов на государственном поприще он не добился. Его аграрная реформа провалилась.