Шрифт:
Закладка:
— Ветка? — предположила та.
— Три ха-ха! Смотри теперь.
Табита подсунула кусок алой ткани под коричневую «ветку», состоящую из множества тонких побегов разного размера, и та моментально покраснела, сливаясь с фоном.
— Оно маскируется! Это насекомое!
— Оно не шевелится, — возразил ее брат-близнец Тароит, — это просто растение со способностью к маскировке.
— Растения так себя не ведут, дурень.
— Насекомое уже попыталось бы тебя укусить, дурында.
Дальше оба ученых, позабыв про гостью, принялись пылко отстаивать каждый свою точку зрения. Поначалу Хэледис смущала их ругань, но та никогда не заканчивалась ссорами. Табита как-то мимоходом обронила, что они всегда ведут исследования с противоположных сторон, охватывая таким образом две разных версии и находя в них слабые места. Говорливые, коренастые, кудрявые шатены, близнецы были, как и все друзья Джелона, людьми неординарными и неглупыми. Они не возражали против присутствия посторонней в лаборатории и снисходительно относились к проявлениям любовных чувств у них на глазах. Хэледис старалась быть сдержанной, но у нее это не всегда получалось.
— Джелон, тебя начальник искал, — сообщил Миран Нэлт. — Иди, я пока развлеку твою невесту.
— Спасибо. Я скоро.
Хэледис отпустила его руку и едва слышно вздохнула. Джелон послал ей влюбленный взгляд и ушел. Миран улыбнулся одними уголками губ. Это был длинноволосый мужчина лет тридцати с аккуратной бородкой и спокойными зелеными глазами. Сейчас он закончил сортировать образцы почвы по нескольким горшочкам и отложил лопатку.
— Гляди-ка, и не ревнует совсем. Как дела в мистической обители Привратниц?
— Как обычно, — рассеянно ответила Хэледис, наблюдая за тем, как под иномирную «ветку» продолжают подкладывать разноцветные вещи и как та ловко перекрашивается, — открываем Врата, закрываем Врата. Ничего не меняется.
— Тебе не нравится твоя работа?
— Нравится. Она важная и хорошо оплачиваемая. Я рада, что могу служить людям.
— Обычно говорят: «Служить Аринаю».
— Это одно и то же.
— Нет. Но то, что ты так думаешь многое говорит о тебе.
Хэледис приподняла брови.
— Я все еще в крепости или уже в храме Чтеца?
Миран мягко рассмеялся.
— Извини. Люблю покопаться в чужих головах. Уже прекратил.
— Миран, ты женат?
— Нет, и никогда не буду.
— Жалко.
— Ничего. У тебя замечательный жених. Двоих содержать будет накладно.
Хэледис прыснула.
— Остряк. Не забудь, я жду вас всех на нашей свадьбе. Не придешь, обижусь.
— Приду, раз так.
Табита и Тароит вдруг присели на корточки и принялись шарить по полу руками.
— Что случилось?
— «Ветка» сбежала, — сдавленно прошипела Табита. — Говорю же, отсутствие ног — не показатель. Это насекомое.
Тароит закатил глаза.
— Ты ее куда-то уронила, безрукая. Только бы она не заползла в пасть к нашему Пожирателю мух. Вполне себе растительному, но двигающемуся. Кстати, вон он, на подоконнике. Хэледис, можешь посмотреть, только пальцы не суй. Разведчик, который его принес, был весь покусан.
— Спасибо, — ответила та и пошла смотреть иномирное растение.
Миран отвлекся на вопрос другого исследователя, остальные не обращали на нее внимания, разбирая находки из желтого мира. Исследователи были поглощены ими настолько, что не заметили бы даже открывшуюся под носом Яму. Странно, почему Джелон сейчас не с ними? У него тут кусочки другого мира лежат, а он мало того что пошел за ней, теперь еще и застрял в кабинете начальника.
