Шрифт:
Закладка:
– Таргитай, не всё в этом мире зиждется на песнях, – пояснил он. – К тому же я обязан наказывать смутьянов, иначе желающих снять с меня голову будет столько, что хоть в лес уходи.
Княгиня с улыбкой положила мужу ладонь на плечо, в солнечном свете на миг блеснули перстни с крупными самоцветами.
– Мужчинам иногда нужно забыть даже про божественно красивые песни, какие поёшь ты, и просто насладиться, как вы это называете, доброй дракой. Когда Кологор едет сражаться с соседями, моё сердце всегда сжимается в страхе! Пусть лучше смотрит, как на смерть дерутся пленники, мне так спокойнее. Тем более артанцы и куявы… они и так ненавидят друг друга.
Она вновь улыбнулась. Однако её глаза остаются равнодушными, словно говорит не о людях, а волках, которых стравливают для забавы.
Ладомира одарила певца чарующей улыбкой, убрала выбившийся на глаза чёрный локон.
Невр стал смотреть в яму. Невольникам бросили сверху оружие. Артанец мгновенно подхватил топор, вскинул над головой. По арене прокатился яростный боевой крик.
Бородач-куяв подобрал меч, взвесил в ладони, угрюмо глядя на жилистого противника. Толстяка пробирает страх – артанцы слывут свирепыми воинами, сражаются очертя голову без доспехов, даже не закрываясь щитами. Они быстры и ловки, один такой стоит пяти куявов.
– В бой! – крикнул сверху Кодлан, глядя на них со стены ямы. – Начинайте.
– Выпей ещё вина, доблестный Таргитай, – предложила Ладомира. – Ты, должно быть, совершил множество подвигов, пока добрался в наш край! У тебя есть жена, дети? Или твоё сердце свободно?
Она чарующе улыбнулась, на щеках проступили нежные ямочки.
Таргитай посмотрел на княжну, это прекрасное создание, которое почему-то сидит здесь и собирается созерцать кровавую драку. Девушка такой божественной красоты не может любить жестокость, пронеслась мысль, за которую дудочник ухватился, как за соломинку, просто не может!
– Деритесь, сукины дети! – заорал Кологор, видя, что пленники медлят. – Не то велю спустить псов!
Артанец уверенно шагнул вперёд, перебрасывая топор из одной руки в другую и не спуская взгляда с побледневшего бородача. Куяв держать меч умеет, ровные и чёткие движения выдают умелого бойца, но видно, что всё же трусит, из глаз так и плещется неуверенность. Репутация артан делает своё дело.
Куяв атаковал первым. Меч описал в воздухе дугу. Артанец легко парировал топором и принялся обрушивать на противника один удар за другим, тесня его к стене.
Гости, покинув столы, подбежали вплотную к яме. В азарте кричат, потрясая кулаками, тычут пальцами в разъярённого артанского воина. Кто-то начал ставить заклады на победителя.
Свирепый воин прижал куява к стене, но тот вырвался, парировал удар сверху и обрушил клинок на врага. Артанец отшатнулся, коснулся глубокого пореза на плече, окунув пальцы в проступившую кровь. Боли как будто не ощутил, лишь плотнее сжал челюсти.
Куяв приободрился. Снова атаковал, но артанец, который, похоже, до этого лишь красовался перед зрителями, резко нагнулся. Топор с хрустом вошел бородачу в голень.
Зал огласил пронзительный вопль, из страшной неровной раны хлынула кровь. Там белеет начисто перерубленная кость, выпирает, прорвав кожу.
Куяв рухнул, схватившись за ногу. Изо рта вырывается душераздирающий крик. Он побледнел, глаза выпучились. Лицо усеивают капли пота размером с горошины.
Таргитай отвернулся. Ладомира смотрит с азартом, покусывая от напряжения губы. Княгиня тоже не отводит взор, в глазах светится удовлетворение.
– Добей! – повелел Кологор, погладив клинообразную бородку.
Артанец хмуро оглядел нависшие над стеной на высоте в два человеческих роста замершие в ожидании лица гостей. Глянул на поверженного врага. Какой теперь из куява воин без ноги. Калека на всю жизнь: ни воевать, ни работать в поле не сможет, только висеть на шее родни. Позор для мужчины.
Топор взвился над бритой головой и с резким звуком вошел раненому в голову. Во все стороны брызнула кровь.
– Ещё! – выкрикнул толстый боярин в шубе. – Княже, бой был коротким, никакого удовольствия! Вели кинуть ещё одного!
Недовольного поддержали, повернулись к княжескому столу в надежде, что князь велит продолжить потеху.
– Выставь другого против артанца, твоя светлость!
– Ещё один бой! Куяв был слабак!
К князю подошёл Кодлан. Нагнувшись, что-то прошептал на ухо. У князя рот расползся в улыбке.
Кологор поднялся, и гости сразу же стихли.
– Почему бы нашему гостю, который развлёк нас своими песнями, – произнёс князь, – не показать, как искусно владеет мечом!
Кологор посмотрел на Таргитая. Тот сначала не понял, мыслями уже далеко, замечтался, складывает песню про прекрасную княжну. Но теперь его бесцеремонно выдернули из мира грёз, и певец вдруг увидел, что взгляды присутствующих направлены на него.
– Ты хочешь, чтобы я дрался? – переспросил он, распахнув в удивлении глаза.
– Отец! – ахнула Ладомира. – Таргитай – наш гость! Как ты можешь?! Ты же помиловал!
– Никто не собирается его казнить, дочь моя! – ответствовал Кологор с улыбкой. – Пусть просто покажет боевые умения.
Ладомира быстро посмотрела на Таргитая, перевела взгляд на мать, но княгиня не вмешивается, в глазах огонёк, словно самой не терпится увидеть этого златокудрого варвара в яме, где дерутся холопы.
– Он в одиночку убил семерых моих воинов! – заметил князь. – Неужто не справится с каким-то артанином?
Кологор рассмеялся. Словно эхо в горах, ему вторило несколько смешков, затем превратившихся в настоящий шквал хохота.
Бояре откровенно хохочут, держась за животы. Воины посмеиваются, кивают на Таргитая, дескать, мало иметь крепкие руки и широкие плечи, ты на деле докажи, что чего-то стоишь.
Таргитай поднялся, посмотрел на Кологора в упор.
– Что ж, изволь, светлый князь, – сказал он с неохотой и добавил: – Только вели вернуть мне Меч, что забрали твои воины. Те, что остались в живых.
При этих словах стоящий у певца за спиной Кодлан дёрнулся, как от пощёчины, лицо пошло красными пятнами.
Князь в ответ оскалил зубы.
– Идти за твоим мечом сейчас – тратить время, – бросил Кологор и посмотрел на воеводу. – Кодлан, дай ему свой.
Седовласый, коротко стриженый воевода нехотя подошёл к невру. Рука с неохотой потащила меч.
Широкое лезвие покинуло ножны, он протянул оружие рукоятью вперёд. При этом на умудрённом жизнью лице читалась мысль – чтоб ты, гад, поскользнулся и упал на этот меч раза три, а то и пять, для надёжности.
Рифлёная рукоять легла Таргитаю в ладонь. Приятная тяжесть оттянула руку. Однако чувство совсем иное, чем если бы держал Меч, подаренный Гардеем. Он посмотрел на Степана, жестом показал, что волноваться не о чем. Однако бывший разбойник глаз не отводит,
