оставил достаточно денег», — так размышляла честная Евдокия, ковыряя в замке ключом, который никак не хотел вставляться. Она решила, что в квартире находится мать Семёна, и постучала. Через несколько секунд дверь отворил Семён.

— Mia mor? Вы приехали с Ариком… так рано… что случилось? Я вас ждал через две недели… — Семён был искренне удивлён, но спокоен.

Евдокия стояла в дверях и не реагировала на слова внезапно оказавшегося живым супруга. Её глаза, лицо, тело — всё застыло в странной неестественной позе. Она будто улыбалась и ярилась одновременно, хотела войти в квартиру, но тут же пятилась назад. Вдруг она заговорила с Семёном спокойным безмятежным голосом:

— На улице сильный ливень, а у Арика нет зонтика, дорогой.

— Любимая… моя сладкая! Но за окном весь день солнце, — улыбнулся супруг и обнял Евдокию.

Семёну порой нравились чудачества Евдокии. Он думал, что это обаятельно, мило и забавно.

— Да, дорогой, наверно, синоптики опять ошиблись. Вчера писали, что весь день дождь, вот я и подумала, что неплохо бы Сёме купить зонтик.

— Сладкая, ты имеешь в виду Арика?

— Ну да, Сёмочку, нашего сынишку, — Евдокия перебегала глазами с предмета на предмет и не понимала, что происходит.

— Но меня зовут Сёма, твоего мужа! — Семён снова проигнорировал слова жены и ещё раз нежно её приобнял. — Ты пойдёшь сегодня с маленьким гулять?

— Нет! Я очень устала! У меня нет сил! Мне надо отдохнуть… и… хорошенько выспаться. Я пойду в спальню, — раздражённая допросом Семёна Евдокия вырвалась из его объятий и спросила: — Ты почему сегодня дома, а не на работе? — глаза Евдокии ожили и засверкали гневом.

— Но сегодня пятница, mia amore, я по пятницам работаю удалённо, — Семён пытался оправдаться, но у него не получалось.

— Что это за работа — удалённая?! Как вообще можно работать дома? Как вам начальники такое разрешают? Или твой начальник не в курсе, что ты сейчас дома? А может, ты прогуливаешь работу, тунеядец? Я не для этого согласилась замуж за тебя выйти! Мне надо позвонить твоему начальнику и доложить обо всём!

Разгневанная, заплаканная раскрасневшаяся Евдокия дрожащими руками пыталась найти в своей маленькой дамской сумочке сотовый телефон, но, не найдя его, накинулась на Семёна с кулаками. Мужчина пытался удержать разъярённую женщину, но та смогла освободиться и, подбежав к стене, начала необузданно биться головой об стену. Остолбеневший Семён, взяв Арика за руку, молча наблюдал за происходящим, не веря своим глазам. В этот момент Евдокия оттолкнулась от стены и снова бросилась на Семёна, но на этот раз муж сманеврировал, и та с грохотом упала на пол всеми своими 150 кг. Она продолжала биться всем своим телом и головой об пол до тех пор, пока не потеряла сознание и изо рта не потекла белёсая пена.

Семён поднял Евдокию и отнёс в ванну, чтобы привести жену в чувство. Спустя час женщина уже сидела на кухне на своём похожем на трон белом высоком стуле за круглым белым столом с золотой окантовкой и ела арбуз. Она сидела с идеально ровной спиной, гордо и величаво, словно царица на троне. Напротив неё на деревянной табуреточке примостился робкий Семён и смотрел в её пустые безжизненные глаза.

— Mia amore, с тобой всё в порядке?

Евдокия в упор смотрела на Семёна и молчала.

— Mia amore… — Семён нежно взял руку Евдокии и продолжил, — я пойду к Арику.

— Арик? Я забыла Арика на даче у родителей! Семён, надо срочно к ним ехать… давай позвоним им… — Евдокия говорила, подёргиваясь, словно по ней пропускали ток.

— Mia amore, не волнуйся так! Арик дома, в соседней комнате играет с карточками… Вон, посмотри, с ним всё в порядке, а тебе не стоит так волноваться.

Евдокия замерла в ледяной позе, никак не отреагировав на слова Семёна. Её взгляд был обращён к окну, в которое она долго смотрела.

— Сладкая, дорогая моя, я взял отпуск на работе, чтобы ты смогла отдохнуть… Я понимаю, что во всём виноват непоседа Арик… и плюс твоя мама непростой человек, с ней тебе тяжело… Сладкая, я уже купил путёвку в Турцию. Мы поедем в пятизвёздочный отель за границу! Там нам будет хорошо! Только ты, я и Арик, как ты мечтала!

Но Евдокия не отводила окаменевшего взгляда от окна и молчала. Семён решил больше не досаждать своей любимой разговором и ушёл в комнату к сыну. Женщина просидела в окаменевшей позе почти полдня и только ближе к вечеру пришла в себя и отправилась принимать ванну.

Каждую пятницу — по давней традиции — Семён встречался с друзьями в баре, чтобы напиться, посмотреть футбол и снять напряжение, накопившееся за неделю. Эта пятница не была исключением для него, и мужчина до глубокой ночи пробыл в баре. Вернувшись почти под утро домой, он застал Евдокию в ванной в крови. Евдокия без сознания плавала в багровой воде, а Арик визжал, орал, стучал ногами по полу и пытался разбудить мать. Семён вытащил супругу из ванной и перенёс в кровать. Вены на руке женщины были перерезаны совсем недавно, и она была ещё жива. Через несколько минут скорая увезла Евдокию в психиатрический диспансер для выяснения обстоятельств. Врачи поставили Евдокии диагноз: шизофрения с аффективными расстройствами и предложили Семёну подержать жену в лечебнице как минимум полгода с исключением какой-либо связи и коммуникаций с внешним миром, в том числе с мужем и сыном. Семён сделал всё, как рекомендовали врачи, и только спустя полгода между ним и главврачом состоялся разговор.

— Семён Алексеевич, состояние вашей супруги по-прежнему тяжёлое, к сожалению. Мне непросто об этом говорить, но она всё так же больна, несмотря на все наши усилия.

— Да, доктор, я знаю, — Семён пытался справляться со всеми трудностями, которые ему преподносила жизнь, но не всегда это получалось хорошо, и тогда он покрывался холодными слезами.

— Ей требуется особый уход, внимательное и бережное лечение… Я вынужден присвоить ей группу, — доктор был серьёзным пожилым человеком с густыми кудрявыми волосами, притворявшимся, что понимает, как тяжело воспринимаются его слова родственниками больного.

— Да… хорошо… без проблем… Но как быть с дальнейшим лечением?

— Я выпишу ей медикаменты, нейролептики, антидепрессанты и отпущу домой, — важно и равнодушно сообщил доктор.

— Замечательно! Арик так соскучился по маме! — Семён ёрзал от переживаний и не до конца понимал, что ему говорит доктор.

— Вы понимаете, что Евдокия больше не дееспособна и не сможет ухаживать за ребёнком?

— Что?

— Ей нужен опекун. О чём я говорю уже целый час.

— Извините, я взволнован и не очень разбираюсь