Она разглядывала колючее растение в горшке, чьи листья напоминали распахнутую пасть, и подавляла желание сунуть туда что-нибудь для проверки (не палец точно, но хоть грифель или монетку, любопытно же, как растение пожирает мух), когда вернулся Джелон. Лицо его сияло.
— Извини, что долго. Уже поздно, тебе пора. Мы будем работать всю ночь. Пойдем, я провожу тебя до повозки. Разыскать Яршу, чтобы довела до дома?
— Не надо, я больше не буду сокращать путь по темным улочкам. В субботу мы идем в главный храм Чтеца, на лекцию о древних людях, как договаривались?
— Конечно. Я зайду за тобой в десять утра. Хэледис, подожди.
Она остановилась. Джелон задумчиво рассматривал ее прическу.
— Красивые заколки.
— Спасибо, — немного удивилась Хэледис. — Я всегда собираю волосы на работе. В выходные распущу, если хочешь.
— Ты прекрасна всегда, но нравишься не только мне, — сказал Джелон, бережно прикасаясь к ее голове. — Бедняга нашел единственное тихое место, где его не трогали, и почти спасся.
Хэледис ойкнула, увидев на его ладони сбежавшую «ветку». Все еще неподвижную и заметно посветлевшую. Она даже не почувствовала ее веса.
— У меня действительно такие волосы? «Ветка» стала совсем бесцветной.
— Думаю, он пытался подстроиться к оттенку твоих глаз. Они как дымчатый хрусталь. Прекраснее лигеитов.
Хэледис наградила его легким поцелуем за красноречие.
— Отдай коллегам, пока опять не сбежало.
Джелон согласно кивнул и обернулся к Табите с Тароитом.
— Ребята, мы нашли его. Я буду доказывать версию, что это минерал.
Сэргар не очень любил семейные ужины. Не то чтобы ему не нравилось общаться с братом, они вполне хорошо ладили. Намного лучше, чем с отцом. Но когда Рейнар приглашал-приказывал Сэргару явиться на ужин, за этим всегда следовали поручения, увильнуть от которых было нелегко. Все-таки Сэргар был принцем, пусть и не наследующим престол, и старший брат полагал, что у него слишком много свободного времени. Его величество Рейнар Аринайский взошел на престол девять лет назад, когда ему было двадцать три года. С королевскими обязанностями он справлялся неплохо, многое делал для людей, но ужесточил некоторые законы. В народе так и не определились, какое прозвище ему дать: Строгий, Благородный или Велеречивый. Рейнар был хорош в произнесении речей, часто выходил к подданным, не игнорировал их проблемы, так что, в целом, они его любили. Несколько меньше любви было у служащих во дворце: король неустанно трудился сам и остальным спуску не давал. Каждый придворный выполнял свою часть работы, лентяев и неумех нещадно выгоняли, независимо от их титула. Внешне братья были похожи: породистые лица, одинаковый рост, густые черные волосы, которые Рейнар зачесывал назад, открывая высокий лоб для ношения обруча с тремя крупными лигеитами. Перстни на холеных руках тоже содержали иномирные драгоценности: аринайский монарх не забывал демонстрировать роскошь и могущество своей страны. Фигура у Рейнара была изящнее, губы тоньше, болотно-зеленые глаза — пронзительнее и тусклее синих глаз младшего брата. В чем Рейнар его всегда превосходил, так это в манерах, лицедействе и остроте ума, заточенного под управление государством и людьми. Даже такими упрямыми людьми, как Сэргар. — Какие у тебя планы на середину октября? — любезно спросил Рейнар, когда они покончили с ужином и светской беседой. — На празднества в честь Матери и начала нового года? У меня ужасно много работы в крепости, — соврал тот. — Как хорошо, когда есть опытные старшие командиры и Первая Привратница, которые всегда подменят своего главу, — с сарказмом заметил Рейнар. — Это было отличным решением: делегировать им свои полномочия. Я восхищен твоей