- Кто? – глупо уточнила я, дождавшись, когда коллега из проектировочного отдела дольет мне красного вина.

- Андрей Станиславович, - как маленькой пояснила Машка.  – Пока мы танцевали, я специально смотрела за их стол.  Взглядом пожирал только так.  Я же говорила, что он не останется равнодушен к моему платью.

Честно говоря я не знала, что и ответить, потому что в голове шел долгий мыслительный процесс.  На кого он смотрел?

Витая в своих мыслях, я неудачно дернулась разливая на новое шикарное платье бокал красного вина.

- Черт, - только и смогла сказать я, подскакивая на стуле.

Уродливое пятно расползалось по подолу серебристой юбки.

- Скорее замой, - посоветовала Машка поднимаясь вместе со мной.

В туалет я ушла одна, заверив подругу, что справлюсь и без ее помощи.

Слезы обиды жгли глаза.  Только я так могла, задумавшись опрокинуть на себя  не абы что, а бокал с красным вином, которое и с помощью химчистки не так просто вывести, не говоря о подручных средствах обнаруженных в женском туалете ресторана.

- Привет, - дверь за спиной хлопнула, но поворачиваться к говорящему не хотелось.  – У тебя все в порядке? – Андрей подошел со спины, кладя руки на плечи.  Подняв взгляд на зеркало, я смотрела на нас.  Мои красные воспалённые от непролитых слез глаза, платье, что практически до талии было задрано с расползающимся по подолу отвратительным пятном и он – красивый, мужественный, уже без галстука-бабочки и с фривольно расстегнутыми верхними пуговицами.  – Давай я отвезу тебя домой, - предложил он, хотя вопросом это не было.  Это была констатация факта – он отвезет меня домой, не смотря не на что.  На это я только смогла кивнуть.

- Мне нужно забрать сумочку, - сказала я, когда мы уже подошли к гардеробу.

Взяв мой номерок, Андрей слегка подтолкнул меня в сторону зала, где не смотря ни на что продолжалось веселье.

Машка сидела на своем месте и флиртовала с парнишкой программистом, очевидно забыв о своем увлечении нашем руководителем.  Увидев меня, она сразу поднялась, с жалостью рассматривая испорченное платье.

- Я поехала домой, - поцеловав в щеку подругу, я попрощалась со всеми присутствующими.

- Может тебе такси вызвать? – Машка нагнала меня у самой двери, виновато смотря на мою юбку.

- Ты что, не стоит, я уже взрослая девочка, - еще раз поцеловавшись, мы расстались у дверей.  Внутренне я очень нервничала – если бы она вышла меня провожать и увидела компанию в которой я покидаю гостеприимный зал, то скандала или разбора полетов было бы не миновать.

- Все в порядке? – уточнил Андрей, помогая мне надеть пальто.

- Да, спасибо, - ответила я, стараясь не смотреть на начальника.  – Платье жалко.

Мы вышли на улицу, где не смотря на календарную осень вовсю кружился снежок.  В Питере такое бывает очень часто, но первый снег в этом году застал меня врасплох.  Ни обувь, ни одежда совершенно не подходили для прогулок под первым снегом.

Андрей помог мне на ступеньках, ненавязчиво поддерживая под локоток, чтобы я не поскользнулась.  Огромный автомобиль стоял неподалеку от ресторана привлекая внимание мощью вложенной в это создание.  Черный внедорожник с хромированными дисками – автомобиль отлично подходил своему хозяину.

Усадив меня на переднее сиденье – самостоятельно, тем более на каблуках, я бы вряд ли смогла залезть в эту махину – водитель обошел автомобиль, не испытывая и капли тех неудобств что пришлось пережить мне залезая в пропахшее кожей и парфюмом владельца нутро.

- Куда держим путь? – уточнил Андрей, запуская двигатель.

Назвав адрес, я откинулась на сиденье и отворнулась к окну.  Машине было все равно на только выпавший снег: она с легкостью преодолевала трудности устроенные непогодой.  Я смотрела в окно, наблюдая за пролетающими мимо домами.  С другой стороны была Нева и мосты, освещенные иллюминацией, но поворачиваться в сторону Андрея не хотелось.  Не хотелось, потому что я бы не замечала видов, я бы смотрела за уверенными движениями водителя, смотрела бы на его профиль, потому что он, черт возьми, мне нравится! Где моя хваленная выдержка?! Я привыкла к отсутствию чувств, я привыкла, что в моей жизни мужчины ничего не значат… тогда почему этот так запал в душу?

Разбираясь в хитросплетениях собственных эмоций, я не сразу заметила, что мы съехали с набережной на маленькую улочку, а после и вовсе заезжая в маленький проулок заканчивавшийся тупиком.

- Где мы? – я испугано повернулось к начальнику, прижимая сумочку ближе к себе.

- Ты серьезно думаешь, что я могу тебе навредить? – уточнил он, глядя на меня с прищуром.

- А кто вас знает? – пожала плечами, при это непроизвольно расслабляясь – он не сделает мне ничего плохого.

- Алин, что происходит? – он смотрел на меня спокойно, без злости или каких-либо иных отрицательных чувств.

Не знаю, что со мной произошло, но меня словно пробило.  Его вопрос, заданный в тишине, в замкнутом пространстве автомобиля сорвал навешанные мною же печати.

- Это пятно – результат твоих трудом.  Платье испорчено из-за тебя, - неожиданно воскликнула я, хотя было и так понятно, что причина вовсе не в пятне на юбке.  Дело в нем.  В его невыносимой харизме, обаянии, чарах, которым подверглись все вокруг.  В том числе и мы с подругой.

- Из-за меня? – Андрей смотрел не понимающе, да я и сама не особо понимала, что говорю.  Целый месяц игнора, а тут вопрос в тишине, как будто ему на самом деле есть резон до моих проблем.

- Да, - воскликнула я.  – Скажи, - я развернулась к нему лицом, отцепляя ремень безопасности, чтобы он не впивался в ключицы.  – На кого ты смотрел сегодня?

- Ты ревнуешь? – судя по голосу он улыбался, а я поняла, что на самом деле ревную.

- Нет, - в противовес собственным мыслям ответила я, хотя да – я ревновала.

- Нет… - странно протянул он.  – Ну тогда тебе не нужно этого знать.

- Что? – я изумленно распахнула глаза.

- Иди сюда, - меня резко дернули на колени. Я больно ударилась бедром о руль, но когда его руки зарылись в мои волосы я не смогла даже для вида сопротивляться, сразу набрасываясь на губы, целуя иступлено, с желанием, со страстью, будто путник который наконец прибыл в заветную точку к которой шел долгие годы.  – Как думаешь, на кого я смотрел? – он дернул меня чуть выше, как бы доказывая, что смотреть он мог только на одну женщину – меня, и эта мысль сиропом разлилась