Позади всё тот же туман и тишина.

Но через секунду зазвучал треклятый шорох. Не успел Первый испугаться, как из мглы вырвался громадный паук-убийца. Писк, треск и широко раскрытая клыкастая пасть. Чудовище бросилось навстречу, шустро перебирая скрюченными лапами.

Побледневший юноша вскрикнул и кинулся бежать. Но уставшие ноги подогнулись, а затем он вновь наступил пяткой на треклятую штанину и рухнул на живот. Первый отчаянно заработал руками и телом – не бежать, так хотя бы ползти, и плевать на ссадины и порезы!

Зловещий шорох усилился, к нему прибавилось едкое шипение. Юнец как наяву представил себе два острых клыка, впивающихся ему в спину.

И тут раздался новый грохот. Земля задвигалась.

Первый почти возликовал – лучше расшибиться насмерть, чем быть заживо сожранным. Поднявшись на колени, он оглянулся и увидел, что паук заметался, стараясь удержаться на лапах, но всё ещё рвется к добыче.

Первый встал и кинулся к ближайшей многоэтажке. Либо самоубийство, либо единственный шанс удрать. Он вбежал в пустой дверной проём. Близкое шипение и гортанный треск за спиной возвестили, что чудовище несётся следом.

Увидев слабый свет с дальней стороны, Первый побежал вперёд. На плечо упало что-то твёрдое, но юноша не остановился. Спотыкаясь и врезаясь в стену, он рвётся дальше.

Сзади громыхнуло. Первый ощутил толчок в спину и рухнул на пол. Закашлявшись, он обернулся и увидел груду обломков, завалившую проход. Гул постепенно стих, и землетрясение прекратилось. Кровожадная тварь осталась с той стороны или даже погребена под завалом.

Сзади затрещало.

– Ну чего?.. – болезненно простонал Первый.

Оглянувшись, он зажмурился от яркой вспышки. На покорёженном столбе зарябил робким светом фонарь. Юноша уставился, как завороженный, а потом улыбнулся, пряча хмурый взгляд за ладонью. Вместе с болью от ушибов и порезов он ощутил какое-то внутреннее тепло. Словно этот жалкий полусломанный фонарь согревает его.

Со стороны обломков донеслось шуршание.

Несколько камней осыпалось. Из образовавшегося провала резко высунулась лохматая лапа и суетливо завертелась. Ещё одна груда обломков упала на пол, и вместе со второй лапой показалась уродливая паучья морда. Отродье зашипело, распахнув розовую пасть.

– Не-ет! – сквозь слёзы взвыл Первый.

Он начал отползать в сторону выхода, не отрывая взгляда от прорывающегося к нему чудовища. Потяжелевшее тело болит, но надо двигаться, иначе этот дом обвалится и похоронит их обоих. Впрочем, юноше уже почти наплевать. Только бы раздавило эту кровожадную образину!

Плечо пронзило острой болью, и что-то шершавое прижалось к виску. Тошнотная вонь резко усилилась. Повернув голову, Первый встретился взглядом с четырьмя парами красных глаз. Новый паук пискнул и сильнее сомкнул челюсти на его плече. Юнец завопил от боли и ужаса. Он ощутил, как два острых клыка пронзают его всё глубже и глубже.

Кровожадно фырча, монстр поволок беднягу прочь от своего бешено рвущегося из-под камней сородича. Первый несколько раз стукнул паука кулаком в морду, но сделал больнее лишь себе. Хищник дёрнул головой, и юноша услышал треск своей рвущейся плоти.

Он почувствовал как по плечу и свежей ране стекает едкая паучья слюна. Больно, жутко, мерзко! Одно прикосновение щекой к лохматой гадости ужасает, а сейчас оно буквально на ходу жрёт его!

И вновь острая боль! Теперь в ноге. Сквозь кровавую пелену он увидел, как вырвавшийся из-под завала паук схватил пастью его ступню, вцепившись клыками в щиколотку.

В глазах потемнело, разум забился в мутном безумии. Первый ощутил, как его тянут в разные стороны и как затрещали от натуги сухожилия. Глаза закатились, у рта выступила пена, тело забилось в агонии.

До слуха долетел далекий треск, какая-то дробная трель, грохот, затем истошные взвизгивания и шипение. Тело стало лёгким, ушло тянущее чувство, затылок и спина ощутили твёрдую опору.

Перед глазами мелькнул силуэт. Вяло проморгавшись, он увидел нависшее лицо мужчины с тёмными волосами. Он что-то говорит, но в ушах Первого лишь протяжный гул.

– Ум… ник, – прохрипел юноша, улыбаясь окровавленным ртом. – Это ты…

***

– Значит, пауки, – беспристрастно уточнила Афина, поправив очки.

Аксель кивнул.

– Размером с человека и больше.

Снова кивок.

Девушка посмотрела в глаза собеседника. В них, как обычно, ни капли лукавства, сомнений или, например, безумия. Лишь холодная честность и уверенность.

Афина опустила взгляд на ручку в своей ладони, покрутила её пальцами. У этой ручки тонкая, незамысловатая и совершенно нефантастическая форма. Есть в этом что-то необъяснимо привлекательное. Или объяснимо.

– Понимаю, – кивнула Афина и улыбнулась. – Спасибо за уточнение. Прошу, продолжайте.

Она обещала быть благодарным слушателем. И постарается быть им до конца. Чего бы это ни стоило.