предусмотрительностью. — Заканчивай издеваться. Что тебе нужно? — Чтобы ты на три недели съездил к нашим союзникам и закрепил… — Ни за что. — Сэргар. — Я уже двадцать восемь лет ношу это имя. — А ответственности так и не прибавилось, — вздохнул Рейнар и пригубил бокал вина. — Можно подумать, я прошу чего-то сложного. Попируешь, потанцуешь, пообщаешься. Что сказать и спросить, тебе напишут. Сказку свою любимую, про дракона, расскажешь. — Это не сказка. Весь мир знает, что я его победил. — Огнедышащего? — насмешливо уточнил Рейнар. — Нет. — Спящего в пещере с сокровищами? — Нет. — Хотя бы крылатого? — Я уже говорил, каким он был: грязно-серым, зубастым и бескрылым. Но огромным! Его башка до сих пор украшает холл меритамонской гильдии героев. А если бы не я, эта тварь сожрала бы кучу народу. Рейнар покачал головой. — Подвиг, достойный двадцатилетнего героя. Мы всей страной тобой гордимся, но ты не можешь прикрываться им вечно. Тем более теперь, когда нам обоим очевидно, что это была просто ящерица-переросток, выползшая из Ямы. Сэргар бросил на него свирепый взгляд, но спорить не стал. Конечно, ящерица. Да и убивал он ее не в одиночку, а с героинями-наставницами. Можно подумать, кому-то есть до этого дело. Все равно его слава прогремела на весь мир. Хотя о том дурацком сгоревшем борделе так никто и не забыл. Между прочим, тогда все случилось из-за похожего поручения. Еще живой отец велел семнадцатилетнему Сэргару развлечь одного из младших тамарийских принцев, пока во дворце шли какие-то важные переговоры. С Тамариском они дружили, тот был его ровесником, так что нареканий это задание не вызвало. Сэргар показал ему Тенлор, издали — Крепость Врат, они потренировались вместе, вволю поболтали, а к вечеру Сэргар повел его в лучший столичный бордель. Тамариска воспитывали в строгости, в отличие от него, но как можно было запрещать бедняге лучшее развлечение в жизни мужчины?! Всему должен быть предел, особенно ограничениям. Правда, в вине и женщинах в ту ночь они меры не знали. А дальше над ними явно подшутил Легконогий Ловкач: один случайно упавший на балдахин светильник, разлитое по полу масло, охваченное огнем здание и сотня паникующих, визжащих девиц. Два юных принца получили достойное моральное воспитание: бросить женщин в беде они не могли, так что вытаскивали их до самого конца. А когда лестница обрушилась, пришлось выталкивать из окон и ловить снизу, чтобы не расшиблись. Вышло вполне неплохо: некоторые, конечно, получили синяки и вывихи, зато ни одна не сгорела. Героев еще и перецеловали всей толпой забесплатно. Короли Ариная и Тамарии подвига сыновей не оценили. Как сейчас понимал Сэргар, больше всего отца взбесило даже не то, что новый бордель пришлось строить за счет казны (свидетельницы, в отличие от героев, пьяны не были и четко указали на виновников), а то, что к утру вся столица взахлеб обсуждала, «как два принца шлюх из окон борделя выкидывали». С тех пор это вообще стало любимой аринайской застольной историей. Сэргар не видел в этом ничего страшного: девушек он спас, а что пьяным начудил, так с кем из принцев этого не бывало? Кроме Рейнара, этот никогда не попадался. Одни боги поймут этих стариков-королей. Тамариску всыпали розгами, но домой он все равно уезжал гордый и довольный собой. На Сэргара долго орали, а потом сослали в охотничий домик на границу с Сарнией, думать о своем поведении. Даже свиты не дали, только охрану. Через две недели он заскучал, через месяц полез на стены, через два, поняв, что ссылка надолго, плюнул на бессердечную семейку и решил стать героем, после чего сбежал в сарнийские степи. Там бы и умер, наверное, если бы не встретил трио героинь «Плети Смотрительницы». Они