готовьтесь к бою». Так и было сделано; затрубили к бою, подняли знамена, и обе стороны стали готовиться к битве. Полки сошлись и начался самый жестокий бой, и вскоре пало много людей. Эймунд и Рагнар предприняли сильный натиск на Бурицлава и напали на него в открытый щит. Был тогда жесточайший бой, и много людей погибло, и после этого был прорван строй Бурицлава, и люди его побежали. А Эймунд конунг прошел сквозь его рать и убил там много людей, что было бы долго писать все их имена. И бросилось войско бежать, так что не было сопротивления, и те, кто спаслись, бежали в леса и так остались в живых»[31].

Попробуем сравнить содержание этих источников. «Повесть временных лет» и «Сага...» удивительно сходятся в деталях битвы у Любеча. Удивительно потому, что компиляция исключена, автор «Повести...» не знал о «Саге...», и наоборот. Есть только небольшое расхождение в дате сражения и принципиальное — в имени противника Ярослава. В «Повести...» это Святополк, а в «Саге...» — Борис-Бурислейф. Святополк в саге вообще не упомянут. Это и понятно, сага посвящена не гражданской войне на Руси, а действиям отдельного варяжского отряда, который не участвовал в битвах со Святополком.

Есть и еще один источник. Новгородский летописец освещал битву при Любече ближе к тексту «Саги...», уточняя некоторые детали: новгородцы переправляются ночью, обвязывают головы белыми убрусами и побеждают Святополка на рассвете. Но, по мнению новгородского летописца, он бежит к печенегам.

Обратим внимание, согласно «Повести...» Святополк бежит в Польшу, по Новгородской летописи Святополк бежит к печенегам, и, наконец, «Сага...» утверждает, что Борис (Бурислейф) бежит к печенегам.

Единственным разумным объяснением этого противоречия является вариант, при котором Святополк не участвует в битве у Любеча, а бежал из Киева за помощью к своему тестю великому князю Болеславу, Борис же направился к своим друзьям печенегам. Через короткое время, опираясь на союзные войска, братья с запада и с востока атакуют Ярослава. Как видим, все братцы стоят друг друга: один привел варягов, другой — ляхов, третий — печенегов. Любопытно, что русские летописи представляют Святополка вездесущим — то он у поляков, то у печенегов. Что, он летал птицей через войска Ярослава?

Что касается Глеба, то он, по всей вероятности, был на стороне Ярослава, но вскоре был убит своими подданными муромчанами. Из «Повести временных лет» известно, что еще при жизни Владимира Святого муромчане не пускали Глеба в город, а гражданская война совсем развязала им руки. В конце 1016 г. войско Ярослава заняло Киев.

О следующем 1017 г. русские летописи пишут кратко и невнятно. «В год 6526 Ярослав пошел в Киев, и погорели церкви» («Повесть временных лет». Ч. 1. С. 296). Более загадочного сообщения в летописи нет. Во-первых, это повтор предыдущего сообщения о том, что после победы у Любеча Ярослав пришел в Киев. Во-вторых, совершенно непонятно, почему погорели церкви? Сведения других летописей о большом пожаре в городе, о нападении печенегов не раскрывают картины. Короче говоря, до сих пор причина большого пожара в Киеве неизвестна. Понять это фразу можно только, если принять во внимание текст «Саги об Эймунде».

Варяги не называют ни город, ни дату, но описывают приготовления города к защите, сообщают о пребывании зимой Бурислейфа в Баярмии и о скором приходе его сюда, то есть туда, где жили в это время Ярослав и Эймунд. Все указывает на то, что это был Киев.

Эймунд занялся укреплением города — велел рубить деревья с ветками и ставить их вокруг крепостной стены, чтобы таким образом создать помехи печенежским стрелам. Вокруг наружной стены Эймунд велел выкопать огромный ров, заполнить его водой и замаскировать ветвями. Местом сражения конунг наметил два городских воротных сооружения. План его был таков: впустить печенегов, привыкших к бою в открытом поле, и перебить их в тесных городских улицах.

Накануне того дня, когда в Киеве ждали нападения врага, Эймунд велел всем женщинам надеть самые лучшие украшения и выйти на стены, как только появятся печенеги. По его замыслу дорогие украшения и наряды на красивых улыбающихся женщинах должны были усыпить бдительность печенегов и заманить их в город. Так и случилось. Бурислейф с дружиной и печенегами, увидев спокойно гуляющих по городским стенам нарядных женщин, устремился к городу. Тут многие попадали в замаскированный ров и погибли.

Бурислейф заметил, что все ворота города закрыты, кроме двух, но к ним не так-то просто было подступиться. Ярислейф и Эймунд заняли оборону — каждый у своих ворот. И началась жестокая битва, шедшая с переменным успехом. В самый ответственный момент Ярислейф был ранен в ногу, и Эймунд поспешил ему на выручку. Но печенеги уже ворвались в город. Они грабили дворцы и церкви, захватывали богатую добычу и поджигали церкви.

Эймунд быстро собрал своих варягов и контратаковал противника, занятого грабежом. Знаменосец Бурислейфа был убит, знамя упало, и печенеги решили, что погиб их предводитель. Началось паническое бегство. Эймунд и его люди преследовали беглецов до самого леса.

Согласно «Повести временных лет», в 1018 г. Святополк вместе с Болеславом ходил из Польши походом на Русь. На самом деле все было несколько иначе. При захвате Киева в 1016 г. в руки Ярослава попала жена его брата Ярополка, дочь великого князя Болеслава.

Однако Болеслав был поглощен борьбой с немцами, и судьба дочери и зятя его мало волновала. Поэтому Болеслав решил немедленно завести дружбу с победителем. Мало того, вдовый Болеслав предложил Ярославу Владимировичу скрепить союз браком с его сестрой Предславой. Одновременно, «с лисьим коварством» (по словам Титмара Мерзебургского), Болеслав вел переговоры и с германской знатью и тоже отправил сватов к Оде, дочери майсенского маркграфа Эккехарда в Саксонии.

Ярослав же, овладев Киевом, считал себя непобедимым и грубо отказал Болеславу в союзе, как в политическом, так и в брачном. Мало того, Ярослав в первой половине 1017 г. отправил послов к германскому императору Генриху II, чтобы заключить наступательный союз против Польши. Генрих обрадовался русскому посольству, и в том же году была организована первая русско-германская коалиция против Польши. Кроме Руси и Германии в состав коалиции вошли чешский князь Олдржих и племя язычников лютичей.

Болеслав Храбрый решил бить врагов поодиночке. Войско его сына Мешко, будущего короля Мечеслава II (родился в 990 г., правил в 1025—1034 гг.), вторглось в Чехию и, пользуясь отсутствием Олдржаха, разорило страну.

Германо-чешское войско осадило польскую крепость Нимч, но вскоре было вынуждено отступить в Чехию. 1 октября 1017 г. Болеслав предложил Генриху начать переговоры