После приезда в Москву Берия Л. П. и его команда в первую очередь занялись расстановкой новых руководителей на Лубянке, подыскивая себе молодых и перспективных сотрудников на всех уровнях. Нужны были надежные и преданные кадры, с которыми предстояло решать судьбоносные проблемы для народа и государства. В дальнейшем история подтвердила оправданность предпринятых усилий в этом направлении. В грядущей войне и в послевоенном ядерном противостоянии спецслужбы смогли обеспечить интересы государственной безопасности СССР.

В ходе кадровых перестановок весной 1939 г. в очередной раз возник вопрос о преемнике начальника 7 (разведывательного) отдела ГУГБ НКВД СССР. Нарастающая угроза со стороны гитлеровской Германии заставила Сталина И. В. и Берия Л. П. направить только что назначенного руководителя разведки Деканозова В. Г. на дипломатическое поприще — в наркомат иностранных дел, для решения геополитических задач государства в условиях надвигающейся войны[10]. Именно тогда Деканозов В. Г. предложил на вакантную должность кандидатуру своего молодого помощника Фитина П. М., который проработал на посту заместителя начальника разведки всего 4 месяца.

Так Павел Михайлович волею судьбы стал выдвиженцем Деканозова В. Г., который оценил его работу в отделе, подготовил и согласовал документы на него и передал для утверждения наверх — Меркулову В. Н. и Берия Л. П. Для оказания поддержки и помощи молодому руководителю разведки из грузинских чекистов был назначен ещё один бериевский сподвижник — Шария П. А., который до 1943 г. был заместителем Фитина П. М.[11]

В кандидатуре Фитина П. М. соратники Сталина И. В. не ошиблись. Павел Михайлович оправдал их надежды и надежды главы государства, который предоставил новому наркому Берия Л. П. карт-бланш в расстановке руководящих лиц ведомства, возложив на него и всю полноту ответственности за то или иное решение по назначениям.

Сталин И. В. никогда лично не встречался с Фитиным П. М. [4]. Всю развединформацию он получал из рук Берия Л. П. и Меркулова В. Н. Однако единственную неофициальную встречу с вождем 17 июня 1941 г. Фитин П. М. подробно описывает в своих воспоминаниях, когда они вместе с Меркуловым В. Н. докладывали вождю важные агентурные донесения о грядущей агрессии фашистов [5, С. 17–25]. По словам Фитина П. М., Сталин И. В. не поверил полученным сводкам о нападении Германии на Советский Союз 22 июня 1941 г., предположив, что это дезинформация. И не вина разведслужбы, что вождь сделал такой вывод: у него, вероятно, были другие основания для того, чтобы прогнозировать иные сроки начала войны. Главное, разведка оказалась на высоте, решив свою основную профессиональную задачу — обеспечить политическое руководство страны упреждающей информацией.

Несмотря на отсутствие оперативного опыта, в предвоенные и военные годы Фитин П. М. проявил себя на посту руководителя внешней разведки как яркая, выдающаяся личность и талантливый организатор. Под его началом внешняя разведка прошла суровые испытания в один из самых трудных периодов отечественной истории[12]. На его долю выпала ответственная и кропотливая работа по воссозданию центрального аппарата разведки и резидентур, восстановлению потерянной связи с зарубежной агентурой после разгрома 1937–1938 гг., с которой он полностью справился. В тяжелые годы Великой Отечественной войны под его руководством был проведен ряд блестящих операций, в том числе «Энормоз» (добывание ядерных секретов в США), срыв попыток германских сепаратных переговоров, информирование руководства страны по широкому кругу политических вопросов накануне Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций. Рассказывать о заслугах советских разведчиков в решении архиважных проблем нет особой надобности, и даже некоторые упоминания о их достижениях вызывают глубокое уважение и благодарность потомков. Чего только стоит работа «кембриджской пятерки» в Великобритании и США!? Это только верхушка «разведывательного айсберга»! А какие свершения внешней разведки еще остаются засекреченными! На тайных фронтах войны советская разведка смогла переиграть спецслужбы противника, а вот её руководитель в итоге вместо почета и уважения удостоился длительного забвения.

Возник историографический парадокс, существовавший несколько десятилетий в ведомственной науке: когда в трудах историков проводился анализ достижений разведки, изучался опыт рядовых исполнителей этих достижений, а вот о самих руководителях и организаторах разведопераций в предвоенные и военные годы говорить было не принято, о их деятельности просто не вспоминали. Скупые и отрывочные упоминания о их работе вызывали недоумение в кругах молодых ученых и сотрудников. И только ветераны разведки понимали истинные причины абсурдной ситуации, возникшей ещё в 1953 г., когда с устранением Берия Л. П. с политической арены все его подчиненные стали в одночасье членами порочного круга, именуемой с легкой руки Хрущева Н. С. «бандой»!

Как известно, после смерти Сталина развернулась борьба за власть среди членов нового «коллективного руководства», в ходе которой Берия Л. П. был арестован, а вместе с ним в опале оказалось и всё его окружение. В поле зрения развернувшегося следствия автоматически попали практически все друзья и сослуживцы Берии Л. П., все те, кто длительное время работал с ним в чекистском аппарате. В число непосредственных «заговорщиков» Фитина П. М., к счастью, не включили, но в то же время бывший начальник разведки оказался в кругу близких людей опального министра внутренних дел. Все назначения и награды Фитина П. М. утверждались распоряжениями Берия Л. П., и новые руководители органов госбезопасности расценили это как благосклонное расположение «лубянского маршала» к своему подчиненному.