научили его выживать, сражаться и чутко реагировать на желания женщин. Без последнего навыка он бы в их компании долго не протянул. — Сэргар, вернись из Чертогов Возлюбленной к насущным делам, — позвал его Рейнар, — мне нужна твоя помощь. Репутация и личное обаяние — это единственное, чем ты можешь быть полезен своей семье. Хотя было бы неплохо, если бы ты женился и пополнил ее новыми принцами и принцессами. — Сам женись, умник, — проворчал Сэргар. — Ты старше меня на четыре года, а все еще холост. Где наша красавица-королева? С ее отсутствием была связана весьма любопытная семейная история: отец пытался женить Рейнара, когда тому исполнилось двадцать, но все попытки оказались тщетны. Юному, хорошо воспитанному, привлекательному наследнику престола ужасно не везло с помолвками. Первая принцесса, выбранная отцом, сбежала в жрицы незадолго до свадьбы. Вторая, за которой Рейнар послушно ухаживал, тайно обвенчалась с любовником. Третья была чудесной девушкой, но ее слабое здоровье заметно ухудшилось в их климате, так что пришлось все отменить. У четвертой оказался такой грубый и дурной нрав, что она не нашла ничего лучше, чем публично оскорбить Рейнара, что привело к огромному скандалу и разрыву помолвки. После этого ее сослали куда-то далеко и больше о ней никто не слышал. Рейнар переносил неудачи стоически, однако предположил, что Всеблагой Матери пока неугоден его брак. Так же стали думать и правители других стран, вежливо отказывающиеся присылать новых принцесс. Сэргар даже начал переживать за брата, не понимая, чем тот прогневал верховную богиню. Несколько лет спустя в своих путешествиях он столкнулся с той самой принцессой-скандалисткой (наслаждающейся свободой в дальнем имении) и узнал, что все помолвки Рейнара втихую расстраивал он сам, объединяясь с собственными невестами и изыскивая подходящие способы. Принцесса отзывалась о нем с огромной благодарностью, без его поддержки она бы не решилась пойти против семьи. Будущий король Ариная предпочитал сам управлять своей судьбой. А вовсе не был тем идеальным сыном, которого Сэргару частенько ставили в пример. После смерти отца их ровные отношения потеплели. Рейнар не пытался ему что-либо запрещать, никогда не повышал на него голос, но четко очерчивал границы дозволенного. Он поддержал желание Сэргара искать Талисман Матери, принимал большинство его решений, а разговоры о женитьбе были всего лишь их общей любимой шуткой. Политический брак Сэргару не грозил. — Я супругу себе найду, не сомневайся, — ответил Рейнар, — такую, которая принесет наибольшую выгоду нашей стране. А также родит мне наследников и станет достойной женой. Красота — дело десятое. — Возлюбленная такого подхода не одобряет, — назидательно сказал Сэргар. — Она тут вообще не причем. Брак и продолжение рода — прерогатива Всеблагой Матери. Не прикрывайся верой, это не поможет. Вернемся к твоей дипломатической поездке в середине октября. Я рассчитываю на тебя. Больше не на кого. — Ладно, ладно. Постой, почему не на кого? А тетя Реланна? Давай отыщем ее и вернем во дворец? Жрицей Госпожи она может быть и в столице. Рейнар хмыкнул. — Тебе не стыдно сваливать свои обязанности на пожилую женщину? — Стыдно, но я за справедливость. Почему она полностью свободна, а я — нет, хотя мы оба — не наследные? — Спаси всю страну в эпидемию, тогда и поговорим. Но лично я не стал бы ссориться с избранницей богини смерти. Неразумно. Так что готовься, тебя ждут в Тамарии. — Тамарии? Что же ты сразу не сказал? Это я с удовольствием. Тамариск давно приглашал навестить его. Рейнар кротко вздохнул. — Возможно, однажды ты научишься слушать меня, не перебивая. Сомнительно, но надежда есть.
