нечаянно прижавшись бедром к моей ноге. Принявшись что-то шептать девчонкам, Алла словно бы пританцовывала, играя бёдрами и ягодицами. Да она же трётся об меня как кошка в период течки!

Я схватил своё полотенце и спешно обмотал вокруг пояса – плавкам просто не хватало ткани, чтобы скрыть моего маленького друга.

Зашёл Глеб и большим пальцем показал, что всё в порядке, парилка готова. Радостно переглядываясь, мы отправились париться.

Маленькая сауна оказалась удивительно вместительной. Присутствовало даже два яруса. Впятером мы расположились достаточно комфортно.

При это Алла сидела в полотенце.

– Температуру высокую не ставил, – зачем-то пояснил нам Глеб. – У меня тут смесь сауны и традиционной бани, два в одном. Можно как поддать влажности, так и легко её снизить. Пока, думаю, посидим в режиме сауны, а затем, смотрите, что я заготовил!

Он потянулся куда-то за лавки и вытащил нечто вроде букета из листьев.

– Веники! Берёзовые и дубовые, – одобрительно кивнула Топка, поправляя бретельки купальника. – Отличный выбор!

Фея так и сидела с накинутым на спину полотенцем. А что ещё ей оставалось?

– Да вы, юная леди, кое-что понимаете в бане! – воскликнул Глеб. – Но хочу заметить…

Некоторое время мы обсуждали особенности русской бани и её отличия от финской сауны. Хозяин дома горячо доказывал, что в сути своей это совершенно разные вещи, приводил примеры из эргономики, даже упомянул об особой роли бани в русских народных обрядах. Однако, я понял из этого только одно – в бане влажно и бьют вениками, а в сауне сухо и никого не трогают.

Настала время выходить, и сначала парилку покинули девочки, а затем и Глеб снова направился проверять огонь в печке.

– Уффф, – как-то облегчённо выдохнула Алла, и скинула с себя полотенце. – Как же я не люблю эти условности. Скажи, Мэлс, почему женщина должна стесняться своего тела?

Изумлённый столь внезапной переменой обстановки, я промычал в ответ что-то одобрительное. Мол, да, не должна женщина ничего стесняться, так держать!

Мой взгляд уже почти не стесняясь гулял по её блестящему от пота телу. Женщина, понимая это, вытянула вперёд стройные ноги и, откинувшись назад, чуть прогнулась, подчёркивая свою немаленькую грудь.

– Вот скажи мне Мэлс, – промурлыкала Алла. – Что нужно женщине для счастья?

Хотелось ответить что-то крутое, но всю полноту моего разума занимал аккуратно подстриженный треугольник лобковых волос, который появился в зоне видимости после того, как соседка повернулась всем телом ко мне ко мне.

– Не знаю, – честно сказал я, наблюдая, как женщина медленно играет ногами, то чуть раздвигая их, то снова сжимая.

Почему-то мне очень хотелось рассмотреть, что же скрывают эти стройные бёдра под похожим на указующую стрелку треугольником волос.

– Ещё пять лет назад я ответила бы, что любовь, – Алла медленно поднялась, подхватывая полотенце. – Но вступив в брак, я поняла, что главное для счастья – это свобода.

Проходя мимо, она уронила полотенце на пол и повернувшись спиной ко мне, быстро нагнулась, чтобы его поднять. В нижней точке наклона она чуть задержалась, словно бы пытаясь подхватить выскальзывающий из рук кусок махровой ткани. Её подтянутая задница оказалась прямо передо мною, и я увидел всё. Вообще всё.

Всё-таки ухватив полотенце, женщина вышла из парилки, а я ещё некоторое время сидел, пытаясь изгнать из головы открывшуюся мне картину. Не получалось.

Как странно, всё у женщин там устроено вроде бы одинаково, но всегда есть какая-то особая индивидуальность.

Наконец, я встал и медленно вышел в предбанник.

Сначала я хотел направиться в душ, но тут на меня плеснули водой из бочки.

– Иди сюда, – хитро улыбнулась мне Алла. – Тут хорошо.

Ничего не говоря, я запрыгнул в бочку. Женщина ожидаемо находилась там совершенно обнажённой, а бочку явно никто не рассчитывал на двоих. Мы оказались почти прижатыми друг к другу. Расстояние между нашими телами было такое, что я ощущал тепло, исходящее от соседки.

А затем я протянул под водой руки, обхватил Аллу за талию и притянул к себе, так, что она прижалась ко мне своей большой грудью. Её соски возбуждающе скользили по моей грудной клетке, и я чувствовал, как они набухают и твердеют.

– Холодно, – прохрипел я скорее от возбуждения, чем от холода.

– Долго тут сидеть не надо, – прошептала она в ответ. – Можно заболеть.

Вывернувшись из моих объятий, женщина хитро прищурилась и вылезла из бочки. Посидев ещё несколько десятков секунд просто чтобы не казалось, будто я хожу за ней хвостиком, я вылез из ёмкости.

В комнате отдыха творилась чистая вакханалия.

Красный от выпитого алкоголя Глеб что-то доказывал такой же раскрасневшейся Топке, у которой лифчик слез на живот. Алла расслабленно растянулась на скамейке рядом с тихо потягивающей какую-то подозрительную жидкость Элион.

Вздохнув, я подошёл к Топке и вернул предмет гардероба на полагающееся место, заодно поправив сползающее со спины полотенце. Затем понюхал её стакан. Пахло чем-то крепким, вроде водки или самогона.

Стакан я отобрал и заменил апельсиновым соком. Протест прервал командирским взглядом, который, по словам Павла, получался у меня отлично. Топка угрюмо уткнулась в сок.

Глеб хотел было защитить собутыльницу, но наткнувшись на такой же взгляд, тоже взял предложенный мною сок.

Понюхав стакан окосевшей принцессы, я учуял спиртовой запах. Попробовал – что-то вроде слабоалкогольного напитка на основе мёда.

– Медовуха, ииик! – пояснил Глеб. – Там градусов пятнадцать от силы.

Посмотрев на уже клюющую носом маленькую демоницу, я понял, что ей и пятнадцати хватило с лихвой. Что там рассказывали в школе про опасность детсткого алкоголизма?

Глеб с феей продолжали спор:

– А я говорю, это хорошо, что Имри Захан захватил Центральную Африку! – размахивая апельсиновым соком, доказывал хозяин дома. – И плевать, что он глава какой-то там секты. Пусть секта, пусть так! Но это шанс для Африки получить по-настоящему большое и мощное государство, которое сможет защитить себя от той безбожной эксплуатацию, которую её подвергали и подвергают проклятые империалисты…

Знакомые слова расслабляли, и я откинулся на скамейки рядом с Анной. Потягивая анансовый сок, я с удовольствием слушал такие успокаивающие политические термины, не вдаваясь в их смысл. Мои родители с детства вели подобные дискуссии, и как-то так повелось, что политические дебаты вызывали у меня ощущение домашнего уюта и комфорта.

– Это ненормально! – так же размахивая стаканом, доказывала свою позицию Топка. – Имри Захан наверняка игрок, иначе как он